Автор: Тёмная Нимфа
Название: Убивать надо сразу
Жанр: слэш, ангст, романс
Пейринг: ГП/ДМ
Рейтинг: NC-17
Отказ от прав: Все права на персонажей принадлежат Дж. Роулинг. Данное произведение создано исключительно в личных развлекательных целях и не влечет за собой коммерческой выгоды
Саммари: Пост-Хогвартс. Идёт война. Гарри Поттер вынужден встречать Рождество в одиночестве в особняке Блэков. Но ему так хочется, чтобы рядом был хоть кто-нибудь, пусть даже это будет враг

Огромное спасибо Катори Киса за конструктивную критику




для тех, кто ещё не читалОсобняк Блэков встречает Поттера безжизненными тёмными глазами окон снаружи и пустыми промёрзшими комнатами с запахом плесени и гнили - внутри. Гарри проводит пальцем по каминной полке и долго смотрит на еле различимый в темноте след на пыльной поверхности.

Последний раз он был здесь семь месяцев назад с Роном, Гермионой и Джинни. Тогда они, счастливые, окрылённые победой над Волдемортом, мечтали о будущем, строили планы, радовались столь долгожданной свободе. Поттер собирался отремонтировать дряхлый особняк, перестроить некоторые комнаты, сделать дом просторным и светлым. Но их мечтам не суждено было сбыться. Смерть Тёмного Лорда была не концом, а началом – началом новой войны. Выбирая между пожизненным заключением в Азкабане и достойной смертью на поле боя, Пожиратели выбрали второе. И началась настоящая война, злая, жестокая, кровопролитная, когда отчаявшимся людям уже нечего терять, нечем дорожить – даже, собственной жизнью.

Пожиратели Смерти сконцентрировали свои основные силы в Шотландии. Гарри только что вернулся с мыса Галлоуэй, расположенного почти на самой границе с Англией. Их отряд базировался там с осени. Бескрайние леса, высокое синее небо, гомон птиц и вспышки проклятий – вот и все воспоминания Поттера о том райском заповедном уголке. У них был один единственный приказ – уничтожить. Они были даже не солдатами – палачами.

В последней битве при каком-то вшивом городишке - Гарри даже его название не запомнил – по нему прошлись Режущим заклинанием. Впрочем, Рону повезло ещё меньше. У Поттера долго перед глазами стояла картина: тёмная фигурка корчилась на белой, припорошённой земле, а вокруг, пожирая снег, растекалось некрасивое бурое пятно. Рон раскрывал рот, хрипя и захлёбываясь кровью, а в воздухе резными звёздочками кружились снежинки, оседая на землю, на рыжие ресницы Рона, на ладони Гермионы, которыми она зажимала раны, и на её щёки, тая, стекая каплями слёз.

- Знаешь что, Гарри, отправляйся-ка ты на неделю домой, подлечишься и вернёшься, а мы уж тут как-нибудь без тебя справимся, - голос у командира отряда был хриплый, промёрзший. – Заодно Рождество с семьёй проведёшь.

Гарри хотел сказать, что у него нет ни дома, ни семьи. Его семья – это Рон и Гермиона. Причём, первый умирал в палатке полевого госпиталя, а вторая вместе с колдомедиками боролась за его жизнь. Но спорить с командиром не было смысла – это был прямой приказ. Поэтому Гарри собрал всё самое необходимое и аппарировал на крыльцо дома по адресу Гриммаунд Плейс, 12.

- Кричер! – зовёт Поттер, и эхо гулко вторит его голосу по всему дому.

- Хозяин, - домовой эльф появляется с лёгким хлопком и склоняется в почтительном поклоне, практически касаясь пола большими ушами.

Он совсем старый и немощный под стать особняку. Но готов, как и прежде, служить верой и правдой.

Гарри приказывает развести огонь в камине. Вскоре пламя уже вовсю полыхает, пожирая поленья, облизывая языками отблесков облупившуюся штукатурку стен. Тьма отступает и прячется по углам, зато вокруг Поттера сгущаются тени, неясные очертания, нашёптывая, навевая воспоминания.

Гарри сидит на выцветшем, вытертом от времени ковре, ссутулившись, положив подбородок на колени, и смотрит на огонь. Завра Сочельник, канун Рождества. Поттер ненавидит Рождество. Ненавидит с самого детства. Дурсли никогда не позволяли ему праздновать этот праздник за общим столом. Они запирали его в чулане, выпуская лишь утром. Санта Клаус не оставлял для него под елью подарков, завёрнутых в яркую шуршащую бумагу, перевязанную большим алым бантом. Обычно Гарри в подарок доставались дырявые носки дяди Вернона и гора немытой посуды после праздничного ужина.

Потом были годы учёбы в Хогвартсе, Рождественские балы, огромная красиво украшенная ель в Большом Зале, подарки и поздравления друзей. Но Поттер так и не научился любить этот тихий семейный праздник. Он продолжал остро чувствовать своё одиночество, особенно, когда Рон приглашал его на Рождество в шумную Нору. Там все любили Гарри и относились к нему, как к родному, но это ещё больше подчёркивало то, что он не родной, что у него нет семьи и никогда не будет.

Но самое страшное - остаться одному. Даже на прошлое Рождество с Поттером была Гермиона. Посреди леса, в палатке, но они были вдвоём. А сейчас Гарри один в огромном пустом доме. Внезапно он понимает, что ему нестерпимо хочется праздника, веселья, смеха, счастливых лиц и радостных улыбок.

- Кричер, - орёт Поттер, - у нас есть ёлочные игрушки?

Через полчаса Гарри счастливый обладатель двух пыльных, ветхих коробок. Он раскрывает их, бережно перебирает стеклянные шары и гирлянды, сдувает пыль с хрустальных единорогов с посеребрёнными гривами и хвостами. Пальцы нежно гладят драконов, покрытых потрескавшимся сусальным золотом, прослеживают трещинки, будто чешуйки. Поттер высыпает на стол магические свечи и на самом дне коробки находит светловолосого синеглазого ангела из папье-маше с белоснежными крыльями.

Поттер думает о том, сколько же всего повидали эти игрушки, видели ли они Рождественские приёмы, устраиваемые семьёй Блэков, помнят ли они Сириуса ребёнком. Он так и засыпает, свернувшись калачиком, на ковре возле камина в обнимку с ангелом.

Наутро ломит каждую мышцу, но Гарри давно уже не обращает внимания на такие вещи – привык к полевым условиям существования. Он наскоро умывается, завтракает яичницей и выпивает кружку крепкого чая.

- Кричер, - командует он, - к моему приходу приберись в гостиной и, ради Мерлина, выкинь эти ужасные бархатные шторы. Приготовь для меня комнату на втором этаже и вообще приведи дом в порядок. Сегодня Сочельник, у нас будут гости.

У Гарри много хлопот: ему надо купить ель, подарки и какую-нибудь еду – право слово, не кормить же гостей яичницей.

Поттер выходит на улицу, и его моментально затягивает водоворот счастливых лиц, со всех сторон подмигивают огнями рождественских гирлянд витрины магазинов, на улице царит всеобщее возбуждение и оживление. Гарри без труда находит ёлочный базар, правда, в продаже осталось всего несколько елей, сиротливо стоящих в самом углу.

- Припозднился ты, парень, - ухмыляется усатый продавец. – Все хорошие деревья уже разобрали. Кто же покупает ель в самый Сочельник?

Поттер ничего не отвечает, он выбирает самое высокое и более-менее пушистое дерево и отсчитывает фунты.

Ель остро пахнет хвоей – запах бьёт в нос и кружит голову. Длинные ветви хлещут по лицу, а пальцы уже исколоты зелёными иглами, но Гарри лишь морщится и в обнимку несёт рождественское дерево домой.

