Спасибо за продолжение)
Очень чувственное описание танца и переживаний Отабека. И вообще мне кажется, что эти вроде как отношения с Юрой раскрывают его самого. Хоть отношения благодаря Юре и напоминают эмоциональные качели, зато мальчик учится сопереживать, страдать, любить в конце концов)

sige_vic,
на английском читать опасаюсь из-за незнания авторами матчасти
хм, я, например, не знаю матчасть по фигурному катанию
из матчасти наших реалий, я только умею виртуозно ругаться матом, как Юрочка. Вот зря меня мама всегда ругала за то, что я матерюсь, и спрашивала, как мне это пригодится в жизни


freeman1861,
Спасибо большое
Хорошо, что нравится Никифоров, он у меня не задумывался злодеем ))) да, он такой просто своеобразный ^^
Я его, правда, не очень люблю в каноне, так что опасаюсь, как бы это в текст не пролезло )))
Но он хороший. Надо будет ему добавить положительных поступков )))
И потом он беззлобно подначивает Отабека, видимо, считает, тот мило на это ведётся )

Твоя_дивизия,
Да, Отабек раньше не влюблялся (только в хороших книжках про это читал), а теперь у него прям первый раз во всех смыслах. У Юры, кстати, тоже, поэтому он и напуган заранее )))
Спасибо

Глава 10

читать дальшеВыйдя из ванной, Отабек прошмыгнул в свою комнату и, крикнув:

– Спокойной ночи, мам! – захлопнул дверь.

Чуть позже Анна Васильевна заглянула пожелать ему приятных снов, но Отабек, усердно сопя в подушку, сделал вид, что уже спит, и она, так ничего и не сказав, тихонько вышла.

Закусив уголок одеяла, Отабек растёр ладонями щёки, которые до сих пор пекло от стыда, и позволил себе пять минут рефлексии. По-хорошему, нужно было, конечно, успокоиться и попытаться заснуть, но Отабека потряхивало, да вдобавок ещё накатил его обычный мандраж перед выступлением.

Свернувшись калачиком под одеялом, Отабек обнял подушку, закрыл глаза и попытался считать Юрочек, прыгающих на скейтборде через заборчик. В итоге он пришёл в такое умиление, что залил слюнями наволочку.

Перевернув подушку мокрой стороной вниз, Отабек решил больше никого и ничего не представлять – и так уже допредставлялся в душе! – но сон не шёл. То было чересчур жарко, то, когда Отабек откинул одеяло, стало холодно. Идеально было бы высунуть одну ногу, но неосмотрительно – сцапают же. Не то что бы у Отабека под кроватью жил монстр, но с мамы сталось бы с утра, ухватив за щиколотку, стащить его с постели и отволочь в душ.

Вздохнув, Отабек сел, подумал, может, почитать, но понял, что не хочет. Он снова зашёл на Юрину страницу – тот всё ещё не закинул его в чёрный список – и бездумно принялся листать фотографии. На некоторых из них Юра улыбался – не ему, и от этого становилось совсем тоскливо.

Запоздало Отабек сообразил, что нужно было бы сделать пост про завтрашнюю произвольную программу, но у него даже не было подходящего снимка. Мысленно пометив себе заняться этим с утра, Отабек хотел уже выключить смартфон, но в этот момент пришло сообщение от Юры.

«Не спишь?»

«Нет», – быстро набрал в ответ Отабек.

«Нервничаешь?»

«Немного».

Ну, не признаваться же было, что Отабек просто только что крышесносно подрочил на Юрин светлый образ, и теперь его грызла совесть.

«Извини. Я сегодня повёл себя, как мудак», – написал Юра.

«Немного», – ответил Отабек и добавил смайлик.

«Я не приду завтра».

«Почему?»

«А почему должен?»

«Потому что я тебе нравлюсь», – выдал Отабек, и сам обалдел от своей наглости.

Юра так долго не отвечал, что Отабек подумал, уже и не напишет, но в итоге от него пришло:

«Обоснуй».

«Ты был на произвольной, первым написал мне здесь, пришёл сегодня за билетом, извинился за своё поведение».

«Ты выдаёшь желаемое за действительное».

«Нет. Всем нужны друзья, и ты хочешь со мной дружить. Просто боишься ошибиться».

«С чего ты взял, что мне нужны друзья?»

«Потому что, я уверен, что у тебя их нет».

«Так я и спросил, с чего ты взял, что они мне нужны?»

«Всегда должен быть человек, на которого можно положиться».

«А ты такой человек?»

«Стараюсь быть таким».

«Меня восхищает твоё самомнение. Надеюсь, завтра оно тебе поможет получить медаль».

«Моё самомнение будет ни при чём, а вот ежедневные многочасовые тренировки – очень даже».

«Как скажешь».

Отабек не нашёлся, что написать в ответ, поэтому просто набрал:

«Приходи. Я буду ждать».

«Нет», – лаконично ответил Юра и ушёл в оффлайн.

«Ну и ладно, – подумал Отабек, – у меня в запасе всё ещё остаётся план со случайной встречей у колледжа».

***

Спал Отабек плохо – то проваливался в какое-то полубредовое состояние, и видел странные размытые образы, то выныривал, ворочался, сбивал под собой простыню гармошкой и снова забывался неспокойным сном, в котором Никифоров на коньках прыгал через бортик катка, а Юри, одетый в мамин халат вместо юкаты, непрерывно кланялся и извинялся.

С утра Отабек встал полностью разбитым – виски ломило тупой болью, а мышцы противно тянуло, словно при высокой температуре. Не помогли ни зарядка, ни растяжка, ни контрастный душ.

Когда Отабек шерудил зубной щёткой во рту, в дверь постучала мама – она проснулась ни свет ни заря и теперь бестолково металась по квартире, пакуя вещи.

Отабек щёлкнул задвижкой.

– Заходи.

– Краше в гроб кладут, – сообщила ему Анна Васильевна. – Ты, вообще, спал?

– Я бобр, – отозвался Отабек, не вынимая щётки изо рта.

– Заметно, – Анна Васильевна едва не с головой залезла в корзину для грязного белья. – Вот ты где! – распрямившись, она встряхнула розовую блузку, принюхалась и сморщила нос: – Упакую в пакет, постираю уже дома. Каждый раз говорю себе, что не буду набирать столько вещей, но в итоге зачем-то всё равно набираю.

Прополоскав рот, Отабек вытер лицо полотенцем.

– Так всегда.

– Ага, – Анна Васильевна задумчиво разглядывала одинокий носок в руке. – А хочешь я сделаю омлет? Любовь Ильинична вчера зелёный лук купила. Омлет с луком и помидорами. И жареной колбасой.

Отабек тоскливо поглядел на неё из-за полотенца.

– Колбаса – лишняя.

– Колбаса не может быть лишней! – Анна Васильевна аккуратно свернула блузку и, отправив носок обратно в корзину, хлопнула крышкой. – Я ещё тёртым сыром сверху посыплю. Любовные переживания сжигают много калорий.

Она вышла, а Отабек поплёлся в комнату одеваться. Когда он вошёл на кухню, Анна Васильевна как раз раскладывала омлет по тарелкам.

– Выглядит божественно, – Отабек достал из ящика столовые приборы.

– А то! – рядом с тарелкой Анна Васильевна поставила большую кружку кофе. – Залила кипятком по твоему рецепту. Всё как ты любишь. Давай, взбодрись уже!

– Спасибо.

Пока Отабек уплетал омлет за обе щёки, Анна Васильевна смотрела на него с умильным выражением лица.

– Что? – наконец не выдержал Отабек. – Я в яйце, что ли, перемазался?

– Ничего, – протянув руку, Анна Васильевна потёрла большим пальцем его щёку, –хотя и это, конечно, тоже. Просто хочу на тебя впрок насмотреться.

Улегшись грудью на столешницу, Отабек ткнулся лбом ей в предплечье.

– Ты когда снова планируешь приехать?

Анна Васильевна намотала на палец завиток волос в основании его шеи.

– Наверное, на вручение школьных аттестатов. Может быть, удастся вырваться раньше. Ну, или ты ко мне прилетишь на недельку, если Яков Абрамович отпустит.

– Отпустит он, как же! – проворчал Отабек.

– Ты тут, главное, хорошо питайся, – наставительным тоном сказала Анна Васильевна, – а то совсем иссохнешь от безответной любви. Без шапки не ходи…

– И надевай трусы с начёсом, – фыркнул Отабек.

Анна Васильевна пнула его ногой. Отабек хотел пнуть её в ответ, но Анна Васильевна увернулась и, сунув руку под стол, щекотно сцапала его за колено.

– Ай, сдаюсь! – вскочив из-за стола, Отабек схватил кружку с кофе и отбежал на безопасное расстояние.

– Попадись мне, – шутливо погрозила ему пальцем Анна Васильевна. – Что-то я волнуюсь за тебя, Кролик. Кстати, по поводу экстерната с твоей классной я договорилась. Сегодня забегу в школу отдам документы.

– Круто! – обрадовался Отабек. – Спасибо.

– Тревожно мне всё-таки в этот раз улетать, – вздохнула Анна Васильевна. – Ты меня, конечно, огорошил со всей этой ситуацией.

– Прости, пожалуйста, что расстроил, – помрачнел Отабек.

– Но всё могло сложиться ещё хуже, – покачала головой Анна Васильевна. – Ты мог стать художником.

– Что? – в удивлении уставился на неё Отабек.

– Сын художник – горе в семье, – собрала губы куриной гузкой Анна Васильевна.

– Ты сейчас шутишь, да? – догадался Отабек.

– Конечно, – отсалютовала ему кружкой Анна Васильевна. – Я люблю тебя, Кролик. Звони мне чаще, ладно? Или пиши.

– Ладно.

Быстро допив кофе, Отабек вымыл кружку и пошёл собираться. В коридоре, когда он шнуровал ботинки, к нему подошла мама и, стоило ему распрямиться, нахлобучила на голову шапку.

