Две гарридраки со старого кинк-феста, от этого я отписалась. Сорри, что они простынёй, лень ставить двойной пробел теперь

читать дальше, кто ещё не читалКинк-фест 3
Тут местами тройничок со Снейпом

- Гарри, - Гермиона с неодобрением посмотрела на почти допитую бутылку Огданского, - может быть, уже хватит пить?
Девушка осторожно присела на самый край дивана, на котором валялся доблестный победитель Тёмного Лорда, несчастный и абсолютно пьяный. Она попыталась отнять у него бутылку огневиски, но Поттер отдёрнул руку и сделал ещё один внушительный глоток.
- Послушай, дружище, Герми права, - поддержал жену Рон, - ты пьешь, не просыхая, уже неделю! На службе не появляешься, разговаривать с нами не желаешь. Сидишь тут и убиваешься. И по кому???? По Снейпу! А ведь я всегда говорил, что он негодяй. Да ты радоваться должен, что избавился от него!
- Вы ни черта не понимаете! – пробормотал Гарри, - он ушёл! Просто взял и ушёл. Ни объяснений, ни извинений. Оставил клочок пергамента и прощай! Как будто этих шести лет не было и в помине. Как будто это не я просыпался рядом с ним каждое утро и засыпал каждый вечер. Как будто…
- О, стоп, стоп, стоп, - Уизли выставил ладони, - давай, пожалуйста, обойдёмся без подробностей вашей личной жизни. Не уверен, что хочу это слышать.
- Он что, правда, даже не объяснил тебе причины своего ухода? – нахмурилась Гермиона.
- Нет, - воскликнул Поттер и сделал ещё пару глотков из бутылки, - я просто пришёл со службы, а его уже нет, и вещей тоже нет. Ничего нет, понимаешь. Только огрызок пергамента на столе. Погоди, сейчас.
Гарри порылся в карманах джинсов, извлёк оттуда сильно помятый листок и протянул его девушке.
- Поттер, нам надо расстаться. Так будет лучше для всех, – вслух прочитала она.
- Сальноволосый ублюдок, - сжал кулаки Рон, - послушай Герми, так нельзя, мы должны всё ему рассказать. Он должен знать.
- Заткнись, - испуганно прошептала та, - Рональд Уизли, когда ты научишься держать свой язык за зубами или хотя бы вначале думать, а потом говорить.
- А что такого? – обиделся рыжик, - наш лучший друг сидит пьяный в хлам, и переживает из-за расставания с человеком, который его не достоин! Пусть уж лучше узнает всю правду.
- Какую правду? Что я должен знать? Что-то, касающееся Северуса? – Поттер поднял на друзей несчастный взгляд.
- Ну, да, - замялась девушка.
- Гарри, дружище, - Уизли сочувствующе похлопал друга по плечу, - Снейп ушёл к хорьку.
- К хорьку? К хорьку??? – заорал Поттер, и пустые бутылки на полу жалобно зазвенели из-за неконтролируемого выброса стихийной магии.
- Послушай, успокойся, пожалуйста, пока ты тут всё не разнёс, - Гермиона сжала его ладонь, горячую и влажную, - ведь это даже к лучшему. Ты же прекрасно знаешь, что не любишь Северуса и никогда не полюбишь. Ты встречался с ним из-за дурацкого чувства вины. Почему это делал он, я понятия не имею, но навряд ли Снейп испытывал к тебе какие-то сильные эмоции, иначе не ушёл бы вот так, да ещё и к Малфою. Когда-нибудь, рано или поздно, вы всё равно бы расстались. И лучше раньше, чем позже, согласись!
- Откуда вы знаете про хорька? – тихо спросил Гарри.
- Джинни сказала, - ответил Рон, - её однокурсница, Энни Грин, сейчас работает риэлтором элитного жилья в магических районах. Она сдала небольшой коттедж Малфою и Снейпу.
- Где?
- Гарри, думаю, это не имеет никакого значения, - Гермиона выразительно посмотрела на мужа.
- Послушай, - разозлился Поттер, - я давно уже не маленький мальчик, позвольте мне самому решать, что имеет для меня значение, а что нет. Я просто хочу поговорить с Северусом.
- Но это всё равно ни к чему не приведёт!
- Это поможет мне разобраться в своих чувствах! – выкрикнул Поттер. – Либо вы сами мне сейчас скажите, где они сняли коттедж, либо я найду эту Грин и выясню всё у неё.
- Ладно, - Гермиона устало потёрла висок, - это в Блуривер Вилладж.
- Отлично, - Поттер вскочил с дивана, но пошатнулся и чуть не рухнул обратно, - я знаю, где это.
- Стой, - Рон в ужасе схватил друга за локоть, - ты же не собираешься аппарировать туда в таком состоянии?
Гарри ничего не ответил, он просто исчез с лёгким хлопком.

Приземление Поттера было крайне неудачным – он не удержался на ногах и упал на дорожку, обдирая ладони об мелкий гравий, очки свалились и отлетели куда-то в сторону. В довершение ко всему его желудок абсолютно предсказуемо отреагировал на такие резкие перемещения в пространстве, и Гарри, зажав рот ладонью, быстро пополз в сторону ближайших кустов.