Они с Кричером вставляют ёлку в деревянную крестовину, Поттер левитирует её в гостиную и ставит в угол. Комната моментально наполняется хвойным запахом, и Гарри морщится – этот запах напоминает про Галлоуэй, ему даже кажется, что он чувствует запах палёной плоти и крови. Поттер трясёт головой, отгоняя непрошеные воспоминания, приносит стул с кухни и начинает наряжать ель игрушками. Это смешно, но он никогда в жизни этого не делал. Тётушка Петуния не доверяла гадкому мальчишке такую ювелирную работу, а в Хогвартсе ёлки в Большом зале всегда украшал Хагрид. Поттер осторожно берёт в руки каждую игрушку, протирает её и вешает на дерево. Белокрылого ангела он водружает на самую макушку. Кричер щёлкает пальцами, и свечи, подчиняясь магии, опускаются на кончики ветвей, а затем загораются крохотными светлячками среди зелёной хвои. Гарри отходит подальше, оценивающе глядя на свою работу, и удовлетворённо улыбается.

Теперь время подумать о подарках. На всякий случай, Поттер надевает мантию-невидимку, аппарирует в Косой переулок и поражённо застывает. Тут всё иначе, нежели в Лондоне. В Магическом Мире идёт война. Здесь нет места празднику и радости, когда родные и близкие умирают. Улица пустынна, лишь несколько магов, надвинув капюшоны мантий на самые глаза, спешат по своим делам. Большинство магазинов с подарками закрыты, а в тех, что открыты, на полках почти ничего нет. Гарри никак не может найти ничего стоящего, ему удаётся купить только аляповатые открытки с рождественскими херувимчиками и бездушными пожеланиями счастья и здоровья.

Но хуже всего не это, хуже всего то, что банк Гринготтс закрыт. А у Поттера совсем мало магических денег, и маггловских после покупки ели почти не осталось. Он заходит в продуктовую лавку и выгребает на стол все монетки. Надо же, на индейку ему всё-таки хватает, а вот без пудинга придётся обойтись.

Впрочем, всё это не важно. Гарри обманул Кричера – ему некого приглашать, никто не придёт. Джинни и миссис Уизли ещё в сентябре, спасаясь от войны, уехали вместе с Флёр на континент. Мистер Уизли и Джордж сейчас где-то в Шотландии. Дин, Симус и Невилл - Поттер даже не знает, где они и живы ли вообще. Луна и мистер Лавгуд тоже исчезли из страны, но «Придира» регулярно выходит. А больше у Гарри, по сути, никого и нет.

Поттер аппарирует домой, отдаёт Кричеру индейку, велит ждать его к ужину и накрыть на стол. У него есть ещё пара дел. Он долго роется в своих вещах, пока не находит старый, подаренный Хагридом на первом курсе альбом с колдографиями. Быстро пролистывает их и выдёргивает одну, на которой изображены он, Рон и Гермиона. Колдография отправляется во внутренний карман мантии, туда же Гарри осторожно кладёт уменьшенную еловую ветку и пару магических свечей.

Он аппарирует на почту, вкладывает в конверт открытку и фотографию, на обороте которой подписывает «Вместе навсегда», и долго смотрит вслед сове, пока она не растворяется в вечерних сумерках. Затем он отправляется в Годрикову Лощину.

Кладбище встречает Поттера безмолвием, сковывающей душу тоской и церковным пением из стоящего неподалёку храма. С прошлого года тут ничего не изменилось, только свежих захоронений стало больше. Гарри без труда находит могилу родителей. Руки немеют, но он долго стряхивает снег с надгробий, будто гладит, а затем кладёт туда еловую ветвь с двумя зажжёнными свечами.

Поттер долго стоит и смотрит, как ветер колышет крохотные магические огоньки. Две смерти, два надгробия, две свечи, и только он один. Одиночество накатывает ледяной волной. Сейчас Гарри был бы рад любому существу - хоть собаке, хоть крысе, да хоть кому - просто, чтобы не быть одному. Поттер разворачивается и быстрым шагом идёт в сторону храма.

Он бесшумно входит в высокие резные двери и щурится от яркого света свечей, отражающихся в красочных витражах стёкол. На службе довольно много прихожан. Они сидят и нараспев повторяют за пастырем слова гимна. Тепло. Ощущение одиночества постепенно отступает, стекая на деревянный пол лужицей талого снега с ботинок.

Поттер хочет присесть на ближайшую скамью, как вдруг замечает высокую худую сгорбленную фигурку. Гарри не может сказать точно, почему он так уверен – ему виден лишь светловолосый затылок, – но он точно знает, что это Драко Малфой. Пожиратель Смерти. Враг. Цель. Осознание встряхивает, заставляет сердце учащённо биться, гоня по венам убойную дозу адреналина, впивается крохотными иголочками в кончики пальцев.

Поттер осторожно приближается, вспотевшей рукой стискивая в кармане волшебную палочку, и садится. Острый кончик палочки упирается в бок. Драко вздрагивает, дёргается и резко оборачивается. Гарри смотрит в расширившиеся зрачки и кивком головы указывает в сторону пастыря, который в этот момент раскрывает Библию и начинает читать проповедь. Малфой послушно отворачивается, но Поттер чувствует, как напряжена каждая мышца тела Драко. От него пахнет страхом и ненавистью, и этот коктейль дурманит, кружит голову. Гарри наклоняется к самому уху блондина, так что светлые волоски колышутся от его дыхания, и шепчет:

- Где твоя палочка, Малфой? Достань. Медленно.

Малфой подчиняется, и Поттер прячет его волшебную палочку в карман мантии.

- Что ты тут делаешь, Поттер? – с яростью шипит Драко. - Решил искупить грехи?

- Тот же вопрос я могу задать и тебе, Малфой, - краем губ улыбается Гарри. – Что ты делаешь в Годриковой Лощине?

- Не твоего ума дело, - огрызается Драко. – Ну, что, убьёшь меня прямо тут, или выйдем на улицу?

- Лучше выйдем, - кивает Поттер и вздёргивает Малфоя за шкирку.

Гарри тащит Драко за угол храма, швыряет о стену и направляет палочку в грудь. Малфой отворачивается и закрывает глаза. Поттер смотрит, как по бледной щеке стекает слезинка. Или это просто тает снег на лице?

- Не бойся, - шепчет Гарри и проводит пальцем, стирая каплю, - это быстро. Больно не будет.

Поттер смотрит на тонкое горло с острым кадыком, который резко дёргается, когда Драко сглатывает, на подрагивающие ресницы, на непослушную прядь светлых волос, лезущих в глаза.

- Знаешь, - тихо говорит Гарри и аккуратно заправляет волосы Малфою за ухо, - это смешно, но у меня сейчас нет никого ближе тебя. Не хочешь встретить Рождество со мной?

Драко распахивает глаза и непонимающе смотрит на Поттера, а тот просто притягивает его к себе и аппарирует.

***

- Где мы? – спрашивает Малфой, оглядывая гостиную.

- Это особняк Блэков, - Поттер отодвигает стул. – Присаживайся, сейчас Кричер подаст ужин.

Домовой эльф вносит поднос с запечённой индейкой, рисом и буханкой белого хлеба.

- Скромненько, - усмехается Драко, но тут же утыкается в свою тарелку.

Ужин проходит в гробовом молчании. Малфой нервничает, но старается этого не показывать, Поттер попросту не знает, о чём говорить.

- Почему у тебя не горят свечи на подоконниках? - неожиданно нарушает тишину Драко.

- Что?

- Сегодня ночь свечей. Все зажигают свечи в окнах, чтобы отогнать злых духов.

- Вокруг идёт война, тебя в любой момент могут убить - да я сам могу хоть сейчас тебя убить! - а ты боишься злых духов? - усмехается Гарри.

- Это традиция, - пожимает плечами Малфой.

Поттер поднимается, снимает с ели несколько свечей и взмахом палочки увеличивает их в размерах. Язычки пламени отражаются в оконных стёклах, когда он расставляет свечи на подоконнике.

- Так лучше? – интересуется Гарри.

Драко кивает и мечтательно улыбается каким-то своим мыслям.

- Потуши верхний свет, - вдруг просит он.

Пара пассов палочкой и комната погружается в сумрак.

Малфой встаёт из-за стола и опускается на ковёр перед камином.

- Знаешь, - задумчиво говорит он, - когда я был маленьким, то холодными зимними вечерами любил сидеть у камина и смотреть на огонь. Это завораживает.