– Может, доедешь на такси?

– На метро быстрее, – застегнув куртку, Отабек обмотался шарфом. – И ближе к народу.

– Наши люди на каток на такси не ездят?

– Типа того.

Анна Васильевна обняла Отабека и долго не отпускала, затем, отстранившись, опустила голову и, не глядя, повернула ключ в замке.

– До вечера, Кролик.

Отабек неловко схватил её за запястье, сжал:

– Хорошего дня.

– Иди уже, – вытолкала его из квартиры Анна Васильевна, – а то мне ещё чемоданы собирать.

– Я тоже тебя люблю, – сказал Отабек.

Анна Васильевна всхлипнула и захлопнула дверь.

читать дальшеНажав кнопку лифта, Отабек сообразил, что так и не написал пост в социальных сетях. Покосившись на дверной глазок, он быстро сдёрнул шапку с головы и сунул её в карман.

Зайдя в лифт, Отабек вначале поставил рюкзак на пол, но потом подумал, что с ним на фотографии будет выглядеть внушительнее. Чтобы не напоминать террориста, он оттянул шарф с лица и попытался скопировать Юрину ухмылку – вышло не очень. Обычно на снимках Юра выглядел вызывающе, а Отабек – сурово, но уныло-безэмоционально как-то, а сейчас ему нужна была классная фотография для устрашения врагов.

Доехав до первого этажа, лифт раскрыл двери. Поглядев, что на лестничной клетке никого нет, Отабек нажал кнопку и поехал наверх. А затем снова спустился вниз. В итоге он успел сделать несколько снимков, один из которых был вроде как ничего.

Двери лифта снова открылись, и на Отабека вопросительно уставилась дама.

– Доброе утро, – смущённо поздоровался он, пряча за спину руку с зажатым в кулаке смартфоном.

– Доброе.

Неуклюже вывалившись из лифта, Отабек едва не наступил на крохотную собачку, которую дама тут же раздражённо подхватила на руки. Отабек пробормотал извинения, но дама, смерив его уничижительным взглядом, ничего не ответила и преисполненная достоинства удалилась в лифте.

Плюхнувшись на банкетку в холле, Отабек рассмеялся. Быстро опубликовав снимок, он натянул шапку, перчатки и решительно поднялся – десять минут рысцой до метро по морозу бодрили лучше любой утренней зарядки.

***

Никифоров вручал Отабеку плакат с таким видом, будто Отабек смертельно оскорбил весь его род до седьмого колена. Отабек хотел было уже извиниться за вчерашнее, но в этот момент Никифоров подмигнул ему и расплылся в похабной улыбке:

– Охмуряешь старушек, Алтын? Нет, с одной стороны, это стратегически верно – у них заниженные требования к немногочисленным потенциальным кавалерам, да и в постели опытные к тому же. А если вынут вставную челюсть… – Никифоров с пошлым видом подвигал бровями.

– Поверю на слово твоему богатому опыту, – огрызнулся Отабек.

Никифоров нисколько не обиделся.

– Передавай привет, Марии Семёновне, – мягко улыбнулся он и щёлкнул свёрнутым в трубочку плакатом Отабека по лбу.

***

Юра не пришёл. Это было ожидаемо после его вчерашних слов, однако, как оказалось, Отабек подсознательно всё-таки надеялся, что тот передумает, и теперь расстроился.

Он в какой-то прострации стоял и смотрел на Юри, который, в свою очередь, наблюдал за выступлением Никифорова, и думал, какая у того подвижная мимика лица. Юри то кусал губы в волнении, то сжимал в узкую полоску; то хмурил брови, то вдруг вздёргивал их над восхищённо распахнутыми глазами; то цеплялся пальцами за бортик, то начинал нервно отбивать ритм музыки. Иногда Юри весь подавался вперёд, словно пытался дотянуться до Никифорова, но потом одёргивал себя и, слегка краснея, на секунду отводил взгляд от арены.

Отабеку вдруг отчего-то стало стыдно, будто он увидел нечто не предназначенное для его глаз, и он развернулся в сторону Якова Абрамовича. Тот стоял с непроницаемым выражением лица – они с Никифоровым долго спорили из-за внесённых им изменений в произвольную – но, судя по лысине, которая была нормального цвета и глянцево поблёскивала в свете софитов, катал Никифоров отлично.

Когда Никифоров сошёл со льда, Яков Абрамович сдержанно кивнул ему, видимо, ещё злился, но было заметно, что он доволен; Юри смотрел на Никифорова влюблёнными глазами. Они никогда не обнимались на камеры, но Отабек уловил боковым зрением, как Никифоров быстрым, еле заметным жестом провёл двумя пальцами Юри по ладони и шепнул:

– Спасибо.

И, пожалуй, это было даже интимнее, чем случайно подсмотренные поцелуи. Отабек стиснул зубы и внезапно загадал, если возьмёт серебро, то напишет Юре и позовёт его гулять.

Никифоров ослепительно улыбался камерам и рассылал направо и налево яростно бесновавшимся зрительницам воздушные поцелуи – то, что он займёт первое место не сомневался никто.

***

На лёд Яков Абрамович провожал Отабека с таким видом, будто единственного горячо любимого сына – на войну. Отабек улыбнулся ему, выехал на арену и вдруг понял, что абсолютно спокоен. Его тело словно начало действовать само по себе – отработанные, доведённые до автоматизма движения. Отабеку показалось, что на четыре минуты он выпал из жизни, и даже как будто видел себя со стороны – скольжение, дорожки шагов, идеальные прыжки и чистые приземления. Когда музыка стихла, и он, задыхаясь, остановился посреди арены, Отабек знал, это его лучшее выступление за всю жизнь, это заслуженное серебро.

Он взглянул на судей, которые взволнованно о чём-то совещались, и поехал к Якову Абрамовичу. Тот, обеспокоенно хмурясь, тоже поглядывал в сторону судейской трибуны.

Отабек не стал смотреть на табло с оценками, он так и не отвёл взгляд от Якова Абрамовича, который вдруг резко отвернулся, словно ему стало стыдно.

– Ты молодец, – Юри положил руку Отабеку на плечо. – Объективно ты должен был взять серебро.

Никифоров нахмурился, а затем ободряюще похлопал Отабека по спине:

– Знаешь, иногда мы делаем всё возможное, но это не имеет никакого значения, если результат зависит от кого-то другого. – Он пихнул Отабека кулаком в бок: – Зато теперь я спокойно могу уйти на покой, потому что вижу, будущее российского фигурного катания в надёжных руках. – Подумал и добавил: – Но не уйду. Ведь год за годом всё становится лишь интереснее.

***

Во время награждения Отабеку показалось, что Фернандес чувствует себя неловко, но потом он решил, что в очередной раз, по словам Юры, выдаёт желаемое за действительное. Глаза пекло, будто в них песка насыпали, и Отабек убрал руки за спину – ещё только не хватало начать тереть глаза на камеру. Под звуки гимна он стоял, гордо вскинув голову, и думал, что Никифоров был прав, ведь, действительно, существуют вещи нам не подвластные. Если Юра не хочет общаться, то тут хоть наизнанку вывернись – не поможет.

Когда Отабек сошёл с пьедестала, его за локоть поймал Яков Абрамович.

– Не забудь, сейчас будет пресс-конференция, – напомнил он.

– Конечно. Я только маму провожу, – кивнул Отабек.

Анна Васильевна ждала его в стороне и улыбалась той нежной солнечной улыбкой, которую Отабек помнил из детства. Его тогда, совсем маленького, отправляли летом жить к бабушке с дедушкой на дачу, мама приезжала по выходным, и Отабек ходил встречать её на автобусную остановку. Он замечал маму издалека и нёсся к ней со всех босоногих ног, а Анна Васильевна, опустив на пыльную грунтовую дорогу тяжёлые баулы с провизией, раскидывала руки в стороны, чтобы потом, смеясь, заключить Отабека в крепкие объятия.

– Идём. Юри любезно приютил у себя в кабинете мой багаж, – сказала Анна Васильевна.

Отабек помог ей довести чемодан до служебного выхода, и они остановились.

– Поздравляю с бронзовой медалью, – отчеканила Анна Васильевна.

– Да брось! – закатил глаза Отабек. – Мне занизили оценки.

– Конечно, – согласилась Анна Васильевна. – Но ты ведь заранее знал – все знали! – что тебе просто не дадут занять второе место. Это большой спорт, и он не бывает честным. Пойми, не страшно получить бронзовую медаль, страшно – заранее опустить руки и не попытаться исправить сложившуюся ситуацию. Решение судий останется на их совести, но главное, что твоя – чиста. Поэтому я горжусь тобой, Кролик. Не останавливайся, продолжай двигаться вперёд и однажды всё получится. И не забывай надевать на ночь шерстяные носочки.

Отабек взглянул на неё, а потом порывисто обнял, вцепляясь пальцами в скользкую ткань болоньевой куртки.

– Ну, что ты, что ты? – приговаривала Анна Васильевна, поглаживая его. – Господи, мой бедный недолюбленный ребёнок. Я надеюсь, ты встретишь человека, который будет любить тебя и за себя, и за тебя. Всё, Кролик, прости, меня ждёт такси, – мягко отстранив его, Анна Васильевна сжала в ладонях щёки Отабека и поглядела ему в глаза, улыбнулась, а затем, подхватив чемодан за ручку, поспешила к выходу.

Отабек молча смотрел ей вслед, и только тогда, когда Анна Васильевна толкнула тяжёлую входную дверь, вдруг спохватился и, приподнявшись на мысочки, крикнул:

– Удачно долететь! – но мама уже не слышала.

Отабек ещё постоял некоторое время, а затем развернулся и увидел Юру.

– Привет, – сказал тот.

– Привет, – ответил Отабек, не веря глазам.

Привалившись спиной к стене, Юра потеребил в руках новые перчатки.