Когда его, наконец, перестало тошнить, брюнет поднялся, отряхивая коленки, наколдовал воды, умылся и огляделся по сторонам. Невдалеке, в излучине реки, виднелся небольшой, аккуратный коттеджный посёлок – это и был Блуривер Вилладж. Поттер был здесь прошлой зимой - допрашивал одного неофициального свидетеля – тогда тут всё было покрыто снегом, а сейчас местность поражала буйством красок, богатой флорой и фауной, нехарактерной для Британии, видимо, тут были наложены чары иллюзии.
Гарри спрятал палочку в карман джинсов и решительным шагом направился в посёлок. Он знал, что на окраине в маленьком домике живёт смотритель, который должен знать пофамильно всех жильцов, вот его-то и собирался в первую очередь навестить аврор.
- Гарри Поттер! – смотритель возник на пороге своего дома, едва молодой человек открыл калитку, - снова по служебным делам?
- Ммм… да, - ответил Гарри, отвешивая себе мысленный пинок за то, что не удосужился одеться поприличнее, а аппарировал прямо в той же одежде, в которой последние пару дней пил дома на диване – поношенные маггловские джинсы, не первой свежести футболка, волосы, растрёпанные даже больше, чем обычно, - я ищу Драко Малфоя, он въехал в один из коттеджей на этой неделе.
- Как же, знаю, знаю, - закивал волшебник, - мистер Малфой снял коттедж под номером шесть.
- Спасибо большое, - поблагодарил Поттер, - и извините за беспокойство.
- Всегда пожалуйста, - отозвался вслед смотритель, - идите вверх по улице, это будет пятый дом, не перепутаете.

- Чёртов хорёк, - бормотал Гарри, шагая по тенистой дороге, - мало того, что шесть лет отравлял мне жизнь в школе, издевался над Роном и Гермионой, пакостил, унижал, так теперь ещё и Северуса увёл из-под носа!
В то, что Снейп ушёл сам, Поттер не верил. Его любовник был не таким человеком, он не стал бы встречаться с кем-то на стороне, изменять, а впоследствии и вовсе уйти к другому. Он был достаточно пассивен в этих вопросах и больше интересовался зельеварением, ставил какие-то научные опыты в оборудованном под лабораторию подвале, ездил на специализированные съезды и конференции. Определённо во всём был виноват хорёк! Свил, значит, себе любовное гнёздышко в этом райском уголке, совратил Северуса и, небось, теперь потешается над глупеньким гриффиндорцем.
Ярость на белобрысого гадёныша напополам с алкоголем в крови жаркими волнами поднимались из самой глубины, затопляя разум, подчиняя чувства. Когда Гарри дошёл до нужного дома, он был уже на пределе. Кулаки чесались врезать Малфою по смазливой мордашке и популярно объяснить, что не стоит уводить любовников у доблестных победителей Тёмных Лордов.
Коттедж номер шесть был уютным кирпичным зданием, не слишком большим, но и не слишком маленьким. Зелёные газоны, пёстрые клумбы, декоративный фонтанчик, цветущие фруктовые деревья, каменная дорожка, по которой Гарри миновал всё это великолепие, поднялся на крыльцо и позвонил.
- Иду, любимый, - раздался приглушённый голос.
И это «любимый» стало последней каплей.
- Опять забыл магический ключ? - Малфой распахнул дверь и тут же получил с кулака в скулу.
- Совсем сдурел, Поттер! - заорал он, ощупывая пальцами уголок разбитой губы.
Гарри ничего не ответил, просто отпихнул хорька с дороги и вошёл. Миновав прихожую, прошёл в гостиную и плюхнулся на диван, с удовольствием отмечая, что его грязные кроссовки оставляют жёлтые следы на длинном белом ворсе ковра.
- Мне кажется, или я не приглашал тебя зайти?- осведомился Малфой, он стоял в дверях, опираясь плечом о косяк, скрестив на груди руки, и сверлил Поттера ненавидящим взглядом.
- Плевать, - пожал плечами аврор.
- Слушай, - разозлился Малфой, и его глаза опасно сузились, - я понимаю, что ты привык к своей популярности и всеобщему обожанию, но, поверь, в Британии ещё остались дома, где тебе не рады! Убирайся вон. Заметь, пока я прошу по-хорошему!
- Пошёл ты, хорь бледная, - усмехнулся Гарри, - я пришёл не к тебе, а к Северусу. Нам надо обсудить кое-какие моменты нашей личной жизни, поэтому тебе придётся смериться с моим присутствием.
- Ааа, - понимающе протянул хорёк, - я так и знал, что Сев бросил тебя и даже ничего толком не объяснил.