Поттер садится рядом и смотрит на Драко. Отблески огня ярко окрашивают его бледную кожу алым, будто она горит в лихорадке. Малфой всё такой же худой. Нос и подбородок даже ещё больше заострились. Чёрные круги под глазами. Бледные губы сжаты в узкую полоску, и сейчас в свете свечей видно, что они все в мелких трещинках. Драко задумчиво грызёт нижнюю губу и хмурит светлые брови. Волосы сильно отросли, и чёлка постоянно падает на глаза. Малфой раздражённо отводит её в сторону длинными пальцами – Поттеру нравятся его пальцы. Всегда нравились. Просто он предпочитал об этом не думать. Драко выпрямляется, и рубашка сзади оттопыривается на острых лопатках, а в расстёгнутое горло становятся видны тонкие косточки ключиц. Он весь какой-то нереально хрупкий в неровном свете свечей, как рождественский ангел на верхушке ели. У Поттера возникает иррациональное желание осторожно, самыми кончиками пальцев, дотронуться до него и погладить. Он сжимает кулаки и говорит:

- Ну, вроде как, счастливого Рождества, Малфой.

- Счастливого Рождества, Поттер, - отвечает тот и, чуть помедлив, спрашивает. – Выпить есть?

Кричеру по приказу хозяина удаётся найти старую бутылку огневиски. Драко игнорирует предложенный стакан и делает внушительный глоток из горла. Морщится, кашляет и передаёт бутылку Гарри. Они выпивают примерно четверть, когда Малфой разворачивается и спрашивает:

- Как ваши?

- Что? – не понимает Поттер.

- Ну, знаешь, Нотт погиб одним из первых, ещё летом. Кребб чуть позже без вести пропал, надеюсь, просто сбежал на континент. А Забини Режущим ногу отсекло - у нас-то колдомедиков нормальных нет, так что он на всю жизнь теперь одноногий остался. Жалко его, такой красивый. А, когда ваши штурмовали поместье Паркинсонов, там такая бойня была, Панси вместе с младшей сестрой под завалами погибла.

Драко вырывает у ошарашенного Гарри бутылку и прикладывается к горлышку.

- Рон умирает, - наконец говорит Поттер. – В него Сектумсемпрой попали, а меня тогда тоже задело Режущим по касательной. Шрам остался.

- Покажи, - Малфой делает ещё один глоток.

Гарри чуть медлит, но всё же стягивает свитер. Шрам идёт из середины солнечного сплетения через правую половину груди до самого плеча. Драко встаёт на четвереньки и подползает к Поттеру. Пальцы прослеживают линию снизу-вверх, они холодные, но кожа под ними горит огнём. Гарри ёжится, ему одновременно хочется отодвинуться подальше, потому что Малфой - это опасность, и, наоборот, придвинуться ещё ближе, потому что он не призрак из прошлого, а живой, настоящий, тёплый.

- Ты спас меня из Выручай-комнаты, чтобы теперь убить. Какая ирония, не находишь? – приподнимает бровь Малфой.

- Ну, - Поттер всё же отстраняется, - я не мог поступить иначе.

- Угу, комплекс героя.

- Что-то в этом роде, - кивает Гарри. – Знаешь, всегда хотел у тебя спросить, а почему ты меня тогда не выдал в Малфой-мэноре? Ты ведь узнал меня. Спас бы свою тощую шкурку, выслужился бы перед Волдемортом.

- А ты не понимаешь? – усмехается Драко.

Поттер отрицательно качает головой, а Малфой хмурится и долго вглядывается в лицо Гарри, как будто надеется найти там правильный ответ на заданный вопрос. От этого взгляда становится неуютно, а кожа покрывается мурашками. Поттер уже было открывает рот, чтобы раздражённо спросить: «Что?», как вдруг Драко нагибается и касается его губ своими. Всего на миг, почти невесомо, и отшатывается назад. Незаданный вопрос повисает в воздухе, а через секунду Малфой уже целует Гарри по-настоящему: жадно, покусывая нижнюю губу, врываясь в рот языком. Длинные пальцы до боли вцепляются Поттеру в плечи, Драко льнёт, прижимается, жалобно всхлипывая, шепчет между поцелуями: «Хочу тебя. Пожалуйста». И Гарри, не раздумывая, опрокидывает его на ковёр, подминая под себя.

Поттер дёргает в разные стороны полы рубашки, распахивая, вырывая пуговицы «с мясом». Рука с нажимом проезжается по груди, по выпирающим рёбрам. С врагом не нужно быть ни осторожным, ни нежным. Зубы впиваются в беззащитное горло, Малфой дёргается, но лишь ещё больше запрокидывает голову, подставляясь. Эта покорность и вседозволенность ударяет в голову почище огневиски. Гарри покрывает вздрагивающее тело болезненными укусами, оставляя на белой коже уродливые красные отметины. Желание скручивает внутренности в тугой клубок колючей проволоки.

- Блядь! Какого чёрта ты на стороне этих чистокровных уродов? – спрашивает Поттер, расстёгивая застёжку на брюках Драко, сдирает их вместе с трусами и отшвыривает в сторону.

Гарри окидывает Малфоя голодным, оценивающим взглядом – красивый, сучонок, тощий, жилистый, но красивый. И сейчас только его. Драко смущается, скулы вспыхивают румянцем.

- У тебя это что впервые? – удивляется Поттер.

Малфой вздёргивает подбородок, но потом отворачивается и Поттер скорее читает по губам, чем слышит тихое: «Да». У самого Гарри кое-какой опыт имеется – успел приобрести за полгода.

Он раздвигает длинные, худые ноги, вытаскивает палочку из кармана джинсов и шепчет Очищающее.

- Расслабься, - шепчет Поттер, поглаживает ладонями внутренние стороны бёдер.

Влажный палец надавливает на анус и проникает внутрь, раздвигая мышцы. Драко чуть морщится. Гарри хочется целовать его, зализывать укусы, шептать на ухо глупости, ласкать, заставляя стонать и извиваться от удовольствия, чтобы просил, чтобы умолял, чтобы обкончался с его членом в заднице. Но он не может позволить себе быть нежным.

Поэтому Поттер наспех растягивает Малфоя на два пальца, закидывает его ноги себе на плечи и медленно входит. И, о Мерлин, как это узко и горячо. Драко шумно вдыхает и зажмуривается. Гарри отсчитывает про себя десять секунд и начинает двигаться.

Он грубо трахает распластанное под ним тело, задыхаясь от злобы, от жалости, от нереально яркого удовольствия. Малфой дёргается, скребёт пальцами по ковру, кусает кровоточащие губы, но молчит.

- Да давай же, кричи, гадина! – выдыхает Поттер.

Он накрывает ладонью член Драко, но у того почти не стоит.

- Какого чёрта ты влез во всё это! Влез в мою жизнь? – хрипит Гарри. – Ненавижу. Сука! Как же я тебя ненавижу!

А потом всё-таки поворачивает голову и нежно целует тонкую щиколотку.

***

На следующее утро Поттер просыпается от того, что ему в кадык упирается остриё волшебной палочки. Малфой сидит сверху, стискивая его своими бёдрами, и ухмыляется.

- Заснуть рядом со слизеринцем – не самая удачная идея, - поучительно говорит он.

Гарри злится, потому что сам это прекрасно знает. Но прошлым вечером, когда Драко уткнулся в его шею влажным от слёз лицом, Поттера просто вырубило, будто выключателем щёлкнули.

- То есть на утренний секс я могу не рассчитывать? – хмуро спрашивает он.

- Видимо, да.

- Жаль, - тянет Поттер. – Только ведь ты всё равно меня не убьёшь.

- Откуда такая уверенность? – приподнимает бровь Драко.

- Знаешь, Малфой, - Гарри ёрзает, устраиваясь поудобнее. - Если я что и понял за эти полгода, так это то, что убивать надо сразу, не раздумывая. Иначе потом становится жалко.

- А, по-моему, Поттер, ты ни черта не понял, - говорит Драко и встаёт. – Будь добр, постарайся не сдохнуть на этой войне!

Он исчезает с лёгким хлопком.

А Гарри медленно поднимается с пола и подходит к окну, за которым брезжит хмурый рассвет. Одну за другой он задувает свечи и думает о том, что, возможно, уже через четыре дня он снова встретятся с Малфоем по разные концы волшебной палочки.

