Я не очень поняла, за что мне такое счастье, но как-то так...
06.01.2011 в 10:26
Пишет
Вонг:
"Оттенки серого"Для Нимфы, потому что она просто волшебная.
К сожалению, оно не настолько радужно, насколько мне бы хотелось(
Оттенки серогоГарри/Драко, Гарри/Джинни,
PG-13, драббл-переросток
небечено
читать дальше
Она такая потрясающе красивая, его Джинни, с ослепительно яркими волосами, рассыпавшимися по белоснежному платью, с капельками риса, запутавшимися в волнистых прядях. Гарри не в силах подобрать достойное сравнение, поэтому он молчит и смотрит, просто смотрит, не отрывая взгляд, теряя ощущение реальности. На молочную кожу с нежной россыпью веснушек, ямочки на щеках от не сходящей с лица улыбки – для него, из-за него. Вбирает все до мелочи: плавные линии, узкие запястья, тонкие пальцы.
Но с ее звонким смехом, с тем, как перехватывает дыхание, глубоко-глубоко внутри диссонирует мысль: он не заслужил. Возможно, он умер и попал в рай, где все так, как он и мечтал, где его подсознание материализует вокруг идеальный иллюзорный мир. А настоящая Джинни не здесь, она где-то внизу, вместе с остальными, и именно там продолжается реальная жизнь.
Гарри очень старается отвлечься от этой мысли, убедить себя в том, что все это здесь и сейчас. Он так настойчиво не обращает внимания на ноющую, словно зубную боль, тревогу, что временами у него это почти получается.
Но позже она неизменно разгорается с новой силой. Нет-нет, да проскальзывает на фоне звенящей фальшивой ноткой, когда он возвращается из Министерства в уютное домашнее тепло. К Джинни, которая всегда поймет и поддержит, всегда восхищается его достижениями, большими и не очень. У которой всегда найдется для Гарри ласковое слово.
Это чувство вспыхивает особенно ярко однажды, когда Джинни заходит в дом, разрумянившаяся, и впускает за собой морозный свежий воздух.
- Мне нужно... – говорит она серьезно и все же уголки губ вздрагивают, хоть она и честно пыталась сдержаться. Улыбка освещает ее лицо изнутри и вся комната становится светлее, как бывает с маленькими детьми, еще не умеющими контролировать всплески магии. – Мне нужно тебе кое-что сказать.
Ей не нужно продолжать, Гарри понимает сам, подхватывает ее и кружит по комнате, и она смеется, смеется от радости до тех пор пока в уголках глаз не начинают блестеть крошечные счастливые слезинки.
И тогда его накрывает снова. Он будто в думосборе, в параллельном мире, внутри прекрасной магической картины. И ничто из этого не имеет связи с настоящим миром: том, в котором Гарри видел кошмары, часами сидел в чулане или смотрел в дышащие бездной черные провалы капюшонов. Что-то внутри отчаянно вопит, что так не бывает, не может быть так идеально.
И так же как и раньше он спасается единственным возможным способом.
Квартира в маггловской части города, на Элм Гров, спрятана от глаз посторонних. Гарри может позволить себе ее купить и замаскировать наиболее надежным способом, так что предпочитает не рисковать. Каждый раз, оказавшись внутри, Гарри переводит стрелки не-совсем-обычных-наручных-часов на одиннадцать-одиннадцать, и каждый раз думает: а вдруг на этот раз он не придет?
Малфой приходит. Иногда лишь затем чтобы сказать: «я не могу сейчас», коротко сжать ладонь Гарри холодными пальцами и аппарировать из квартиры. Но приходит всегда.
Они выросли со времен Хогвартса, оба. Малфой больше не кривит губы в гримасе превосходства, а его насмешки стали намного реже и настолько же язвительнее. Он позволяет Гарри делать все, что тому вздумается: сидеть рядом молча, или касаться кончиками пальцев бледного лица Драко, или опуститься на пол перед кроватью и уткнуться лбом в его острые колени. Тогда Малфой кладет на затылок Гарри жесткую узкую кисть и просто держит ее так, неожиданно тяжелую.
Драко пропитан Лондонским смогом, он сам серый, полупрозрачный. Тонкие льняные волосы, заострившиеся с годами черты лица – он красив по своему, своеобразной красотой, если только красота может состоять из острых углов, оттенков серого и ломаных линий.
Он кончает беззвучно, сдерживая стоны. Просто напрягается всем телом, напрягается во рту у Гарри, и на языке становится тепло и солоно.
Гарри сцеловывает с его губ горько-сладкий, чужой и знакомый одновременно привкус. Лежать рядом холодно, от Драко не теплее - он сам всегда мерзнет, даже летом, и это Гарри вечно греет его руки у себя между бедер. Почему-то ни одному из них не приходит в голову укрыться, а может, это просто слишком интимно для них – лежать под одним одеялом.
Гарри не знает, зачем это нужно Драко, но отлично понимает, что тот приходит исключительно по собственному желанию – не в привычке Малфоя делать что-то в угоду желаниям других. И этого вполне достаточно. С Драко все как-то до дрожи честно, по оголенным нервам и Гарри не может от этого отказаться, даже если и хотел бы.
Он отлично знает, зачем Драко нужен ему самому. Драко, который может поддеть, ударить по больному, не заботясь о его чувствах, который может сделать больно физически – благо все синяки и царапины легко маскируются магией. Драко, который никогда и ни за что его не жалел и не хвалил, только один раз, после финальной битвы сказал: «Ты все сделал правильно, Поттер», и Гарри ему поверил.
Драко делает его мир реальным. URL записи
@темы:
деньрожденное,
гарридрака
-
-
06.01.2011 в 13:04-
-
06.01.2011 в 13:56-
-
06.01.2011 в 15:34-
-
06.01.2011 в 16:45Дааа, отлично, а я так не умею
Но мне прям невозможно приятно
Schein Audrey Violence
Ещё бы блин не здорово и не понравилось - это же Вонг
-
-
06.01.2011 в 16:59а ты умеешь по-другому, и не менее прекрасно
-
-
06.01.2011 в 17:27и полностью поддерживаю Шуэтт с ее последним комментом!11
-
-
06.01.2011 в 22:18Veldrig
спасибо, девчонки!