– Я видел твоё выступление. Это было офигенно! Гораздо круче, чем унылая херня того престарелого пидораса. А второй! Он же, вообще, упал! Почему тебе дали третье место, а не ему? Ну, что ты молчишь?

– В спорте так бывает, – пробормотал Отабек.

Вдруг разом навалилось всё: облегчение, обида на судей, тоска по маме – и Отабек сполз по стене к Юриным ногам. Всхлипывая, он уткнулся лбом в колени и заплакал. Вообще-то, плакать он как раз и не собирался – тем более при Юре! – но слёзы, как бы Отабек ни жмурился, предательски вытекали из-под ресниц и градом катились по щекам.

– Ну ты… пиздец! – ёмко сказал Юра и плюхнулся рядом.

Тёмная Нимфа, хм, я, например, не знаю матчасть по фигурному катанию пока это вроде бы в глаза не бросается )
Я заметила один общий косяк у кучи авторов - когда они описывают показательные выступления или шоу на льду, то все время у них один за другим мужчины-одиночники выкатываются на лед ) Хотя на самом деле всегда же по очереди в таких выступлениях выступают, чередуя все четыре вида фк (допустим, пара-женщина-танцевальная пара-мужчина). Но у вас пока такого не было ))

из матчасти наших реалий, я только умею виртуозно ругаться матом ну, такое умение - уже круто, конечно, но на самом деле матчасть мы все знаем, потому что выросли в ней ) Я вот сунулась в один фик на английском, и все там было, в общем, неплохо, но вдруг они стали растворимую овсяную кашу из какой-то жестяной банки готовить. Или заказывать в Питере по телефону греческую еду. Или вон мне рассказывали, что в каком-то фике заботливый Юра приносил больному Виктору с высокой температурой мороженое в качестве терапии ) А еще в одном дед Юре рассказывал, как с бабушкой на рождественской вечеринке познакомился - и это после того, как в самом аниме Виктор сказал, что в России рождество толком не отмечают, вот уж вообще люди невнимательные - им матчасть буквально в рот положили, а все равно вышло мимо )

Да, спасибо за продолжение! ) Судей на мыло! ) С мамой прощаться было почти так же жалко, как Отабеку ) Очень надеюсь, что она будет проявляться в виде сообщений и телефонных звонков - очень она мне нравится, и чувство юмора у нее отличное ) про художника особенно понравилось ))
Юра оттаивает потихоньку и к Отабеку проникается - так приятно )

хм, я, например, не знаю матчасть по фигурному катанию
можно я про один малюсенький косячок скажу?
ни в коем случае не желая автора задеть
Над ареной приглушили свет; яркий луч прожектора выхватил фигуру Отабека, и заиграла музыка его короткой программы
На соревнованиях так не бывает, освещение ровное и одинаковое. Только на показательных и шоу.

А вообще история очень нравится, жду с нетерпением и читаю с удовольствием, большое спасибо!

Очень трогательно, сама чуть не разревелась
И мама, и несправедливость, и Юра - все так правильно)
Спасибо большое за продолжение д

Мне фик пришелся по душе с первых строчек, а сейчас и вообще, как в том фильме - "за эти слёзы я люблю тебя еще больше!"
Весь из себя стойкий и непрошибаемый Отабек внезапно расплакался рядом с Юрой, хотя старательно держался перед остальными. И это понятно, они несли какую-то взрослую глубокомысленную чушь про "так бывает", один только Юра назвал голого короля голым и от всей души выразил свое возмущение.
Ничего, думаю, что у Отабека еще будет триумф, который Юра так же искренне с ним разделит.

дописала сегодня кусочек главы в автобусе, снедаемая муками совести

sige_vic,
я, например, не знаю матчасть по фигурному катанию пока это вроде бы в глаза не бросается )
я прочла Википедию и ничего не поняла и решила не писать про это ))))
вообще, я задумывала фик скорее о Москве, почему это превратилось в такое кол-во глав про фигурное катание, мне не понятно (

ну, в принципе, хорошо, что в англо-фиках Юрка не скачет по улице на медведе и не угрожает Юри ядерной боеголовкой если что, это были слова в защиту авторов ))))

С мамой прощаться было почти так же жалко, как Отабеку )
Она обязательно будет звонить Беке, главное, мне не забыть про это написать ))) мне она тоже нравится, я решила написать про хорошую маму, чтобы хотя бы у кого-то она была

Юра оттаивает потихоньку и к Отабеку проникается - так приятно )
У Юры нет шансов - это плибек ^^

Спасибо большое за слова поддержки

подводная_лодка,
ни в коем случае не желая автора задеть
о, я всегда приветствую объективную критику, поэтому спасибо!
На соревнованиях так не бывает, освещение ровное и одинаковое. Только на показательных и шоу.
Самое забавное, что я это теоретически должна была знать, потому что смотрю одиночное мужское фиг.катание. Вот вы написали, и я такая о, точно *фейспалм*
Но у меня просто настолько в голове была эта картинка Отабека в свете софита. В следующий раз буду думать ))))
Большое спасибо

Твоя_дивизия,
ыыы *кидается на ручки*
спасибо ^^ всем нам надо иногда поплакать )


freeman1861,
Весь из себя стойкий и непрошибаемый Отабек внезапно расплакался рядом с Юрой
потому что с Юрой можно было не сдерживаться - Отабеку очень нужен был такой человек
Отабек обязательно завоюет всё на свете, но я лучше буду писать про их с Юркой отношения, а то накосячу опять с этим катанием - не моё это
Спасибо большое-пребольшое :*

Глава 11

читать дальшеМинут через пять Отабек успокоился – всё это время Юра молча просидел рядом, прижимаясь тёплым боком – шмыгая носом, он обтёр щёки о ткань штанов на коленях и для верности провёл по глазам рукавом олимпийки.

– На, – Юра впихнул ему в руку бумажные салфетки – из «Бургер Кинг», судя по коричневому логотипу; они аппетитно пахли картофелем-фри, видимо, лежали вместе в пакете на вынос, и у Отабека заурчало в животе. Юра усмехнулся: – Успокоился? – порывшись в рюкзаке, он достал початую бутылку воды и протянул Отабеку: – Попей. Типа теперь моя очередь тебя угощать.

– Спасибо, – открутив крышку, Отабек сделал пару глотков и уставился на бутылку – та была старая, с потёртой этикеткой, на которой едва уже было различимо название дешёвой собственной марки гипермаркета «Ашан», видимо, Юра каждый день наливал в неё дома воду и пользовался. Отабек сделал ещё глоток: – Я, наверное, зарёванным выгляжу, а мне сейчас на пресс-конференцию идти.

– Ну, тушь не потекла, – хмыкнул Юра.

Отабек прижал к щеке прохладный пластиковый бок бутылки:

– Если ты намекаешь, что я плакал, как девчонка, то, имей в виду, плакать – нормально. Все люди испытывают эмоции, и их выражение не делает из мужчины женщину или тряпку.

– Странный ты, – сказал Юра, а затем достал из кармана рюкзака ещё несколько салфеток. – Может, намочить и приложить к лицу, должно помочь убрать покраснение, как думаешь?

Отабек щедро плесканул водой из бутылки на салфетки, и те – дешёвые – едва не расплылись в руках.

– Скорее это похоже на маску для лица, нежели на холодный компресс, – пробормотал он, аккуратно прижимая пальцами к носу и коже вокруг глаз разбухшую белую кашицу. – Ты, кстати, как тут оказался?

Юра завозился под боком.

– Я тебя издалека с чемоданом увидел, подумал, ты уходишь, решил догнать, а ты тут, оказывается, с мамой прощался. Это ведь была твоя мама?

– Да, – подтвердил Отабек. – Она работает в Америке. Прилетала на Чемпионат.

– Круто, – восхитился Юра. – А ты в Москве с отцом живёшь?

– Нет. Я один живу.

Повернувшись, Отабек взглянул на выглядевшего взволнованным Юру.

– Совсем-совсем один? – уточнил тот.

Отабек отлепил от лица останки салфеток.

– За мной присматривают тётя и тренер. Ещё домработница приходит. Но, вообще, считай, да, один.

Юра смотрел на него во все глаза, сказал наконец:

– А я с дедой живу.

Они помолчали.

– Прекращай так пялиться на меня, – вдруг жалобно попросил Юра.

Отабек моргнул.

– Как «так»?

– Не-вы-но-си-мо! – по слогам отчеканил Юра. – А-а-а, – опустив голову между расставленных коленей, он пятернёй взъерошил волосы на затылке. – Зачем ты, вообще, со мной случился?

– Не знаю, – улыбнулся его всклокоченным прядям Отабек, – но я очень рад, что ты пришёл.

– Я не собирался приходить, не воображай ничего лишнего, – Юра так и не поднял голову, и его голос звучал глухо. – Просто так получилось. Решил, немного посмотрю и уйду. Но ты так катался... так… как метеор.

– Метеор?

– Ага, – Юра выпрямился, взглянул серьёзно, – яркий, стремительный и неудержимый. Ясно?

Отабек ошарашенно кивнул.

Юра пытливо заглянул ему в лицо:

– Тебе, правда, занизили оценки? Ты маме сказал. Я не хотел подслушивать, просто недалеко стоял и услышал.

– Занизили, – помрачнел Отабек.

– Ну и мудаки, – припечатал Юра. – Зачем тогда весь этот пафос с судьями!

Сделав глоток из бутылки, Отабек погонял во рту воду:

– Самое паршивое не это – сейчас на пресс-конференции лицо держать придётся. А журналисты вдобавок всё вывернут так, будто я и третьего места не был достоин. Будут спрашивать, каково это стоять на пьедестале с такими именитыми фигуристами.

Юра ободряюще похлопал его по колену.

– Почему-то мне кажется, что тебе не привыкать.

– Конечно, – тяжко вздохнув, Отабек поднялся на ноги. – Слушай, пойдём дойдём до туалета, я хотя бы лицо нормально умою.