@темы: фестово, фото/коллажи/картинки, гарридрака, фанфикшен

Крис, любимая моя, я и Veldrig поздравлям тебя с Днём Рождения!!!

Желаем тебе исполнения всех твоих извращённых фантазий

Малыш, я, честное пионерское, очень хотела по твоей заявки написать что-нибудь хорошее, доброе, вечное, но так как я в последние дни хожу в тоске, то вышло у меня что-то плохое, злое и недолговременное.
Предыстория. Я в кои-то веки написала фик без жестокости, изнасилований и страданий героев, хороший такой и качественный, даже местами очень милый. А некоторые *обвинительно тычит пальцем* не увидели в нём ничего кроме энцы и мата! И обозвали моих влюблённых мальчиков озабоченными экзгибиционистами!!! В общем, наш ответ Чемберлену.

Название: Озабоченные экзгибиционисты
Автор: Тёмная Нимфа
Фандом: Гарри Поттер
Категория: слэш
Пэйринг: ГП/ДМ
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP
Размер: мини
Дисклаймер: мальчики принадлежат тёте Ро, я лишь позвала их изобразить пару поз в подарок для Крис
Предупреждение: тем, кому не нравятся озабоченные экзгибиционисты, мат во время секса, графичность и высокий рейтинг читать не рекомендую
Артер: Veldrig



Озабоченные эксгибиционисты- Драко!

Малфой с удивлением поднимает голову, когда к нему в комнату влетает запыхавшаяся Панси. За ней вваливается тяжело дышащий Блейз. Он захлопывает дверь и приваливается к ней спиной.

- Запирающее, быстро! – хрипит он и облегчённо выдыхает, когда Драко взмахивает палочкой.

- Что случилось? – интересуется Малфой, усмехаясь. – Такое впечатление, что за вами гонятся горные тролли.

- Хуже, - Блейз съезжает на пол и запускает пальцы в растрёпанные тёмные волосы. - Поттер узнал, что это мы прокляли метлу Уизела перед последним матчем.

Ухмылка тут же сползает с лица Драко. Он подскакивает к Забини, хватает его за отвороты мантии и с силой трясёт, ударяя затылком об дверь.

- Откуда. Он. Узнал?

- Успокойся, - Панси нерешительно дотрагивается до плеча Малфоя. - Этот мальчишка, Криви, он всё видел. Он даже умудрился сфотографировать нас.

- Вы совсем идиоты? - Драко резко разворачивается, скидывая с плеча руку Паркинсон, сжимает её запястье, подтаскивая к себе, и шипит ей в лицо: – Вас сфотографировали, а вы даже не заметили? Как такое вообще можно не заметить? Вы хоть понимаете, что будет, когда гриффы покажут колдографии старому маразматику?

Панси хлопает огромными от ужаса глазами, но молчит, только переводит испуганный взгляд с Блейза, который так и сидит под дверью, на Драко и обратно.

Наконец она открывает рот, намереваясь сказать, что, возможно, всё не так уж и плохо, как кажется, ведь снитч всё равно поймал Поттер, грифы выиграли Кубок школы по квиддичу, а Уизли уже скоро выйдет из больничного крыла – всего-то недели через три. Но в этот момент дверь дребезжит и трясётся под сильными ударами. Малфой резко разворачивается, Паркинсон ойкает, а Забини вскакивает на ноги, выхватывая палочку из кармана мантии.

- Малфой, - раздаётся из-за двери злой голос Поттера, - открывай немедленно, сучонок белобрысый. Давай, иначе хуже будет!

- А не пойти ли тебе, Потти, - усмехается Драко, стараясь, чтобы это прозвучало как можно более убедительно и проклиная глупость Панси и Блейза.

Вместо ответа в дверь пару раз ударяют с ноги; петли жалобно скрипят.

- Хорёк, последний раз предупреждаю: либо ты впустишь меня добровольно, и, клянусь, я так и быть оставлю тебя в живых, либо я сейчас Бомбарда Максима разнесу тут всё к Салазаровой матери! Считаю до трёх!

- Один… - Драко сгребает в охапку слабо сопротивляющихся Панси и Блейза…

- Два… - он впихивает их в свой платяной шкаф и со словами: «Сидеть и не высовываться» прикрывает дверцы…

- Три… - Малфой взмахивает волшебной палочкой, отпирая дверь.

- Гадина! – Поттер врывается в комнату, на ходу убирая палочку в карман джинсов, и просто сшибает Драко с ног, со всего размаха двинув кулаком ему в скулу. – Что вы сделали с метлой Рона.

- Ты совсем сдурел? – орёт Малфой, уворачиваясь от поттеровского кроссовка, летящего ему под дых.

Он перехватывает ногу Гарри, дёргает, опрокидывая того на пол, и замахивается для удара. Однако в самый последний момент Поттер отстраняется, и кулак Драко со всей силы врезается в пол. Малфой, сморщившись от боли, трясёт ушибленной рукой, и в это время Гарри врезает ему локтем в бок. Впрочем, Драко не остаётся в долгу и бьёт Поттеру каблуком ботинка в солнечное сплетение. Гарри сгибается пополам, прижимая ладонь к груди, жадно глотая воздух. Малфой, воспользовавшись его замешательством, пытается дотянуться до своей волшебной палочки, которая откатилась к стене. Но, когда от кончиков пальцев до полированной деревяшки остаётся всего несколько миллиметров, Поттер со словами: «Куда, сука!» хватает его за пояс брюк и дёргает назад. Они, сцепившись, принимаются кататься по полу, как последние маггловские подростки, пинаясь, брыкаясь и нанося удары уже наугад.



Панси и Блейз, приоткрыв дверцу шкафа, затаив дыхание, наблюдают за дракой.

- Может, приложить Поттера Ступефам? – шепчет Забини.

- А если промахнёшься и попадёшь в Драко? – бурчит Паркинсон. – А потом этот ненормальный вытащит нас отсюда, и мне даже представить себе страшно, что он тогда с нами сделает. Сами разберутся.



Наконец Гарри подминает Малфоя под себя, надавливая тому предплечьем на горло, крепко прижимая коленями руки Драко к полу.

Поттер, внутренне торжествуя, смотрит, как Малфой дёргается, пытаясь вырваться. Впрочем, скоро тот перестаёт трепыхаться и только сверлит Гарри яростным взглядом серых глаз и рвано дышит, изредка облизывая разбитую нижнюю губу.

Поттер наклоняется, почти невесомо проезжаясь носом по худой шее Драко, и жарко выдыхает тому на ухо:

- Боишься? Я чувствую. От тебя пахнет страхом.

- Ненавижу тебя, - хрипит Малфой.

- Взаимно, - кивает Поттер.

Он смотрит на окровавленные губы Драко, чувствуя, как дрожит под ним гибкое тело, ему даже кажется, что он слышит, как колотится сердце Малфоя, отсчитывая бешеный ритм. Драко сейчас весь в его власти, строптивый, упрямый, горячий. Осознание обжигает, заставляет запустить пальцы свободной руки в светлые волосы, чтобы, чуть развернув, запрокинуть голову. Гарри смотрит на пульсирующую голубую жилку за ухом Малфоя, чувствуя, как волнами накатывает возбуждение, накрывая, закручивая в тугой узел нервы.



- Идеальный момент, - усмехается в это время Блейз, направляя палочку в спину Поттеру.

- Нет, стой, - перехватывает его руку Панси, - я хочу посмотреть, что будет дальше.



Между тем Гарри нагибается и быстро, будто пробуя на вкус, проводит языком по горлу Драко.

Тот выдыхает и, приподняв пах, трётся о задницу Поттера.

– Хочешь меня? – усмехается Малфой. - Можешь не отнекиваться, я знаю, тебя возбуждает запах крови… как и меня.

- Ты озабоченный придурок, - отзывается Гарри, но, впрочем, не отстраняется.

Малфой, закрыв глаза и чуть запрокинув голову, приподнимает подбородок.

- У меня кровь течёт, - шепчет он.

