Перетаскиваю своё с Баек
Это мой первый сонг-фик

Название: Начало
Автор: Тёмная Нимфа
Бета:  Котик
Баннер:  Белый кролик
Пейринг: Сэм/Джессика, винцест
Рейтинг: R
Жанр: сонг-фик, романс, драма
Размер: ~ 1800 слов
Дисклеймер: администрация бара не несёт ответственности за оставленное на видном месте
Саммари: одна она повсюду, где бы не скрылся я. Во всех глазах и лицах только одна она…





НачалоВпилась занозой в сердце моё стрела Купидона,
Хочется вытащить и никогда не думать об этом.

Над Сэмом – небо. Высокое, бесконечное, прозрачное. Ярко-синее, как будто неведомый художник щедрой рукой развёл краску на палитре. «Небо не может быть такого цвета!» – думает Сэм.

Они с Джессикой первый раз в этом году выбрались на пляж. Сэм, лёжа в шезлонге, улыбается шуму прибоя, визгливым крикам чаек и восторженным детским голосам.

– Хэй! – в поле зрения появляется Джессика. Она присаживается на соседний шезлонг и откидывает с лица мокрые волосы. – Зря ты отказался искупаться.

Сэм пожимает плечами. Он смотрит на Джессику, которая промакивает кожу полотенцем, едва тронутую загаром, бархатистую, мягкую, протянув руку, проводит ладонью по плечу, собирая прохладные капли.

– Щекотно, – Джессика морщит нос. – Слушай, а может, ты просто не умеешь плавать?

– Умею. – Сэм хочет добавить, что ему было три, когда Дин научил его более-менее сносно держаться на воде, но эти воспоминания сейчас лишние, поэтому он просто говорит: – Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. – Во взгляде Джессики столько нежности, что у Сэма щемит в груди. Рядом с ней он абсолютно бесстыдным образом счастлив, и, может быть, это не правильно, не честно по отношению к отцу и Дину, но Сэму почти наплевать.

Вскочив, он подхватывает Джессику на руки и начинает кружить. Она счастливо хохочет, болтая ногами, и, в итоге, они валятся на песок.

– Пусти, – визжит Джессика, но Сэм, извернувшись, начинает её щекотать – пальцы пробегают по рёбрам, и Джессика смеётся.

Она отбивается от Сэма ногой, и он ловит в крепкий захват её тонкую лодыжку. У Джессики красивые ступни – сейчас, измазанные в песке. Сэм аккуратно стряхивает песчинки – бурые, рыжие, белые, они переливаются в лучах солнца драгоценными камнями – и целует пятку.

– Фу, это не гигиенично, – ворчит Джессика, но Сэм знает, что ей приятно.

Джессика поднимается на ноги, а Сэм, встав на колени, обнимает её за бёдра и целует в живот.

– Сэм, люди же вокруг, нас увидят, – Джессика щёлкает его по лбу, а затем на её красивом лице появляется грустное выражение.

– Джесс, что? – спрашивает Сэм. Он озабоченно смотрит на неё снизу-вверх и вдруг понимает, что они – в пустоте, в ваккуме: на пляже никого нет, прибой не шумит, чайки не кричат. – Нас никто не увидит, да? Никогда. – Сэм тщетно вглядывается в лицо Джессики, но ничего не может разобрать – его слепят солнечные лучи, которые словно проходят через её тело. Яркая вспышка – и Джессику охватывает пламя. Сэм чувствует, что сердце разрывается на куски, и слепнет за секунду до того, как проснуться.

Боль нестерпима и мне до сих пор была незнакома,
Солнце безжалостно выжгло глаза своим ярким светом.

***

Одна она повсюду, где бы не скрылся я…

– Опять не спал?

– Спал.

Соврать проще, чем объяснить. Впрочем, Дин не дурак, его так просто не обманешь. Вдобавок, Сэм прекрасно знает, как он сейчас выглядит: под покрасневшими глазами залегли тёмные круги, щёки ввалились, взгляд пустой, расфокусированный. Так что вопрос Дина – чистая формальность, тщательно завуалированная забота. Сэму становится стыдно, поэтому он добавляет:

– Пару часов. Может, чуть меньше.

Дин выразительно фыркает и с преувеличенным рвением принимается резать бекон на своей тарелке. Сэму же кусок в горло не лезет. Дин заказал ему блинчики, и Сэм теперь размазывает по ним вилкой кленовый сироп. Его сны такие же тягучие, липкие, вязкие – Сэм боится спать, ему постоянно снится Джессика, их глупое жаркое счастье и не менее жаркий огонь.

Сэму кажется, он сходит с ума. Он пьёт крепкий чёрный кофе и чувствует себя героем ужастика про Фредди Крюгера.