– Пойдём, – спрятал бутылку в рюкзак Юра.

Впрочем, планам Отабека не суждено было сбыться – едва они с Юрой повернули за угол, как наткнулись на Никифорова, что-то оживлённо обсуждавшего по-английски со стильно одетым мужчиной.

– Алтын! – радостно воскликнул тот и тут же, разом потеряв интерес к собеседнику, вцепился взглядом в Юру, которого Отабек старательно оттеснял за спину. – А что это вы, мальчики, бродите вдвоём по тёмным коридорам? Алтын, неужели у тебя появились фанаты?

Почувствовав, как напрягся Юра, Отабек постарался обойти незнакомца с Никифоровым, которому всё-таки пришлось соблюсти правила приличия и выдать пару прощальных фраз, но трюк не удался.

– И где же вы познакомились? – увязавшись следом, Никифоров пристально оглядел Юру. – Такой сладкий котёнок. Трахаешь его?

– Чё сказал? – взвился Юра, разворачиваясь, но Никифоров даже ухом не повёл – он с какой-то жадностью наблюдал за реакцией Отабека.

Они остановились посреди коридора.

– Нет! – возмутился Отабек.

– Ну и дурак, а я бы трахал, – нагнувшись, шепнул Никифоров ему на ухо, впрочем, достаточно громко, чтобы Юра расслышал.

Тот рванулся вперёд, явно намереваясь врезать Никифорову, но Отабек, перехватив занесённую для удара руку, оттащил Юру.

– Да что с тобой не так! Ты соображаешь, что говоришь? Юра мой... – Отабек замялся, но всё-таки сказал твёрдо: – Друг.

Эхо разбило звонкий смех Никифорова о потолок.

– Друг? У тебя? Откуда? Все знают, что у тебя нет друзей, Алтын, – с жалостью в голосе сказал он. – Кому ты нужен?

Отабек открыл рот, намереваясь возразить, но вдруг захлебнулся воздухом, словно ему с размаху заехали кулаком в живот, да так и остался стоять, задыхаясь. Он отпустил Юрину руку, тот глянул на него, а затем медленно повернулся в сторону всё ещё посмеивавшегося Никифорова; на Юриных скулах заиграли желваки.

– Ну, ты и муда-а-ак, – протянул Юра. – Это ты такой престарелый пидорас кому нужен? Отабек классный, и хороший, и катается он лучше тебя!

– Не такой уж я и престарелый, – подмигнул ему Никифоров. – Эх, если бы молодость знала…

– Если бы старость могла, – припечатал Юра.

Никифоров снов рассмеялся. Вообще, по мнению Отабека, он чересчур легкомысленно относился к разозлившемуся Юре, который сейчас напоминал разъярённого хищника, в чью клетку неосмотрительно вошёл какой-то смельчак.

– Юра, – позвал Отабек, – не надо, не обращай на него внимания. Он специально тебя дразнит. Идём.

– Обращай внимание только на меня, – пропел Никифоров. – Ревнуешь, Алтын?

– Думаю, у меня нет ни единого повода, – спокойно сказал Отабек, и в этот момент к ним подошёл Юри.

– Что случилось? – спросил он.

– Это чё ещё за якудза? – буркнул Юра.

– Алтын знакомит меня со своим новым другом. Юрочкой, – сладко улыбнулся Никифоров.

– На хуй пошёл, – рявкнул Юра. – Какой я тебе «Юрочка»?

Никифоров закинул руку Юри на плечо.

– Ты погляди, котёночек-то с коготками. Повезло тебе Алтын, уверен, он горячая штучка в постели.

– Виктор, – с укоризной произнёс Юри, а затем, повернувшись к Юре, поклонился: – Простите его пожалуйста. Очень приятно познакомиться, Юрий-сан.

– Чё? – вылупился Юра.

– Пресс-конференция уже начинается, – между тем продолжал Юри, – Яков-сан ждёт вас и очень нервничает. Юра, ты можешь подождать Отабека в раздевалке, я провожу, – и, ухватив Юру под руку, он повёл его по коридору.

– Погоди, – крикнул Отабек, но Никифоров потащил его в противоположную сторону.

– Хочешь, чтобы у Якова инфаркт случился?

– Да пусти ты, – попытался вывернуться Отабек, но Никифоров покачал головой.

– Успокойся, ничего с твоим Юрой не случится, – сказал он, а потом подмигнул Отабеку: – Я рад, что у тебя появился такой хороший друг.

читать дальше***

После пресс-конференции Отабек ввалился в раздевалку с таким облегчением, будто не от журналистов сбежал, а от толпы вооружённых бензопилами маньяков, и очень удивился, увидев Юру. Честно говоря, Отабек думал, что тот уже ушёл, это было логично, но Юра послушно сидел на лавочке и что-то увлечённо листал в смартфоне.

– Привет, – брякнул Отабек.

Подняв голову, Юра вытащил наушники, проводки которых Отабек вначале не увидел за прядями волос, и фыркнул:

– Ну и видок у тебя. Мне поинтересоваться, как всё прошло?

– Не надо, – обойдя раздевалку, Отабек сгрёб в охапку все свои вещи, – лучше валим быстрее, пока Никифоров не вернулся.

Юра вздёрнул брови, но ничего не сказал, и они вышли в коридор.

– Не думал, что ты меня дождёшься, – признался Отабек, одеваясь на ходу.

Юра задумчиво натянул шапку.

– Я тоже не думал. Это якудза применил ко мне какую-то секретную технику – усадил на лавку, а мне даже в голову не пришло, что можно встать и уйти.

Отабек хмыкнул.

Они вышли на улицу и одновременно поёжились от сильного порыва ветра, вдобавок швырнувшего им в лица колючее снежное крошево.

– Поздно уже, – сказал Отабек. – Прости, из-за меня ты задержался. Я такси вызвал, давай подброшу до дома. Ты где-то поблизости живёшь?

Юра мотнул головой и раздражённо принялся запихивать под шарф выбившиеся волосы, которые сразу же начал трепать ветер.

– На другом конце Москвы.

– Где?

– А ты где?

– Рядом со станцией метро Проспект Вернадского.

– В сторону Ленинского или Мичуринского?

– Ленинского.

– Хе, – довольно сказал Юра. – Почти соседи.

– Почти?

– Да. В масштабах Москвы.

– С учётом Новой Москвы или без? – улыбнулся Отабек.

– Всё тебе расскажи, – шлёпнув его перчатками, Юра с независимым видом натянул их. – Ладно, подкинь меня до метро, а дальше я сам.

***

В салоне такси оказалось жарко, темно и удушливо пахло чем-то сладким. Юра сидел у окна, Отабек – у противоположного, буквально ощущая пустое пространство между ними. Хотелось подвинутся к Юре и будто невзначай прижаться коленом к его бедру, чтобы почувствовать, что он, изредка выхватываемый белым светом уличных фонарей, реален, что Отабек не выдумал всю эту поездку.

Но Юра сам вдруг весь будто встряхнулся, стащив шапку и ослабив петли шарфа, он расстегнул куртку, а затем, неуловимо скользнув по сиденью, подъехал под бок к Отабеку.

– Почему Никифоров сказал, что у тебя нет друзей?

Ошалевший от его внезапной близости, Отабек даже не сразу понял суть вопроса.

– Ну, очевидно потому, что у меня их и нет, – сказал он наконец.

– Ты же такой навязчивый и дружелюбный, – поддел его Юра. – И популярный, – уже тише добавил он.

– Нет, – Отабек опустил взгляд на его острые колени. – Обычно я довольно-таки замкнутый и сторонюсь людей.

– То есть это только мне так повезло? – откинулся на спинку сиденья Юра.

– Мне нравится значение глагола, который ты употребил, – засмеялся Отабек.

– Это был сарказм, – незлобно пихнул его локтем в бок Юра.

– Как скажешь.

Остаток пути прошёл в уютном молчании, и Отабек первый раз в жизни пожалел, что такси нигде не встряло в пробку.

Выскочив из машины, Юра махнул рукой и юркнул в метро. Отабек поглядел ему вслед, а затем расплатился и тоже вышел на морозный воздух – хотелось прогуляться и остудить голову.

Отабек шёл по улице, пиная перед собой небольшую ледышку, а внутри всё бурлило и пенилось от счастья, так что хотелось проскакать по дороге на одной ножке, как в детстве. Напугав какую-то припозднившуюся девушку широкой улыбкой, он поспешил домой, чтобы не смущать своим сумасшедшим видом редких прохожих.

Когда Отабек разувался, ему позвонила мама доложить, что нормально добралась до аэропорта, и вылет вроде бы пока стоит по расписанию. Пожелав ей мягкой посадки, Отабек обошёл опустевшую тёмную квартиру и плюхнулся на банкетку в коридоре. Он долго сидел, просто пялясь в стену и размышляя, что нужно сходить в душ, а потом отправляться в постель, как вдруг смартфон завибрировал уведомлением – Юра во «Вконтакте» отправил ему запрос в друзья, а ещё написал: «Аватар – гавно. Надо будет потом тебя нормально сфотографировать».