Поттер улыбается и слизывает тонкую, чуть запёкшуюся алую дорожку, целует разбитый уголок рта и принимается зализывать ранки на губах Драко, впрочем, не нежничая, изредка прикусывая его нижнюю губу, заставляя Малфоя вздрагивать и шипеть.

Пальцы дёргают тугой узел слизеринского галстука, ослабляя, и Гарри не спеша расстёгивает пуговицы на рубашке Драко.

- Кстати, - усмехается тот, - сейчас в моём шкафу сидят Панси и Блейз.

- Плевать, - пожимает плечами Поттер. – Это не помешает мне оттрахать тебя так, что ты неделю ходить не сможешь. Или ты что-то имеешь против их присутствия?

Вместо ответа Малфой подцепляет горло футболки Гарри и, стянув её, отшвыривает куда-то в сторону. Затем он приподнимается, снимая с себя рубашку, выпутываясь из рукавов, и подмигивает:

- Устроим для них представление.



- Ну, ты это хотела увидеть? – бурчит Блейз, пихая Панси локтем в бок.

- Ммм, возможно, - мечтательно отзывается та, наблюдая, как Поттер вылизывает тонкие ключицы Драко, ласкает ладонями его грудь, сжимая пальцами соски, заставляя Малфоя скулить и выгибаться.

- Всё, я не намерен на это смотреть, - говорит Забини. – Я выхожу!

- Ну-ну, - усмехается Паркинсон. – Давай, иди. Только смотри, как бы Поттер не приложил тебя Авадой. Не нужно лицемерить, я знаю, тебе тоже нравится наблюдать за ними.

- Вот ещё, - огрызается Блейз и облизывает враз пересохшие губы, когда Поттер, вылизывая ямку пупка Малфоя, кладёт руку тому на пах, вызывая низкий гортанный стон.



Драко, проклиная грубую ткань брюк, трётся возбуждённым членом о ладонь Гарри и шепчет:

- Может, уже разденешь меня, герой?

Поттер послушно щёлкает пряжкой ремня и, расстегнув брюки Малфоя, стаскивает их вместе с трусами. Он сжимает его возбуждённый член и пару раз проводит рукой по всей длине ствола снизу-вверх. Драко что-то одобрительно бормочет и ёрзает спиной по ковру, устраиваясь поудобнее.

Гарри прикасается подушечками пальцев другой руки к губам Драко, чуть надавливая, пропихивая пальцы в приоткрытый рот. Малфой хватает его запястье, прикусывает разбитую костяшку кулака и, влажно скользя языком по коже, принимается вылизывать ладонь.

- Перевернись, - Поттер хлопает Драко по бедру. – Давай, в коленно-локтевую, задницей к шкафу. Хочу, чтобы твои друзья всё видели, когда я буду трахать тебя.

Малфой переворачивается, ложась грудью на ковёр, бесстыдно выставляя задницу, и Гарри одобрительно гладит его по крестцу. А потом достаёт палочку и шепчет Очищающее. Драко прогибается в пояснице, когда язык Поттера медленно скользит по его позвоночнику вниз. Гарри несколько раз проводит кончиком языка по промежности и обводит колечко ануса. Малфой стонет и подаётся назад. Но Поттер, усмехаясь, отстраняется, а потом слюнявит палец и буквально вкручивает его внутрь, проворачивая по кругу.



- Озабоченные эксгибиционисты, - шипит сквозь зубы Блэйз, приваливаясь спиной к задней стенке шкафа, и поправляет напряжённый член, больно упирающийся в молнию на брюках.

- Ты просто завидуешь, - усмехается Панси, наблюдая за тем, как Поттер трахает Малфоя двумя пальцами, - потому что тебе бы Драко никогда такого не позволил.

- Иди ты, - беззлобно огрызается Блейз. – Вот, честное слово, не понимаю, что он нашёл в этом очкастом придурке? Иногда у меня создаётся такое ощущение, что Гарри от Драко нужен только секс, а тот и рад! (с)

- Ну, и такие отношения бывают, - кивает Панси. – Только это не про них – они любят друг друга, хотя скорее пустят себе Аваду в лоб, чем признаются в своих чувствах.

Блейз ничего не отвечает, потому что в этот момент Поттер разворачивает Малфоя и засаживает ему одним движением.



Гарри грубо трахает Драко, резко вдалбливаясь в него, надавливает рукой между острых лопаток, заставляя прогибаться. У Малфоя уже вся кожа на груди красная, натёртая жёстким ворсом ковра.

- Давай, сука, стони! – хрипит Гарри. – Пусть твои друзья слышат, как тебе хорошо. Я знаю, тебе заводит их присутствие.

Драко выгибается, подаваясь назад, подмахивая, и показушно стонет.



- Драко нас выдал, - грустно констатирует факт Панси. – Впрочем, после увиденного и сдохнуть не жалко! А ты как думаешь, Блейз? Блейз! Ты что там делаешь?

- Отвали, - придушенно выдыхает Забини.



Гарри отпихивает Драко, сжимает свой член ладонью и начинает дрочить.

- Стой, куда, Поттер? Не вздумай даже!

Малфой оборачивается, и в этот момент Гарри, зажмуриваясь, запрокидывая голову, кончает ему на спину.

- Скотина, - злится Драко.

Гарри удовлетворённо кивает, собирая пальцем белёсые капли, размазывая их по промежности Малфоя, а затем вставляет в него сразу три пальца. Драко, дёргаясь, давится воздухом, и стискивает пальцами длинный ворс ковра.

- Перевернись, - говорит Поттер и, когда Малфой подчиняется, берёт у того в рот.



Панси засекает – Драко хватает ровно на тридцать секунд. Кончая, он практически встаёт на лопатки, а потом со стоном шлёпается спиной об пол.

Паркинсон придвигается поближе к Блейзу, когда Гарри, натягивая мятую футболку и джинсы прямо на голое тело, направляется в сторону шкафа.

- Ну? - Поттер распахивает дверцы.

- П-п-привет, - улыбается Блейз.

- Ширинку застегни, - усмехается Гарри, отходит и плюхается на кровать.

Драко лениво ложится рядом и кладёт голову Поттеру на живот.

Блейз и Панси неуверенно мнутся рядом со шкафом.

- Понравилось? – приподнимает бровь Гарри. – Забини, можешь не отвечать, по тебе и так всё понятно.

- Пошёл ты, Поттер, - огрызается тот. – Это вам, по-моему, понравилось. Устроили тут показательное выступление.

- Попридержи язык, - рявкает Поттер. – И пошли вон, пока я не передумал.

Уже у самой двери Панси вдруг оборачивается и спрашивает:

- Слушайте, а вы никогда не пробовали заниматься сексом в какой-то более романтичной обстановке, ну, шампанское там, свечи… На кровати, в конечном итоге?

- Нет, - отрицательно мотает головой Гарри. – Шампанское и свечи - это для девчонок. Это не интересно! Правда, хорёк?

Малфой мечтательно прикрывает глаза и кивает, соглашаясь.

@темы: деньрожденное, фото/коллажи/картинки, гарридрака, фанфикшен

Бродяга, надеюсь, тебе понравится
Выкладываю в комменты, ибо иллюстрированно

@темы: драбблы, РПС, Дэн/Том

Так, надеюсь подарков будет много

 tatiana- tiana подарила мне потрясающий гарридрочный миник «О ПОЛЬЗЕ ЧТЕНИЯ, или ЖЕЛАНИЯ АВТОРА – ЗАКОН»
я сама не умею писать юмор, поэтому с благоговением отношусь к тем, кто умеет, и вообще, короче, я в лужу от счастья! СПАСИБО!!!
www.diary.ru/~tatiana-tiana/p136862213.htm?from...

@темы: деньрожденное, фанфикшен

В комментах к фотографии 2 драббла Эрочка и энцешечка. Пейринг всё тот же!
.

@темы: драбблы, РПС, Дэн/Том

спасибо Марина_ри за чудесный день!!!

@темы: житейское

Необходимая жестокостьОгромное спасибо
Катори Киса за неоценимую помощь, за критику, за то, что я этот текст раз десять переписывала, за то, что он теперь, ИМХО, просто божественен!
Senseira за чудесные коллаж (который занял 2 место!) и баннер! И, конечно, за потрясающий клип (автор текста песни Senseira)!!!
Enfiss и Tiana за помощь в создании клипа и огромное кол-во гей-порно, которого я, видимо, насмотрелась на всю оставшуюся жизнь, пока подбирала кусочки для клипа!