– Семь, восемь, не засыпай допоздна, – шепчет он слова считалочки.

– Что? – поднимает взгляд Дин.

– Девять, десять, больше не спи никогда, – говорит Сэм.

Дин хмурится. Сэм поднимается из-за стола:

– Я подожду тебя в машине, – и выходит из кафе, лопатками чувствуя, что Дин наблюдает за ним.

Рядом с Импалой стоит девушка в белом платье; ветер треплет её длинные волосы цвета спелой пшеницы. На секунду сердце Сэма сжимается, а затем заходится бешеным боем, как ненормальное гоня кровь по венам. Сэм, жмурясь на ярком солнце, приставляет ладонь «козырьком» ко лбу и до рези в глазах всматривается в лицо девушки. Та поворачивается и, нагнувшись, обнимает подбежавшую к ней девчушку лет десяти – Сэм выдыхает. Он видит Джессику не только во сне, но и наяву, причём постоянно: в чужих движениях, взглядах, улыбках.

…Во всех глазах и лицах только одна она.


***

Больше нет места, где бы я мог зализывать раны,
Крылья разбиты, и тело моё во власти гангрены.

Сэм расставляет книги на полке: вынимает по одной из большой картонной коробки, пролистывает некоторые, задумчиво гладит корешки кожаных переплётов.

Они с Джессикой только что переехали в свою собственную квартиру – пусть и арендованную, но отныне это их дом. Настоящий дом. Квартирка совсем крошечная: гостиная, спальня и маленькая кухонька – но выкрашенные белой краской стены делают её визуально больше; фрамуги окон распахиваются без старческого скрипа, как в мотелях, и впускают в комнату свежий солёный ветер; кровать застлана хрустящими накрахмаленными простынями, и Сэм украдкой гладит их ладонью. Джессика целыми днями хлопочет, стараясь создать уют, и постепенно на подоконниках появляются цветы в ярких глиняных горшках, на журнальном столике – фотографии в деревянных рамках, а на диване возвышается гора маленьких удобных подушек.

– Сэм, – зовёт Джессика, – помоги мне повесить шторы.

Сэм ставит очередную книгу на полку и идёт в спальню. Окно уже занавешивает воздушная тюль, но Джессика купила тяжёлые атласные шторы, и теперь она нетерпеливо теребит конец одной из них.

– Подержишь стул?

Вместо ответа Сэм, нагнувшись, усаживает Джессику себе на плечи – миг, и она уже под потолком.

– Ай! – Джессика инстинктивно обхватывает его голову руками – штора летит на пол, под ноги Сэму. – Поставь меня обратно.

– Зачем? – Сэм целует её коленку. – Так удобнее. – Взяв с кровати другую штору, он подаёт Джессике.

– Смотри только не отпусти меня, – она осторожно тянется вверх, а затем, вдруг посерьезнев, просит: – Никогда не отпускай меня, Сэм, ладно?

Сэм ничего не отвечает, сосредотачиваясь на том, чтобы поднять первую штору с пола, подцепив её ногой.

Потом они лежат на кровати, и Сэм целует Джессику нежно, бережно, словно она фарфоровая кукла.

– Тебе нравится? – спрашивает Джессика. – Ну, наша квартира.

– Конечно, – кивает Сэм.

– Мы будем счастливы здесь, – убеждённо говорит Джессика. – А потом, когда у нас появится трое малышей, мы переедем в собственный дом в пригороде. Да?

Сэм приподнимается на локте.

– Ты хочешь трёх детей?

Джессика закусывает губу, и её глаза искрятся.

– А ты сколько хочешь?

– Пожалуй, тоже трёх. – Сэм целует Джессику в кончик носа, и она улыбается:

– Вот видишь, значит, мы смотрим в одну сторону.

Рядом с ней невероятно уютно, и Сэм, кажется, даже проваливается в сон, как вдруг ему на лоб капает что-то липкое и горячие; остро пахнет ржавчиной. Сэм боится открыть глаза, потому что прекрасно знает, что увидит. И всё же вспышка света, озаряющая комнату, настолько яркая, что проникает даже под зажмуренные веки. Сэм вскакивает – Джессика распята на потолке, она словно тянется к нему, но невидимая сила удерживает её в языках пламени.

– Сэм… Сэм… Сэм! – Джессика срывается на истошный крик, и последнее, что запоминает испуганный Сэм перед тем, как проснуться на жёсткой койке в мотельном номере, это ползущий по белым стенам огонь.

Сил больше нет, нет сна, лишь страх постоянный,
Лишь голос твой в моей голове и белые стены.

***

Одна она повсюду, где бы не скрылся я…

– Так больше не может продолжаться, – решительно заявляет Дин.

Сэм прикрывает крышку ноутбука.

– Что?