а то накосячу опять с этим катанием - не моё это
Тёмная Нимфа, не такой уж и косяк) так, маленький совсем))). В лучах софита Отабек может на показалке постоять). читать дальшеесли в планах было писать про катание - не надо отказываться, по матчасти могу подсказать, если что, с удовольствием

Классное продолжение!
что-то Витя совсем уж того... в высотах мудачества превзошел сам себя)
Зато дал возможность Юре так красиво защитить честь Отабека

Попался Юра - сначала слёзы Отабека, потом блестящая провокация Никифорова (ну невозможно не восхищаться этим негодником!)... а дальше уже только и осталось, что списывать свою зарождающуюся любовь на "секретную технику якудзы"))

ура! наконец то в Юре прорезалось что-то человеческое))
Но Никифоров хорооош)) тролль 80го левела)) зато подтолкнул
у меня наконец то оформилась мысль, которая мучила на протяжении всего чтения – Отабек все-таки немного особенный как мне кажется. По поведению. Щас попробую объяснить. Ни в коем случае не имею ввиду ни малейшего отголоска даже одного процента аутизма (тем более в этом ни в зуб ногой), но он немного странно ведет себя. Я понимаю, что воспитание и эти бесконечные тренировки. Выживание во враждебной среде конкурентов. Но мне мнится некая эмоциональная заторможенность и холодность в общении (ну, кроме мамы конечно). Иногда то, что друзей нет (даже приятелей с детского сада или песочницы), не всегда говорит о том, что вокруг гг все плохие. Иногда это потому, что гг не умеет общаться
зато для узкого круга он расшибется в лепешку, эт да

подводная_лодка,
если в планах было писать про катание - не надо отказываться, по матчасти могу подсказать, если что, с удовольствием
спасибо огромное
если что, я обращусь, но я-то как раз задумывала фик про отношения, но что-то пошло не по плану ><

sige_vic,
что-то Витя совсем уж того
это он неловко решил проверить, что за внезапный друг такой появился у Отабека
изначальна я планировала, что они пересекутся на парковке, и Юри после уведёт Виктора, а не Юрку. А Виктор, уходя, должен был повернуться и показать Отабеку поднятые большие пальцы, но потом я решила, это жест Юрки и Отабека, нефиг ))) но так бы его одобрение выглядело, видимо, более явно )))
спасибо большое

freeman1861,
мвухахахахахахахаха
всё так!
никуда Юрка не денется, влюбится и женится

Твоя_дивизия,
Мне нравится термин «социальная инвалидность». На самом деле, он имеет совсем иное значение, но я его трактую именно твоими словами
Вот такой Отабек безэмоциональный, недружелюбный и не очень понимает окружающих ^^
зато для узкого круга он расшибется в лепешку, эт да
естественно! Юрке повезло )
Половина фандома мечтает, чтобы у них был свой собственный Отабек Алтын.
Спасибо тебе большое

Ну, и всё-таки глава.

Арбузики, большая просьба! Если вдруг вы читаете, то, пожалуйста, подпишитесь на обновления - я, во-первых, постоянно забываю поднимать пост, во-вторых, страдаю, что 95% моих ПЧ это не интересно и мозолит глаза. Спасибо большое за понимание

Глава 12

читать дальшеЯков Абрамович велел Отабеку отдыхать до понедельника, но отдохнуть, однако, не получилось – утром следующего дня классная руководительница разбудила его телефонным звонком и попросила подойти по поводу перевода на экстернат. Пришлось срочно выползать из-под одеяла, плестись в душ и бодрой рысью скакать в школу.

В коридоре на подходе к учительской Отабек наткнулся на Марину.

– Привет. Ты чего тут? – удивилась она. – И первые три урока прогулял.

– На экстернат перевожусь, – потряс у неё перед носом папкой с документами Отабек.

На лице Марины отразилась странная смесь эмоций, которые Отабек не смог идентифицировать – вроде бы лёгкая зависть, но глаза стали как у побитой собаки.

– Бросаешь нас, значит, – с укором сказала она.

– М-м-м, – выдал Отабек. Он сомневался, что одноклассники, в принципе, заметят его отсутствие.

– Хоть бы попрощаться зашёл, – попеняла Марина.

Отабек плохо представлял себе эту картину, зато очень живо вообразил Юри, который, застыв в глубоком поклоне у школьной доски, благодарил всех за упорный совместный труд, абсолютно искренне говорил, как ему жаль расставаться, и обещал тосковать. Иногда Отабек задумывался, не слишком ли стереотипно он мыслит, но воображать такого Юри было забавно. Потом он подумал о Юрке, который наверняка бы просто показал классу средний палец и, с ноги вышибив входную дверь, счастливо удалился в закат. Такой красивый…

От приятных мыслей о Юре Отабека отвлекла Марина, которая всё ещё стояла рядом.

– А мы, кстати, с бабушкой смотрели Чемпионат. Поздравляю с бронзой.

– Спасибо, – поморщился Отабек – говорить о вчерашнем ему не хотелось, но Марина явно не поняла намёка.

– Мне понравилось, как ты выступал, – она огладила ладонью складки форменной юбки.

– Как? – прищурился Отабек.

– Ну... – Марина собрала губы бантиком, – красиво.

– Угу, – Отабек попятился в сторону учительской. – Прости, но мне нужно найти нашу классную до начала урока.

Марина погрустнела.

– Наверное, было бы здорово увидеть вживую, как ты катаешься.

– А? – Отабек отвлёкся на завибрировавший в кармане смартфон – Юра прислал гифку, на которой к фигуристу-парнику прифотошопили упитанного рыжего котейку. Прокат вышел очень чувственным, особенно когда кот взмыл вверх в поддержке.

«Слабо так?»

– Марин, прости, мне, правда, пора, – махнул рукой Отабек, улыбаясь как дурак, и набирая: «Пойдём на каток в выходные и проверим. Будешь моим подопытным котом, да или нет?».

– Ага, увидимся, – вздохнула сбоку Марина, но Отабек уже не обращал на неё внимания.

«Не хочу казаться лузером на твоём фоне», – написал Юра. Правда, тут же следом прислал: «Я подумаю. Последний раз катался в младшей школе. И мне кажется, тут не действует правило велосипеда».

«Я не дам тебе упасть», – пафосно настрочил Отабек.
«Так значит, ты катался на коньках?»

«Не спрашивай. Это моё тёмное прошлое».
«У нас несколько лет подряд расчищали пруд, и все окрестные школьники таскались туда с коньками на уроках физ-ры».

«Везёт! А мы на лыжах катались».
«Нам специально ставили строенный урок, и учительница водила нас в лес».
«Вначале прёшь лыжи на себе до леса, потом прёшь их по лесу, потому что не умеешь кататься, затем несёшь обратно в школу »

«Жиза =) »

«Коньки хотя бы таскать не тяжело!» – Отабек улыбнулся и едва не получил в лоб дверью учительской, из которой как раз вышла его классная руководительница.

– О, Отабек, – улыбнулась она, – ты чего тут мнёшься? Заходи, – и утянула его внутрь.

***

По дороге домой Отабек забежал в небольшой, открытый по франшизе крупной торговой сети, магазин купить ряженки. Он брал определённую, нижегородскую, в литровой пластиковой бутылке. Она продавалась только здесь, была невероятно вкусная и такая густая, что едва вытекала из горлышка, за что Отабек называл её «самой неторопливой ряженкой Приволжья». Большая её часть в итоге оставалась на стенках упаковки, и Отабек, отпилив верхнюю часть ножом, выедал остатки ложкой, а чаще – пальцами. Пальцами было особенно вкусно – однажды Отабек вычитал, что на подушечках расположены точки, отвечающие за удовольствие, поэтому пальцы так приятно облизывать во время еды. Он так и не понял, имел ли этот факт научное подтверждение, но с удовольствием собирал ряженку средним – как самым длинным – пальцем из рифлёных складок бутылки, по которым ложка проезжалась впустую, будто по рёбрам старых батарей, которые отапливали квартиру Отабека в ныне снесённой пятиэтажке.

Расплатившись на кассе, Отабек любовно убрал бутылку в рюкзак, уже предвкушая, как нальёт ряженку в стакан и покрошит туда же консервированные персики, а затем завалится со всем этим в кровать. Главным было не попасться на глаза Любови Ильиничне, иначе Отабек не избежал бы упрёков, что таскает еду в постель и прикармливает тараканов.

На крыльце Отабек едва не наступил на кота, который жил в магазине. Тот взглянул на Отабека с презрением – пришлось осторожно его обойти.

– Кис-кис, – Отабек присел перед котом на корточки, но кот отвернулся и вроде как даже гордо вздёрнул подбородок.

Он был упитанный, видимо, отъелся на просроченных продуктах, срок годности которых уже нельзя было перебить, или ловил крыс – Отабек несколько раз видел их у мусорных баков, серо-бурых, юрких и вовсе не пугливых.

Достав смартфон, Отабек сфотографировал кота и отправил снимок Юре: «Гляди, какой красавец у нас в магазине живёт».

«Клёвый», – оценил Юра.
«Распушился на морозе. Я б потискал».

Отабек бы к этому коту, который снова смерил его уничижительным взглядом, руки тянуть не рискнул, о чём он Юре и сообщил, а затем, поднявшись, направился в сторону дома.

Юра прислал фотографию своей кошки – и Отабек так воспылал от счастья, что снег вокруг него начал подтаивать. Ведь одно дело поделиться снимком какого-то дворового кота, и совсем другое – животного-члена семьи! Это как фотографии детей показать, только если вы, конечно, не относитесь к тому типу пришибленных родителей, которые всем подряд под нос суют снимки отпрысков, начиная с голопопого грудного возраста, ожидая восхищения. Мама Отабека вот никогда не хвасталась им, хотя, в отличие от обкаканных памперсов, достижения Отабека были вполне реальны. Многие знакомые Анны Васильевны даже удивлялись, когда узнавали, что у неё есть сын или что он подающий надежды фигурист, и сразу же требовали, видимо, в качестве доказательства, продемонстрировать снимки на смартфоне. Анна Васильевна мягко отказывалась, а затем жаловалась Отабеку: «Будто ты какая зверушка в зоопарке!»

Юрина кошка на фотографии, изящно оттопырив вытянутую заднюю лапу, вылизывала мягкую шерсть на пузе.

«Застал в самый интимный момент?»

«Не, самый интимный – это когда она в лотке сидит. У неё вид при этом жутко ржачный».
«Но я же не совсем котоовуляшка, чтобы в такие моменты снимать».
«Обожаю хватать её за откляченную лапу. Она вначале не понимает, что происходит, глазищи круглые по полтиннику, только потом начинает вырываться».

«Царапает?»

«Меня – редко, а чужих не любит».

«Свирепый хищник?»