@темы: фестово, фото/коллажи/картинки, визуальное дрочиво, гарридрака, фанфикшен

@темы: кинк-фесты, бывает, что я и про Снейпа пишу, гарридрака, фанфикшен

мне показали, показали
надо поделиться (хотя, я, небось, как обычно - валенок - всё самой последней узнаю)

@темы: визуальное дрочиво

Ориджинал: «Алекс»

Рейтинг: NC-17
Саммари: про любоффь и День Рождения - флафф как он есть
Примечание: для TIANA



АлексВначале Димка просто злился. Потом уже бесился, причём конкретно. Потом долго недоумевал. Потом глупо и совершенно очевидно, что безответно влюбился. Потом он страдал и пытался выкинуть из головы объект своей влюблённости, надо ли говорить, что безрезультатно. И поэтому он по новому кругу злился, бесился и недоумевал.
Димку, пожалуй, можно было причислить к «золотой молодёжи». Благодаря маминым связям после школы он поступил в МГУ и благодаря папиным деньгам он его даже окончил. Дядя пристроил любимого племянника в крупную фирму на непыльную должность с высоким окладом. Тётя на двадцатиоднолетние подарила новенькую красную Mazda 6. Бабушка с дедушкой переехали жить загород и отдали Димке свою «двушку» на Ленинском, чтобы он «поскорее женился и подарил им правнуков – понянчиться напоследок». Впрочем, заводить детей Димка не торопился, равно, как и жениться. Девушки его не особо интересовали. Он считал себя современным молодым человеком широких взглядов на жизнь, поэтому спокойно воспринял свой интерес к мужчинам. Нет, он, конечно, подумывал лет эдак после тридцати обзавестись семьёй, тем более что все мамины подруги задались целью найти любимому Митеньке самую достойную невесту, но пока предпочитал тупо жить для себя.
Димка был видным парнем – высокий шатен с медового цвета глазами, правильные черты лица, широкоплечий, атлетического телосложения. Красивый. Богатый. Он привык, что девушки и парни сами увиваются вокруг него. Казалось, что в его постели перебывали уже все… Все, кроме Алекса.
Алекса нельзя было назвать ни красивым, ни смазливым, да, даже просто симпатичным его можно было назвать с натяжкой. Димка, пожалуй, даже навряд ли обратил бы на него своё внимание, если бы не полный игнор со стороны Алекса. Угловатый подросток, худенький, как будто весь состоящий из остреньких косточек – коленки, локти, цыплячьи ключицы в вороте белой обтягивающей футболки, сквозь неё же спереди выпирали решётки рёбер и сзади два треугольника - лопатки. Огромные глаза невероятного цвета летнего неба, обычно прячущиеся за длинной светлой чёлкой, были непропорционально велики для довольно узкого лица, но, когда они мельком пересекались взглядом с Димкиными, тому казалось, что Алекс ему в самую душу заглянул. И губы – ещё по-детски припухшие, яркие – они сразу бросались в глаза алым пятном на бледном лице. А ещё бёдра – о, мой бог – чертовски узкие бёдра, и задница, обтянутая синими, рваными на коленках, узкими джинсами, сидящими ниже линии острых тазобедренных косточек. Димка мог часами сидеть и медитировать на то, как Алекс плавно движется на танцполе, изгибаясь всем телом. Он вообще был чертовски гибкий. Ещё несомненного внимания заслуживало то, как Алекс играл на бильярде – он ложился грудью на зелёное сукно, абсолютно по-кошачьи прогибаясь в пояснице, отчего белая футболка задиралась, обнажая две крохотные ямки на крестце. Димка зажмуривался и, выравнивая дыхание, считал до десяти, потому что при виде этого зрелища организм настойчиво требовал оттрахать Алекса прямо на бильярдном столе.
Димка подкатывал к блондину и так, и сяк, и наперекосяк. Безрезультатно! Алекс смотрел на него испуганными синими глазищами, бормотал в ответ что-то невразумительное и испарялся. Даже если они оказывались в одной компании, Алекс Димку попросту не замечал, не реагировал на его слова и вообще делал вид, будто его не существует. И это злило. В особенности ещё и потому, что абсолютно со всеми остальными Алекс прекрасно общался – приходил с одними, уходил с другими, смеялся, шутил, веселился, танцевал, дурачился, кое с кем даже целовался. Димка не привык к такому отношению к своей без сомнения драгоценной персоне, поэтому злился вдвойне.
В определённый момент он понял, что Алекс уже превратился в его идею фикс. Димка попытался выкинуть его из головы. Случайные и не очень партнёры с пугающей быстротой сменяли друг друга в Димкиной постели, причём большую часть из них составляли худые блондины. Однако внутренний голос мерзко вопил, что это не те глаза, не те губы, не те бёдра. Димка мучился сам и мучил ни в чём не повинных любовников – он вдалбливался в распластанное, вздрагивающее под ним тело до тех пор, пока партнёр не выворачивался из под него и не просил задушено: «Больно, прекрати, не могу больше!». Впрочем, стоило только Димке закрыть глаза и представить, как Алекс натирает кончик кия мелком, дует на него, складывая пухлые губы трубочкой, как проводит рукой вверх-вниз по полированному дереву и нагибается над бильярдным столом… Пара фрикций – и Димка кончал. И бесился. Он выставлял незадачливых любовников из квартиры посреди ночи, впихнув в карман мятую пятихатку на такси. Он швырял в стены любимые бабушкины фарфоровые статуэтки собачек и пастушек. Он долго, методично мёл веником по полу, собирая в совок разноцветные осколки. Он клялся себе, что больше никогда в жизни не пойдёт в тот самый клуб, где каждую пятницу и субботу бывает Алекс. Стоит ли упоминать, что в конце недели Димка садился в свою красную Mazda и мчался в один из спальных районов на окраине Москвы, чтобы вновь сидеть, набираясь дерьмовым виски, и смотреть на свою несбывшуюся мечту.