– Кончай изводить себя, – вздыхает Дин, – ты не виноват. Я всё понимаю, но надо как-то продолжать жить дальше, а ты не спишь, не ешь и не пьёшь. Я так не ровен час во время охоты перепутаю тебя с призраком и всажу в твою тощую задницу заряд соли. Давай, Сэм, мы должны поговорить о Джессике.

– Нет. – Сэм прячет лицо в ладонях.

– Ты любил её? – методично начинает расковыривать едва затянувшуюся рану Дин.

– Конечно, – вскидывается Сэм.

Дин прищуривается, цедит слова:

– Уверен? Или ты любил свою сбывшуюся мечту о домике за белым заборчиком? Признайся, Сэмми, вдруг в глубине души сейчас ты чувствуешь облегчение от того, что тебе не нужно больше притворяться, изображать из себя того, кем ты не являешься на самом деле?

– Заткнись, – рычит Сэм. – Что ты вообще знаешь о любви?

Дин открывает рот, но затем морщится и явно говорит совсем не то, что собирался:

– Ладно, прости. Я знаю, Джессика была замечательной, если ты выбрал её. И мне правда жаль, что всё сложилось именно так.

– Не надо, – просит Сэм. – Не надо. Я не хочу ещё и говорить о ней!

…Во всех глазах и лицах только одна она.

***

Впилась занозой в сердце мое стрела Купидона,
Злобный уродец никак не оставит в покое.

Сэм с Дином сидят на капоте Импалы и, передавая друг другу бутылку, пьют виски.

– Алкоголь – не решение проблемы. – Язык у Сэма заплетается, и он пьяно хихикает. – Я жалок, Дин. Боже, как я жалок и отвратителен сам себе.

Дин, сделав внушительный глоток, силой впихивает бутылку в ладонь Сэма.

– Мы всё ещё можем поговорить.

Сэм обречённо машет рукой, и виски выплёскивается из горлышка – по запястью текут крупные янтарные капли. Дин завороженно смотрит на них, а затем нагибается, и у Сэма из головы тут же выветривается весь хмель, потому что Дин слизывает их – от округлой косточки и до самого мизинца. Сэм застывает истуканом, а Дин, для надёжности зафиксировав его руку, скользит кончиком языка под ремешком часов.

– Дин, ты с ума сошёл? – выдыхает Сэм.

– Да, – Дин, как преданный пёс, лижет его ладонь, один за другим всасывает в рот пальцы, больно прикусывая подушечки, – причём давно и бесповоротно. Не могу без тебя, Сэмми. Думал, за эти годы отпустило, а ни черта подобного. – Он спрыгивает на землю, так чтобы оказаться между разведённых коленей Сэма, и вдруг хватает его за горло – кадык ровно ложится в ямку между большим и указательным пальцем. – Что бы ни случилось, Сэмми, – шепчет Дин, – я держу тебя. Я всегда буду рядом. – Он усиливает хватку и порывисто целует Сэма.

Его иступлённые, болезненные поцелуи не похожи на… на ничьи другие. Сэм думает, что должен вырваться, отпихнуть Дина, но вместо этого он словно проваливается в себя и где-то там, в тёмной глухой пустоте, видит смущённого долговязого пятнадцатилетнего мальчишку, у которого вдруг встало на старшего брата.

Свободной рукой Дин сжимает бедро Сэма и дёргает на себя, впечатывая пахом в пах. Дин возбуждён, и Сэм, очнувшись от морока, вдруг понимает, что он – тоже. Это грязно, неправильно и лживо по отношению к памяти Джессики, но в этот момент Дин сжимает член Сэма ладонью сквозь джинсу и зло выплёвывает:

– Не смей сейчас думать о ней.

И Сэм слушается.

Расстегнув их джинсы, Дин неловко обхватывает в кулак оба члена и дрочит, всё ещё сжимая горло Сэма с такой силой, что становится трудно дышать.

– Пусти, – хрипит Сэм. – Пусти, задушишь же!

– Ты мне веришь? – спрашивает Дин.

Сэм хочет ответить «да», но нет сил, поэтому он просто закрывает глаза. Кожа шеи под пальцами Дина горит огнём, кровь пульсирует в артерии, начинает болью ломить виски, но Сэм не чувствует страха – только запредельное наслаждение. Он кончает, когда лёгкие разрывает на куски от недостатка кислорода, и его накрывает оргазмом такой силы, что Сэм в изнеможении валится назад. Он ударяется затылком о лобовое стекло и открывает глаза, с жадностью глотая прохладный воздух.

Над Сэмом – небо. Высокое, бесконечное, прозрачное. Ярко-синее…

Пусть будет больно, силы найду и выдерну с корнем…

***

…Новая жизнь, нужно понять, что это такое.

@темы: винцест, фестово, фанфикшен