«Ещё какой!»
«На даче участок охраняет. У нас калитка на бетонном столбе держится, так она садится сверху и на всех прохожих прям натурально рычит, спину выгибает, шерсть дыбом. Такая уморительная зверюга».
«Или по периметру забора прогуливается. Патрулирует, значит».

«Охранник».

«Ага. К нам соседская шпана перестала за клубникой лазать».
«Даже ежевику рвать боятся, хотя та за забором, у дороги растёт. Путс их в этой ежевике иногда караулит».

«Путс?»
«Т9?»

«Нет, это имя».

«От английского «puts», что ли?»

«Это аббревиатура от Пума Тигр Скорпион».

«Круто», – восхитился Отабек.

У него отмёрзли пальцы, но грела мысль, что Юрка с ним вот так запросто общается. К тому же впереди уже маячил дом, поэтому, прибавив шагу, Отабек написал: «Красивое получилось имя».

«Ага».
«Это я так назвал».
«Её мать притащила, когда мне пять было – ей какой-то хахаль подарил. Вроде как она породистая, но документов у нас нет».
«В общем, мать мне её вручила и велела имя придумать».
«Мы вначале не знали, что Путс девочка, думали, котик – никто ей между лап не заглядывал, но потом нас в ветеринарке просветили».
«Я её иногда называю официально Пума Тигровна Скорпионова-Плисецкая, а деда Пумушкой зовёт».
«Но Путс мне больше всего нравится».

«Путс звучит внушительнее».

читать дальшеЗаскочив в подъезд, Отабек поднялся пешком на свой этаж – чтобы связь в лифте не пропадала – и, отперев дверь, ввалился в коридор. Быстро – но аккуратно! – распихав одежду по местам, он вымыл руки и снова уткнулся в смартфон – Юра за это время успел написать ещё несколько сообщений:

«Естественно ^^ »
«А ещё она чуть собаке глаза не выцарапала».
«У Путс на даче есть любимое место в кустах, она там в траве угнездовалась и в жару лежать любит».
«Однажды вечером по нашей улице мужик со здоровенной собакой прогуливался, та в кусты к Путс сунулась, а Путс ей в морду вцепилась и давай когтями драть».
«Я вначале испугался, что конец моей кошке – мы с дедой как раз грядку у забора перекапывали и всё видели – но не тут-то было! Собака в итоге Путс с морды стряхнула, быстро мужику на руки эвакуировалась, и они сбежали».
«А Путс их ещё преследовала на трёх лапах, воинственно размахивая четвёртой».

«Боевая. Вся в тебя?»

«А то!»
«Она ещё всяких старых сплетниц от деды отвадила».
«Я одну прям ненавижу».
«Булочка – это её муж так ласково называет. Она с моей бабушкой вместе работала и дружила, у нас же дачный кооператив от бабушкиной работы, так что все друг друга знают».
«В общем, Булка к деду и после бабушкиной смерти бегала и все на меня жаловалась».
«Деда-то мной гордился, хотя особенно и нечем было, а ей хотелось его уколоть, показать, мол, вот он ваш любимый внук какой на самом деле. Коза старая!»

«Думаю, он не зря тобой гордился. Ты хороший», – набрал Отабек и, поглядывая на экран, принялся переодеваться в домашнее.

«Вот тебе откуда знать?»

«Мне так кажется».

«Кажется ему!»
«Ладно, не важно».
«А Булке я отомстил».
«У неё калитка сварена из тонких металлических прутьев. Один раз я накупил самых дешёвых гондонов, налил в них ряженки и на прутья калитки надел».
«Она потом на все дачи голосила и присохшие гондоны пинцетом снять пыталась».

«Коварная месть».
«Я вот, правда, только что себе ряженки купил, теперь не знаю, как пить буду».

«Ну, прости, что испортил аппетит».
«Это ты ряженкой обедаешь что ли?»
«За фигурой следишь?»

«Скорее завтракаю».

«Хорош ты завтракать в час дня! Бронзовые призёры Чемпионата не ходят в школу?»

«Я на экстернат перевёлся».

«Везёт!»

«Пока ещё не понял».
«А у меня нет домашних животных», – написал Отабек для продолжения беседы.

«Как так?»
«Разве нигде конь не запаркован?»
«Казах – и без коня».

«Ну, так я же ассимилировать пытаюсь, поэтому держу дома медведя».
«И отапливаю квартиру ядерным реактором».
«Чтобы уж наверняка».

« =))) »

У Отабека, действительно, был медведь. Правда, игрушечный, старый, потрёпанный и даже, пожалуй, уродливый по меркам плюшевых медведей. Отабеку его подарили, когда он был ещё юниором, и с тех пор Отабек с медведем не расставался.

Достав из рюкзака ряженку, Отабек пристроил бутылку медведю между лапами и сфотографировал для Юры.

«Бровастый, словно Брежнев», – заметил Юра.

«Он у меня такой »
«А так, естественно, в определённом возрасте мне, как и всем детям, хотелось котёнка или щенка, но мама работала допоздна, я пропадал на тренировках – некому было ухаживать».

«Можно было взять из приюта. Подрощенного и с прививками».

«Можно. Наверное».
«Собственно говоря, однажды я приволок взрослую кошку из санатория».
«У мамы на работе давали льготные путёвки, и она каждый год отправляла нас с бабушкой туда на месяц летом и во время зимних каникул».
«В общем, в санатории при столовой жила кошка. Такая откормленная, пушистая».
«Я был от неё без ума и уговорил бабушку забрать кошку с собой, когда мы уезжали».
«В итоге дома она бесцельно бродила по квартире, орала и рвалась то в окно, то в дверь».
«Короче, мама снарядила нас вести кошку назад».

«Ахаха».
«Он и в третий раз ходил за ёлкой, и добыл её, но это было уже весной, и он отнёс ёлку обратно».

«Типа того».
«А ещё одно лето я присматривал за соседской кошкой на даче».
«У соседей тогда, кажется, родился ребёнок, и они спихнули кошку загород. На выходных кто-нибудь приезжал и оставлял ей еду на терраске. Но обычно всё съедали бродячие коты».
«Однажды они даже загнали её на дерево, а я спас».

«Мудаки!», – написал Юра то ли про котов, то ли про хозяев – Отабек сделал бы ставку на последних.

«Я начал её подкармливать, наливал воду в старую консервную банку».
«Однажды она забралась к нам на кухню и съела полкастрюли пюре».

«Серьёзно?»
«Первый раз слышу, что кошка ест картофель».

«Ну, моя бабушка уминала в пюре такой здоровый кусок масла, что оно скорее напоминало сливочное мороженое со вкусом картошки».
«Я его ненавидел».
«Если только с солёными огурцами или квашеной капустой мог поесть».

«Я тоже люблю пюре с солёными огурцами», – написал Юра, и Отабек улыбнулся.
«Ладно, прости, у меня дела. Ещё спишемся».

Прислав смайл-ладошку, Юра ушёл в оффлайн, а Отабек, вздохнув, взял ряженку и поплёлся на кухню.

***

Оставшееся до выходных время Отабек с Юрой перебрасывались ничего не значившими мемами и смешными постами. И это было очень важно, ведь в каждой шутке есть доля правды, поэтому имеет большое значение, над какими вещами вы оба смеётесь, а над какими – нет.

Одновременно с этим Отабек размышлял, куда бы позвать Юру. Кафе или пиццерия отпадали сразу – чересчур смахивало на свидание, в кино не показывали ничего стоящего, а прогулкам на свежем воздухе не способствовала погода. Отабек даже проштудировал интернет на предмет интересных событий в Москве, как Юра вдруг написал:

«Пойдёшь со мной в субботу в клуб?»
«В Ясеневе».

Отабек мигом отбил: «Да», – но потом стёр и отправил: «Что за клуб?»

«Понятия не имею. Просто там будет выступать одна группа, которую я слушаю во «Вконтакте», и это вроде как их первый настоящий концерт».
«Ничего особенного, но мне интересно услышать их вживую».
«И цена с флаером всего 300 руб.»

«Звучит заманчиво», – отправил Отабек и получил в ответ смайл-сердечко.

PS гифка с котом-фигуристом lol24.ee/public/pics/263966/263966778_0.gif

Какая ужасно милая у них переписка - просто передоз милоты )) Нет, на самом деле, в самый раз - просто чувствуется такая искренняя заинтересованность друг в друге и огромное взаимное желание общаться, классно ) А котики - конечно, самая беспроигрышная тема для обсуждения )
Интересно, Юра потом расскажет, куда его мама делась?.. сразу после того, как кошку принесла
Порадовалась, что, пока Отабек собирался куда-нибудь приглашать Юру, тот уже сам успел его пригласить - инициативу проявляет, ы ))

Про коня и медведя классный диалог, мальчишки друг друга стоят)) Гифка очень удачно объединяет две Юрины страсти - коты и красавчик-фигурист.
Вот вроде бы так всё хорошо, и Отабек наконец-то счастлив (причем так трогательно боится спугнуть своё счастье, стёр поспешное "да"))), а почему-то вдруг жаль их обоих, может, потому, что до этой встречи они были одиноки - каждый по-своему?