Однажды, по обыкновению придя в клуб, Димка отметил странную движуху вокруг Алекса - оказывается у того был день рождения.
- Поздравляю! – Димка внаглую уселся за стол. – Я не знал, поэтому, извини, без подарка.
- Ничего страшного, - буркнул Алекс, с преувеличенным вниманием разглядывая заусенец на мизинце.
- Ну, так нельзя, давайте я хотя бы угощу всех. Кто чего будет? - улыбнулся Димка, жестом подзывая официанта.
- Не надо, - дёрнулся было блондин, но было уже поздно – ребята на перебой заказывали выпивку.
За столом было шумно и весело. Всем, кроме Димки и Алекса. Первый с мазохистским удовольствием наблюдал, как второй, забившись в самый дальний угол, мрачно отхлёбывает пиво из бутылки, плотно обхватывая зелёное стеклянное горлышко губами и изредка облизывая его языком. Статус именинника не позволял Алексу испариться, несмотря на всё его врождённое умение, которому позавидовал бы даже сам Дэвид Копперфильд, бесследно исчезать при приближении Димки. Блондин продолжал сидеть с траурным видом, будто на похоронах, а не на собственном дне рождении. И это, наконец, конкретно взбесило Димку – да, что он, в конце концов, такого сделал Алексу, что тот даже разговаривать с ним не желает! Поэтому, когда блондин поднялся и, извинившись, направился проветриться, Димка пошёл за ним с явным желанием притиснуть того где-нибудь в укромном уголке, чтобы расставить все точки над i и обозначить все симпатии и антипатии.
Алекс обнаружился в мужском туалете. Он стоял, опершись руками о раковину, опустив голову вниз и отклячив задницу, соблазнительно обтянутую синей джинсой. Димкино чересчур живое воображение тут же подкинуло ему пару непристойных картинок, от которых бросило в жар и сладко заныло внизу живота. Блондин пару раз брызнул себе в лицо холодной водой, медленно развернулся и отшатнулся, увидев Димку.
- Привет, - глупо сказал тот.
- Слушай, - нахмурился Алекс, - прекрати за мной таскаться. Я не хочу иметь с тобой ничего общего.
Он обошёл Димку и направился к выходу, но тот перехватил его за тонкое запястье и сильно сжал, чувствуя, как под большим пальцем бешено колотится пульс.
- Алекс, ну, почему ты такой? Скажи, что во мне не так? Почему ты не хочешь со мной общаться? Или ты цену себе набиваешь? Так хочешь, я заплачу, не проблема? Ты только скажи сколько!
В следующую секунду Алекс кулаком с разворота ударил Димке в челюсть.
- Ой, - вполне натурально удивился тот, выпуская чужое запястье и чувствуя, как из рассечённого уголка губы по подбородку стекает тонкая струйка крови.
- Совсем сдурел! – зашипел Алекс, - это ты на своих потаскух будешь ценники навешивать. Думаешь, если у тебя богатые родители, то всё можно! А вот хрен тебе. Ненавижу таких, как ты!
Димка согнутым указательным пальцем стёр кровь с губы, в недоумении посмотрел на свою руку и поднял взгляд на блондина, которого буквально трясло от ярости.
- Ненавидишь? – повторил он. – За что? Что я тебе такого сделал?
- Ты – пока что ничего. Зато другие сделали! Вы все одинаковые! Понравилась красивая игрушка богатенькому мальчику – купил, а потом наигрался и выбросил. Так вот я – не игрушка, запомни!
- Это неправда, - тихо сказал Димка.
- Конечно, а то я не вижу, что ты каждый день уезжаешь отсюда с новым мальчиком, - Алекс решительно шагнул вперёд, - всё, разговор окончен, дай пройти.
Но Димка не сдвинулся с места. Он стоял, глупо улыбался и чувствовал, как внутри грудной клетки сердце делает головокружительные кульбиты – Алекс видел, с кем уходит Димка, Алексу не всё равно! Димка был до отвращения счастлив! Он посмотрел на блондина – синие глаза опасно сверкали из-под налипшей на них светлой чёлки, скулы алели от злости, а губы всё ещё влажно блестели капельками воды. «У них сейчас, наверное, вкус хлорки», - невпопад подумал Димка и шагнул вперёд – проверить.
Он притиснул Алекса к белому в серых разводах кафелю стены, вжимаясь всем телом, вклинивая колено между длинных худых ног, наконец-то жадно целуя эти губы, шаря руками по вздрагивающему телу. Алекс сопротивлялся, пытаясь отпихнуть Димку, но весовые категории были явно не равны, да и Димка не собирался так легко сдавать с таким трудом отвоёванные позиции. Он запустил пальцы в светлые волосы, сжал, запрокинул, укусил тонкое горло, провёл по нему языком, наслаждаясь вкусом, шумно выдохнул в ухо: «Алекс, ты меня с ума сводишь. Как же я тебя хочу!» Чтобы продемонстрировать КАК, Димка вжался пахом в пах блондина и почувствовал, что оказывается он не один тут такой перевозбуждённый. Димка отстранился от зажмурившегося парня и недоуменно опустил глаза вниз – узкие синие джинсы, в данный момент времени сильно топорщащиеся в районе ширинки, не оставляли поводов для сомнений, худая грудь ходила ходуном, и при вздохе майка подчёркивала маленькие напряжённые соски. Димка сглотнул, усилием воли заставил себя поднять взгляд выше и уставился на прокушенную губу, которую Алекс нервно зализывал.
- Ты меня хочешь! – с какой-то детской обидой в голосе произнёс Димка.
- Отвали, - вяло отозвался блондин – было глупо отрицать очевидное, - впрочем, это ничего не меняет.
- То есть как? – разозлился Димка.
- А вот так! – ответил Алекс, а потом съехал вниз по стене, закрывая лицо руками и утыкаясь в коленки, - ну, не мучай ты меня! Просто уйди, а? - глухо попросил он.
- Не уйду! – помотал головой Димка.
Он присел на корточки рядом с блондином и осторожно погладил того по плечу.
- Саша, ну, скажи мне, что не так?
- Лёша…
- Что?
- Лёша. Алекс – Алексей – Лёша.
- А, понятно.
- Да ни черта тебе не понятно! - заорал Алекс, скидывая Димкину руку с плеча, - нравишься ты мне, слышишь, НРАВИШЬСЯ! Доволен?
- Да, - обрадованно произнёс Димка, - потому что ты мне тоже уже давно нравишься, и я хочу, чтобы у нас с тобой всё было… ну, это… по-серьёзному, вот.
- У нас с тобой? – переспросил Алекс. – Дим, слушай, ты думаешь, что я настолько дурак, да? Что у нас с тобой может быть общего? Ты – сынок богатеньких родителей, весь из себя такой красивый, стильный, будто с глянцевой обложки, от тебя пахнет дорогим парфюмом, ты заказываешь виски с колой и ездишь на крутой тачке. А я - мальчик с окраины Москвы, паренёк из бедной семьи, тощий задохлик, и мои джинсы вовсе не искусственно состаренные и стильно потёртые, они реально рваные, потому что я их ношу уже третий год, я с трудом могу наскрести на пару бутылок пива и езжу «зайцем» на автобусе. Меня не греет здравая мысль о том, что сегодня я окажусь в твоей постели, а через неделю ты уже не будешь помнить, как меня зовут. Поэтому мне просто лучше выкинуть тебя из головы и найти кого-нибудь попроще!
- Хорошо, - кивнул Димка, а теперь послушай меня. Когда ты думаешь, ты кусаешь нижнюю губу. Ты иногда что-то шепчешь кию перед игрой. Ты всегда облизываешь кончик трубочки, когда допиваешь коктейль. Когда ты нервничаешь, ты теребишь кольцо на мизинце. Как ты думаешь, если бы ты был для меня просто мимолётным увлечением, разве я бы заметил все эти мелочи?
- Не знаю, - протянул Алекс с сомнением, но впервые за всё время общения с Димкой он ему улыбнулся – как будто солнечный лучик скользнул в полутёмное помещение.
- Лёшка, - Димка поднялся с пола и потормошил блондина за плечо, - поехали ко мне домой, а? Я так устал от этой игры в кошки-мышки. Ты же мне каждую ночь снишься, честное слово. Я уже с ума схожу. Поехали!
- Ладно, - поморщившись, согласился Алекс, - поехали. Пусть уж лучше ты забудешь обо мне через неделю, зато я смогу страдать с чистой совестью.
- Отлично! – Димка ухватил блондина за руку и потащил к выходу из клуба.
- Постой, - засмеялся тот, давай хоть с ребятами попрощаемся.
- В другой раз, - отмахнулся Димка, нажимая на автомобильном брелоке кнопку автозапуска.

- Прикольная машина, - сказал Алекс, с восторгом рассматривая голубую подсветку приборной доски.
«Ничего особенного», - подумал Димка, но вслух, естественно, ничего не сказал.
- Слушай, - вдруг спохватился он, - у меня же дома даже поесть нечего, а у тебя всё-таки день рождения. Мы сейчас быстренько в магазин заскочим, OK? Ты чего-нибудь хочешь?
- Пирожных с заварным кремом, - улыбнулся Алекс.

Mazda притормозила рядом с круглосуточным супермаркетом.
- Я быстро, - сказал Димка, пикая сигнализацией, - чтобы не вздумал сбежать!
Он бегом пронёсся по магазину, схватив первую попавшуюся сырную и колбасную нарезки, батон белого хлеба, какие-то кругленькие пирожные со сливочным кремом внутри, шоколадные эклеры и бутылку полусладкого вина. На кассе небрежным жестом смахнул на ленту упаковку презервативов, подумал и взял вторую, при этом отчаянно соображая, куда он перед последним посещением родителей спрятал любрикант. Димка расплатился, покидал покупки в целлофановый пакет и, проигнорировав высказывание миловидной кассирши: «Какой-то девушке очень повезёт сегодня!», вылетел на улицу.