очень человеческая переписка у ребят получилась, наконец-то))) после такого, как мне кажется, Юра уже не вернется к былой холодности. Буду держать пальчики за скоротечное развитие их отношений. Спасибо

sige_vic,
просто чувствуется такая искренняя заинтересованность друг в друге
Юра готов про котиков писать бесконечно
и да, с Отабеком-то всё понятно - он там на каждое сообщение от счастья обмирал, а Юрка, с одной стороны, ему пока не доверяет, а с другой - очень хочет довериться и не обмануться ^^

Юра потом расскажет, куда его мама делась?
расскажет, конечно - пока ещё у них не та степень близости ^^

тот уже сам успел его пригласить - инициативу проявляет, ы ))
на самом деде, у Юрки коварный план ))) но об этом через главу - должно было быть всё в этой, но не успеваю ничего, а жаль (((

спасибо большое

freeman1861,
Про коня и медведя классный диалог, мальчишки друг друга стоят))
я боялась, что эта шутка не зайдёт, но хорошо ))))
Гифка очень удачно объединяет две Юрины страсти - коты и красавчик-фигурист.
ооо это ведь такая распрекрасная гифка! я могу смотреть на неё вечно ^^
до этой встречи они были одиноки - каждый по-своему?
да, но теперь Отабек уже не оставит Юрку!
спасибо большое, мне приятно, что нравится

Твоя_дивизия,
после такого, как мне кажется, Юра уже не вернется к былой холодности
Юру пока штормить будет )))
котики - котиками, но общаться в сообщениях проще, чем в реальности, но ничего, Отабек перетянет Юру на свою светлую сторону

Спасибо, что читаешь

Глава 13

читать дальшеКогда Отабек принимал душ перед сном, Юра написал, что будет занят весь субботний день, поэтому они заранее уговорились на завтра встретиться у метро в восемь вечера. Заодно Юра прислал фотографию Путс, которая сидела у него на коленях и то ли зевала, то ли мяукала, широко раскрыв пасть и демонстрируя длинный, закрученный снизу в трубочку, шершавый розовый язык. Сам Юра прятал лицо в пушистой шерсти, так что сверху кошачьей головы с округлыми треугольниками ушей, торчали его смешливые глаза и неряшливо забранный на макушке хвост волос.

«Крутые», – написал Отабек.

«А то!» – ответил Юра.
«Зевает, спать меня зовёт».

«Следит за режимом?»

«Конечно».
«Особенно за подъёмом в шесть утра».
«Она в это время изволит завтракать».

« »

«Раньше, когда Путс зевала, я всегда засовывал ей палец в рот, но однажды заметил, как она наблюдает за мной, когда зеваю я. Теперь опасаюсь, как бы её лапа не оказалась у меня во рту».

«Думаешь, будет мстить?»

«Она может».
«Ладно, мы в постель».
«Спокойной ночи».
«Увидимся завтра».

«И вам спокойной ночи», – написал Отабек и отложил смартфон.

Он лёг в кровать, но сон не шёл. В теле гуляло возбуждение – правда, больше нервное, нежели сексуальное, хотя последнее тоже присутствовало – и Отабек то крутился с боку на бок, то переворачивался на живот, болезненно-приятно вжимаясь полувставшим членом в матрас. Он чувствовал себя по-глупому счастливым, и от этого чувства хотелось скакать по кровати.

В итоге Отабек всё-таки заснул, но уже в шесть часов утра вскочил; за окном была стылая темень, а сна ни в одном глазу. Сходив на кухню, он выпил стакан воды, помыл огурец и, с аппетитом хрустя им, завалился обратно в постель.

Ещё раз попялившись на Юрину фотографию во «Вконтакте», Отабек решил найти в его подписках группу, на чей концерт им предстояло идти, чтобы, так сказать, ознакомиться с творчеством. Нужное сообщество нашлось быстро благодаря закреплённому посту с информацией, и Отабек принялся проматывать стену. Изучив добрых три десятка пафосно-возвышенных записей, он пришёл к выводу, что солист мнит себя ранимой и непонятой личностью. Покачав головой, Отабек включил трек-лист и вылез из постели – зарядку и утреннюю растяжку, даже в честь субботы, никто не отменял.

Песни, на удивление, оказались неплохими. Они обладали какой-то притягательно-волнующей энергетикой, да и бас-гитарист явно знал своё дело. Правда, Отабек никогда не относил себя к взыскательным слушателям с тонким вкусом – со всей серьёзностью он подбирал только композиции для прокатов, а так мог с одинаковым удовольствием слушать как классику, так и старый русский рок. Иногда он и вовсе открывал первую попавшуюся страницу во «Вконтакте» и запускал плей-лист владельца – музыка была нужна Отабеку для фона, иногда хотелось наполнить пустую молчаливую квартиру звуками чужих голосов.

Группа была не слишком плодовитой, так что скоро песни пошли по второму кругу, а затем и по третьему – сегодня Отабек решил выложиться с растяжкой по полной – поэтому, когда он наконец закончил, то успел запомнить половину слов. Стрелки настенных часов показывали пять минут девятого, и оставалось решить, на что угробить оставшееся до встречи с Юрой время.

В итоге, приняв душ и позавтракав, Отабек засел смотреть чужие одиночные выступления на «Ютьюбе» – они с Яковом Абрамовичем давно планировали усложнить программу, жаль, что не успевали к грядущей Олимпиаде.

Часов в двенадцать пришла Любовь Ильинична, выгнала Отабека из-за компьютера и долго ворчала, что таким прекрасным зимним днём он сидит в четырёх стенах, словно узник. Отабек попробовал отговориться, что занят серьезным делом, но Любовь Ильинична была непреклонна. Пришлось Отабеку одеться и, взяв список покупок, пойти в магазин. В принципе, это дело было нужное, потому что они с мамой успели подъесть все запасы, и пустой холодильник теперь укоризненно сиял белоснежными внутренностями.

На улице потеплело, и народ высыпал на прогулку. Отабека постоянно обгоняла малышня, спешившая с санками-ледянками на горку; некоторые дети, напротив, чинно восседали на снегокатах, которые за верёвочки, потея и отдуваясь, со скрипом полозьев по оттаявшему асфальту тащили несчастные родители. В общей массе все подразделись и больше не накручивали шарфы в пять оборотов; девчонки поснимали шапки и теперь кокетливо сверкали покрасневшими кончиками ушей, а ещё – коленками из прорезей модно драных джинсов; парни снова влезли в подвёрнутые до лодыжек «бойфренды» и укороченные носки под кеды. В общем, наступала типичная московская зима.

Покружив по улицам, Отабек решил прогуляться до «Перекрёстка» – Любовь Ильинична наверняка затеяла влажную уборку. У неё был пунктик насчёт чистоты, так что она могла самозабвенно намывать шваброй полы в квартире каждый день. Анна Васильевна, когда звонила из Америки, иногда в шутку интересовалась, не загнил ли у них от сырости ламинат. Впрочем, в свободное от наведения порядка или готовки время, Любовь Ильинична вела вполне активную социальную жизнь. У неё были три подруги из старой московской интеллигенции, с которыми Любовь Ильинична ходила в музеи, театры и консерватории. Они посещали лекции в Планетарии, ездили на какие-то встречи с писателями и даже были в курсе всех новинок кинематографа – благо через дорогу находился киноклуб «Эльдар».

Любовь Ильинична даже записалась на пару кружков, которые в преддверии грядущих выборов мэра Москвы, как грибы после дождя, стали появляться при столичных школах. Отабек мельком замечал рекламу на городских щитах, но не заострял внимание, пока однажды принудительно не узнал о них, невольно подслушав чужой разговор в лифте. Он тогда хотел пойти пешком, увидев, что в подъехавшей сверху кабине уже стоят две дамы, одна из которых держала за руку мальчика лет десяти, но её спутница решительно вдавила пальцем с ярко-красным лаком на ногте кнопку блокировки закрытия дверей и вдобавок посторонилась, пропуская Отабека, – пришлось, поблагодарив, войти в лифт.

Когда двери закрылись, дама с мальчиком продолжила начатый разговор:

– Сашенька художник от бога, говорю тебе. Видела бы ты его картины! Как он пишет, как чувствует! Тонкая душевная организация, хрупкая натура, – дама выплёвывала слова со скоростью автоматной очереди. – В школе, конечно, мне говорят, что Сашенька на уроках ИЗО успехов не делает, но я ведь вижу его талант, поэтому никого не слушаю. Учителя, сама знаешь, пропихивают своих, и конкурсы все куплены. В общем, Сашенька ходил после уроков на дополнительные занятия рисованием, а тут я узнала, что они стали платными. А откуда у меня деньги? Продлёнка платная, обеды платные, рабочие тетради платные, экскурсии тоже платные, а ещё надо учителям на подарочки скидываться, – дама вдруг метнула в Отабека такой злобный взгляд, будто он лично был повинен в плачевном состоянии российской системы образования, и Отабек вжался рюкзаком в двери, проклиная их медлительный лифт.

– Я прихожу к учительнице и говорю: «Сашенька гений, обучайте его бесплатно», – тем временем тараторила дама. Она постоянно дёргала мальчика за руку, словно пыталась приподнять его и воинственно потрясти им, как копьём; мальчик безвольно и молчаливо болтался вверх-вниз, а собеседница то кивала со скорбным выражением лица, то возмущённо ахала и качала головой. – А она мне отвечает: «Я не могу, у меня отчётность, идите к заведующей допобразованием». Пришла я к заведующей, говорю: «Сашенька гений. Гений, понимаете! Есть ли возможность обучать Сашеньку бесплатно?» А она мне отвечает: «Конечно, есть. У нас в комплексе работает около сорока бесплатных кружков. Можем его обучать географии или математике, например, можем патриотическому воспитанию. А вот рисованию – только за деньги». Я говорю: «Вы Сашенькин гений губите в зародыше!» А она мне, мол, очень жаль, но бюджет урезали, денег нет, послушайте обращение премьер-министра.

В этот момент лифт остановился, и Отабек, который как раз старался слиться с дверью, едва не вывалился на лестничную клетку. Обрадовавшись, он хотел выйти, но оказалось, что это не первый этаж, а только третий, а в лифт стал протискиваться грузный мужчина с плоским квадратным свёртком в руках, так что Отабеку пришлось, наоборот, отступить вглубь.

– Грузовой не работает, что ли? – грозно спросила дама.

– Не приехал, – пропыхтел мужчина. – Но, как говорится, в тесноте да не в обиде.

Дама презрительно сморщила нос:

– Пешком бы могли спуститься с вашей бандурой.

читать дальшеМужчина, промолчав, всё-таки погрузился в лифт, и теперь Отабек, теснимый с одной стороны свертком, оказался рядом с Сашенькой, который, несмотря на свою тонкую душевную организацию, воспользовался тем, что его перестали дёргать за руку, и, вытащив из носа козявку, задумчиво рассматривал её на пальце.

– Зато для пенсионеров организуют какое-то там долголетие, – рявкнула дама, и все вздрогнули. – Всё им бесплатно: рисование, танцы, компьютерная грамотность. А детям платно! А пенсионерам всё это зачем? Им бы уже белым саваном накрыться и медленно отползать в сторону кладбища. А они на танцах скачут!

– Позвольте, но я с вами не согласен, – сказал мужчина. – Старость нужно уважать. Про подрастающее поколение, конечно, тоже забывать не дело, но…

– Не позволю! – огрызнулась дама. – Я вашего мнения не спрашивала. И дайте выйти.

Лифт как раз остановился на первом этаже. Мужчина попытался вытащить свёрток, но неудачно развернулся с ним и застрял. Отабек под раздражённые вздохи дамы принялся помогать ему.

– В общем, не знаю, что теперь делать, – дама умилённо поглядела на Сашеньку, который в этот момент размазывал козявку по стене лифта. – Ну, оно и понятно, на выборы только бабки ходят, вот мэр к ним и подмазывается: то прибавочки к пенсиям, то путёвочки, то занятия. Для них даже передачи все на телевидении – сериалы, Малахов, «Давай поженимся». Мы с Сашенькой тоже на выборы, конечно, ходим – ему нравится бюллетень в урну опускать и трубочки с заварным кремом в столовой кушать – так бабки эти везде толпятся, орут: «Где тут мой любимый, где галочку за него ставить?» Тфу!

Отабек с мужчиной наконец-то выволокли из лифта сверток и стали спускать его по лестнице.

– Ну, наконец-то, – обрадовалась дама. – Ох, милочка, а заходите к нам вечером на чай, я же яблочный пирог затеяла. И Сашенькины картины как раз покажу, – заливалась она соловьём. – Сама увидишь, он талант, не то что некоторые.

По всей видимости, она сказала это про Отабека, потому что вторая дама, понизив голос, шепнула:

– Он же фигурист известный, с медалями.

– У моего Сашеньки знаешь сколько медалей? – парировала дама. – Их сейчас детям за каждый чих дают, приуменьшая тем самым гениальность некоторых. А на коньках кататься большого ума не надо. Мы с Сашенькой с детства ходим на каток. Помню, у него были такие прелестные малюсенькие конёчки! Он обул их и сразу поехал. Он гений, говорю тебе. Гений! А однажды...

Но что было однажды, Отабек уже не услышал – выскочив из подъезда, он дал такого дёра к метро, что даже обогнал автобус.

Отабек так бы и забыл эту поездку в лифте, как страшный сон, если бы Любовь Ильинична во время телефонного разговора с сыном, когда он в очередной раз заманивал её в Санкт-Петербург нянчить внука, не заявила, что внука лучше любить на расстоянии, и не упомянула, что у неё личная жизнь, работа и, между прочим, недавно она записалась на уроки живописи при школе.

«Заняла Сашенькино место и навсегда похерила его художественный гений», – подумал тогда Отабек.

***

Надышавшись воздухом и даже успев немного подмёрзнуть, Отабек с полным рюкзаком продуктов вернулся домой.

Любовь Ильинична, что-то напевая, как раз накрывала к обеду.

– Поедите со мной? – предложил Отабек.

– Некогда мне, – Любовь Ильинична с пристрастием досмотрела покупки и метнулась в коридор. – Опаздываю уже, билеты в Малый взяла на «Волки и овцы». Там играет Дмитрий Марин, такой импозантный мальчик, – влюблённо вздохнула она.

Отабек, выйдя в коридор, помог ей надеть каракулевую шубку.

– И ты бы дома не сидел, – поглядевшись в зеркало, Любовь Ильинична перевела взгляд на отражение Отабека. – Прогулялся – и вон на лице хоть здоровый румянец появился. Любо дорого посмотреть!

– Хорошо, – Отабек подал ей сумочку, и Любовь Ильинична удалилась.

***

После обеда Отабек снова засел за компьютер. В итоге, к семи часам, его разморило от недосыпа и пары кружек горячего чая с лимоном.

«У нас всё в силе?» – написал Юра.

«Да».
«Скоро выхожу», – ответил Отабек, отодрал себя от стула и пошёл одеваться.

Заставив себя не слишком подвисать у шкафа, выбирая одежду, он влез в чистые джинсы, тонкой вязки свитер и на этом счёл сборы оконченными.

***

Когда Отабек вышел из метро, Юра уже ждал его – Отабек издали заметил голубую шапку с помпоном – стоял, привалившись к столбу и что-то разглядывал в смартфоне.

– Привет, – подошёл к нему Отабек.

Юра улыбнулся и шмыгнул носом.

– Ты опять замёрз из-за меня, – усилием воли Отабек поборол желание дотронуться пальцами до Юриной, полыхавшей морозным румянцем, щеки.

Юра ещё раз шмыгнул носом:

– Не, ты даже раньше подъехал. Просто я быстрее разобрался с делами, чем планировал, а заезжать домой уже смысла не было. Я в порядке, горло, правда, немного першит.

– Погоди, – порывшись в кармане рюкзака, Отабек вытащил злополучную упаковку леденцов от боли в горле. – Держи, – распечатав коробочку, он протянул один блистер Юре.

– Ты решил заделаться моим личным доктором? – достав круглый вишнёвого цвета леденец, Юра сунул его в рот. – У меня после твоего лечения даже ссадина на ладони зажила быстрее, чем обычно.

– Я очень рад, – широко улыбнулся Отабек.

В очередной раз шмыгнув носом, Юра смутился и уткнулся взглядом в смартфон:

– Смотри, нужно разобраться, куда нам идти.

Отабек послушно склонил голову, пытаясь сориентироваться по открытой на экране карте, но щекотавшие щёку Юрины волосы мешали сосредоточиться.

– Так, ну, нам, видимо, нужен во-о-он тот… – Юра махнул рукой, указывая направление, – … длинный дом. А там уже свернём и... идём, в общем, сейчас разберёмся.

Они немного поплутали по заснеженным и плохо освещённым дворам, пока наконец не вышли к двухэтажному зданию ресторана, в пристройке к которому, судя по вывеске, и располагался клуб.

В ресторане гуляли свадьбу – из приоткрытого окна доносилось:

«…Пригласи отца на белый танец,
Видишь, и сбылась твоя мечта.
Там, где жил когда-то школьный ранец,
Серебрится облаком фата…»

Юра спотыкнулся.

– Пиздец, – выругался он. – Надеюсь, у них годная шумоизоляция.

– Посмотрим, – сказал Отабек, открывая дверь с круглой жёлтой наклейкой «Объект находится под охраной полиции».

Они спустились по тёмной лестнице и остановились рядом с небольшой комнатой, заменявшей гардероб; рядом, за столом, на высоком барном стуле сидела женщина.

– Добрый вечер, молодые люди, – произнесла она глубоким бархатным голосом.

К груди у неё был приколот бейдж, на котором витиеватым почерком было выведено «Мадонна».

– Здрасть, – брякнул Юра. – Мы, эт самое, на концерт.

– Конечно, – белозубо улыбнулась Мадонна и, поведя плечами, изящным движением головы откинула назад иссиня-чёрные, завитые крупными локонами, волосы; в ушах качнулись тяжёлые золотые серьги с тускло блеснувшими в скудном освещении камнями. – Прошу вас, раздевайтесь.

Бочком протиснувшись в гардеробную, Юра с Отабеком быстро стянули с себя куртки и повесили их на вешалки.

Мадонна наблюдала за ними с лёгкой улыбкой. Едва различимая в сумраке, с огромными чёрными глазами, с кучей перстней на руках, она напоминала сказочную Шамаханскую царицу.

– У нас есть флаеры, – порывшись в кармане, Юра вытащил смятые триста рублей и два потёртых глянцевых прямоугольника, на которых Отабек успел рассмотреть название группы.

– Замечательно, – постучала ногтем по столешнице Мадонна.

У Отабека было пятьсот рублей, так что он вытянул у Юры стольник и положил деньги перед Мадонной. Та, не глядя, смахнула их, видимо, в выдвижной ящик, достала печать и, округлив ярко накрашенные губы, подышала на неё, словно в старых советских фильмах – Отабек с Юрой одновременно протянули ей тыльные стороны запястий.

– У нас не курят, – проинформировала Мадонна. – Если нужно, прошу выходить на улицу. И мы не продаём алкоголь несовершеннолетним.

– Мы не пьём, – буркнул Юра и, одарив Отабека тяжёлым взглядом, сунул ему в карман оставшиеся двести рублей. – Видал какая? - спросил он, когда они вошли в зал клуба. – У меня аж мурашки по позвоночнику побежали.

– Колоритная дама, – согласился Отабек и усмехнулся.

Спасибо за продолжение!
Любовь Ильинична - молодец, насыщенной культурной жизнью живет )
И очень жду событий на концерте ) Отабек продуманный какой - подготовился, песни послушал, даже тексты наполовину запомнил - чую, еще пригодится ему это ))

сцена в лифте прекрасна)) чувствуется – наболело, если вообще не с натуры списано))))
хороший культурный досуг придумал Юра, тоже обожаю концерты микро-групп
спасибо тебе, что пишешь)) это на самом деле очень интересно

Новое испытание для Отабека - как держаться в присутствии своего ходячего искушения. Хорошо что хоть музыку послушал заранее, рядом с Юрой явно не до неё будет 😊

Здравствуйте, прекрасный Автор!!! Как я рада, что нашла Вас! Летом читала этот фик на фикбуке, но Вы перестали обновляться... Здесь на одну главу больше. Надеюсь, Вы продолжите эту историю, мальчики у Вас такие живые! Вдохновения Вам! Буду ждать продолжения.

Что-то у меня опять не складывается с фанфиками