Дома Димка немного смутился, да и Алекс явно чувствовал себя не в своей тарелке.
- Ну что, пойдём на кухню? – спросил Димка.
- Нет, - Алекс вдруг озорно блеснул глазами из-под чёлки, - пирожные вкуснее есть в постели, если ты, конечно, не против.
Димка не был против, он был только за!
А потом они сидела на огромной двуспальной кровати, застланной чёрным шёлковым покрывалом с серебряными узорами, и Димка смотрел, как Алекс слизывает шоколад с эклеров и крем с пальцев, как трёт тыльной стороной ладони липкие уголки губ и счастливо улыбается.
- Любишь сладкое?
- Люблю, - кивнул блондин, - мы же без отца росли – он рано умер, а нас у матери четверо было, она в две смены на заводе вкалывала, чтобы нас кое-как одеть-накормить, тут уж не до тортов с конфетами было. У меня даже мечта в детстве была, что, когда я вырасту, то буду только сладости есть. Ну, может, она когда-нибудь и осуществится, но пока я почти всю зарплату маме отдаю, я же старший в семье, у меня брат и сёстры школу ещё не окончили. Вот, а то, что мне парни нравятся, я понял классе, наверное, в восьмом. Вначале испугался, потом смирился – на тот период времени это не была моя самая большая проблема. Мама до сих пор не знает. Считает, что у меня нет девушки, потому что я не симпатичный, да ещё и денег нет на всякие кафе-кино. А в тебя я влюбился с первого взгляда – вот прям как впервые увидел, так и понял, что попал. Только я заранее знал, что мне с тобой ничегошеньки не светит, потому что ты вон какой крутой, а я…
Димка кивал, пил вино прямо из горла и думал о том, что после такой проникновенной речи как-то не очень прилично затащить Лёшку в постель. Однако играть в благородство было не охота. Потому что до зубового скрежета хотелось завалить Алекса и оттрахать его по полной программе, невзирая на все правила и условности первого свидания.
- Ай, блин, - блондин слишком сильно наклонил бутылку, и теперь на белоснежном хлопке футболки расцветали алые винные маки, - жалко, наверное, не отстирается.
- Давай снимай, - предложил Димка,- я сейчас в стиральную машину закину, у меня пятновыводитель есть хороший – мама покупает, может, выведет пятно.
Алекс послушно кивнул, стянул майку через голову и протянул её Димке. А тот вдруг застыл, глядя на впалую бледную грудь с розовыми бусинками сосков.
- Давай я тебе лучше новую футболку подарю, типа как на день рождения, - почему-то шепотом предложил он.
Блондин медленно кивнул, а потом закрыл глаза.
- Иди ко мне, - позвал он.
Димка так давно мечтал об этом, что в первое мгновение даже растерялся. Он неловко присел обратно на кровать и отодвинул в сторону коробку с пирожными. Алекс распахнул глаза и усмехнулся.
- Тебе письменное приглашение что ли прислать? – спросил он и первый потянулся к Димкиным губам.
Димка, коротко рыкнув, схватил блондина за плечи, развернул, опрокидывая на подушки, подминая под себя, бешено целуя сладкие, со вкусом шоколада губы, чувствуя, как заводится сразу от нуля и до ста - разгон за восемь секунд, и это вовсе не про технические характеристики его тачки. Алекс постанывал ему в рот, комкая пальцами пуловер на груди.
- Кажется, я испачкал твой свитер в креме, - смущенно пробормотал он, чуть отстраняясь.
- Не важно, - отмахнулся Димка, приподнимаясь, стаскивая пуловер через голову и отшвыривая его в сторону.
- Зачем носить столько одежды? – пальцы Алекса принялись расстёгивать пуговицы рубашки, но дело продвигалось медленно – либо пуговок было слишком много, либо пальцы не хотели слушаться своего обладателя…
Димка попросту рванул ворот, с мясом выдирая оставшиеся пуговицы, раздражённо передёрнул плечами, скидывая испорченную вещь, выпутываясь из узких рукавов. Прохладная ладошка легла ему на грудь. Погладила. Длинный палец очертил кубики пресса.
- Ты красивый, - смущённо пробормотал Алекс.
-Знал бы ты, какой ты сейчас красивый, - улыбнулся Димка, любуясь ярко-красными от поцелуев губами, расширенными от возбуждения чёрными зрачками, затопившими собой почти всю синеву радужки, светлыми, разметавшимися по подушке волосами.
Он нагнулся и осторожно поцеловал Алекса в самый уголок губ, потом прикусил шею и тут же зализал место укуса, спустился дорожкой из поцелуев к ключицам, облизал их, погладил ладонью худенькое плечо. Блондин повернул голову и поцеловал Димкины пальцы.
- Ты только аккуратнее, - прошептал он, - у меня давно уже никого не было.
- Да? – Димка изумлённо поднял взгляд на Алекса, - но я думал…
- Плохо думал!
- Извини.
- Это сейчас не важно… Ну, чего ты застыл?
Алекс приподнял бёдра и потёрся о Димку, а потом протянул руку и принялся расстёгивать пуговицу на его брюках.
- Я сейчас, - Димка вскочил и унёсся в другую комнату, вспомнив, куда он всё-таки спрятал любрикант, по дороге захватывая две упаковки презервативов.
Он свалил всё это на покрывало рядом с Алексом и принялся снимать брюки прямо вместе с трусами.
- Не многовато? – усмехнулся блондин.
- У нас с тобой все выходные впереди, - Димка залез на кровать и принялся сосредоточенно расстёгивать джинсы Алекса, - ты же не думаешь, что я выпущу тебя отсюда раньше понедельника. В мои планы входит затрахать тебя до невменяемого состояния.
- Ум, звучит заманчиво, - блондин улыбнулся и приподнял бёдра, помогая стянуть с себя джинсы и нижнее бельё.
- А то! – Димка нагнулся и провёл языком по впалому животу.
Затем он нащупал рукой тюбик с любрикантом, выдавил часть на ладонь, растёр пальцами и, крепко обхватив член Алекса у основания, с силой провёл рукой вверх-вниз. Блондин, закусив губу, застонал. А Димка, пачкая покрывало, выдавил смазку прямо на промежность Алексу и принялся ласкать того пальцами. Вокруг и с нажимом внутрь. Вначале одним, задевая простату, потом двумя, синхронизируя движения с движениями руки на члене. Алекс стонал и выгибался дугой, практически вставая на лопатки.
- Димка, - шептали сухие губы, - давай уже по-настоящему.
И кончить можно было уже только от одного этого зрелища!
Дурацкий презерватив никак не хотел доставаться из упаковки, отщёлкивающая крышка тюбика скользила под влажными пальцами и упорно не желала открываться.
- Если бы я не слышал разговоров ребят, насколько ты хорош в постели, я бы решил, что это твой первый раз, - подколол Алекс Димку, забрал у него презерватив, раскатал тонкий латекс по Димкиному члену, выдавил чуть смазки и провёл рукой сверху-вниз.
- Стой, - зашипел Димка, сжимая руку Алекса.
- Не, ну, точно первый раз, - фыркнул блондин, закидывая ноги Димке на плечи, - ребята наврали! Ты дольше трёх минут-то продержишься?
- Продержусь, не беспокойся, - огрызнулся Димка и поцеловал по-девчачьи худую лодыжку.
Всё дальнейшее для Димки слилось и взболталось в коктейль из эмоций и ощущений: его движения внутри и ответные навстречу, рваное дыхание, хриплые стоны, царапучие пальцы Алекса на спине, чувство бешеного восторга и чистое, ни с чем не сравнимое концентрированное удовольствие.
К Димкиному стыду, хватило его не на много больше трёх минут… Впрочем, Алекс это никак не прокомментировал. Он просто уткнулся Димке в шею, когда тот лёг рядом, обнял того руками и ногами, овившись вокруг, как дикорастущий плющ, и довольно засопел на ухо.
- Блин, - Димка поёрзал и вытащил из-под спины раздавленный эклер, - кажется мне надо в душ.
- Я могу тебя вылизать, - сонно предложил блондин, - ммм… завтра.
- И это тоже можно, - согласился Димка, пытаясь натянуть покрывало.
- Твоя влюблённость не испарилась? – вдруг спросил Алекс.
Димка прислушался к своим ощущениям – внизу живота как будто поселились бабочки.
- Нет, - уверенно сказал он и улыбнулся.

@темы: деньрожденное, ориджинал