Малфой ухмыльнулся, прошёл мимо обозлённого Поттера и изящно уселся в кресло напротив. Положил длинные худые ноги на низкий стеклянный столик и скрестил их в лодыжках. Одной рукой он опирался о спинку, вторая покоилась на подлокотнике. Гарри, нахмурившись, жадно разглядывал бывшего однокашника. Хорёк вызывал в нём бурю эмоций, будто старую рану расковырял. Он практически не изменился. Всё такой же некрасивый – хищное крысиное выражение лица так никуда и не делось - но ухоженный, холёный. Светлые волосы он больше не зализывал гелем назад – теперь чёлка свободно падала на глаза, прозрачно-серые, но Поттер прекрасно помнил, как они темнели в минуты ярости и становились практически чёрными, как грозовые облака. Распухшая нижняя губа с кровоточащей ранкой – Малфой неосознанно трогал её самым кончиком языка. Острый нос, острый подбородок, и весь хорёк тоже такой же острый – кадык на изящной шее; локти – рукава рубашки закатаны и не скрывают их, кстати, с левого предплечья исчезла Тёмная Метка; косточки хрупких запястий; ключицы в распахнутом вороте, на левой крохотный багровый след от укуса. Тонкий, звонкий и, наверное, ужасно гибкий. И длинные, чертовски длинные пальцы с аккуратным маникюром. Бросило в жар только при мысли о том, ЧТО он может этими пальцами вытворять. Гарри перевёл взгляд на свои руки - ногти, обгрызенные и с заусенцами, - и расстроился.
- Что, Потти, - засмеялся Малфой, - думаешь, что я красивее тебя? Правильно думаешь, чучело гриффиндорское. А хочешь скажу, почему Северус бросил тебя и ко мне ушёл? Потому что он спал с тобой только из-за того, что ты похож на своего покойного папочку! Трахая тебя, он представлял Джеймса Поттера! А меня он люююбит.
- Врёшь ты всё, - выкрикнул Гарри.
- Нееет, - довольно протянул хорёк, - смирись, Потти, что ты урод очкастый, и никто с тобой не хочет встречаться. Просто ты же Национальный Герой, вот все и лижут тебе задницу. Снейпу было выгодно после окончания войны встречаться с тобой, чтобы его поскорее оставили в покое, а теперь в этом отпала необходимость, и он ушёл ко мне.
- Заткнись! Ты – лжец! Всегда им был, есть и будешь. Ты всегда подхалимничал и подлизывался в школе, врал и изворачивал всё так, как было выгодно тебе.
- Может быть, - ответил Малфой, - и что ты сделаешь, накажешь меня за то, что я был плохим мальчиком?
- Накажу, - кивнул Поттер, - я тебя выпорю, и буду пороть до тех пор, пока ты мне не расскажешь всю правду.
- А не пойти ли тебе нахуй, Потти! – отозвался хорёк.
Гарри ничего не ответил, он просто вскочил, подлетел к Малфою и, схватив того за кисть, резко дёрнул вверх. Хорёк попытался вырваться, но весовые категории после пяти лет обучения и тренировок в Академии Авроров были явно не равны. Поттер с легкостью заломил руку слизеринца за спину и вытолкал его из гостиной. Дальше по коридору обнаружилась, видимо, гостевая комната с широкой двуспальной кроватью красного дерева и резной деревянной спинкой. Гарри затащил упирающегося Малфоя в комнату и швырнул на постель лицом вниз, сам уселся на него сверху и надавил коленом на спину между лопаток.
- Поттер, пусти меня, - прохрипел хорёк, пытаясь высвободиться отчаянно, но безрезультатно.
- Ну, уж нет, - засмеялся Гарри, - теперь ты мне за всё ответишь!
Он просунул руку Малфою под впалый живот и на ощупь расстегнул брючный ремень, с трудом выдернул его из шлеек. Затем связал им руки хорька, вытянул и накрепко примотал к спинке кровати. Поттер задрал рубашку слизеринца к самой шее, провёл ладонью по нежной коже спины, вжикнул молнией брюк, стащил их вместе с нижним бельём, обнажая упругий зад и длинные, красивые ноги. Гарри принялся неторопливо расстёгивать форменный аврорский ремень с массивной металлической пряжкой. Он подумал, что, пожалуй, предпочёл, чтобы хорёк скулил и просил не трогать его тощую попку, но слизеринец молчал, сжав губы в тонкую полоску, и только с ненавистью смотрел на него.
- Желание рассказать правду не возникло? – уточнил брюнет.
Слизеринец промолчал.
Поттер намотал ремень на кулак, размахнулся и со свистом опустил пряжку на бледную кожу, тут же вспыхнувшую ярко красной полосой. Малфой дёрнулся и зашипел сквозь зубы. Гарри усмехнулся и хлестанул ещё раз, и ещё, и ещё, и ещё. Белая кожа спины, ягодиц, бёдер расцветала алыми узорами. Хорёк всхлипывал, грыз губы, вздрагивал всем телом, но молчал.
- Ну, же, кричи, сука! – разозлился Поттер, отшвыривая ремень в сторону, хватая Малфоя за светлые пряди на затылке, сжимая, запрокидывая голову, - давай, признавайся, я же знаю, ты специально залез к Северусу в постель, тебе было что-то нужно от него.
Драко странно посмотрел на Гарри, а потом улыбнулся окровавленными губами и спросил:
- Поттер, а тебя заводит жестокость?
- Чего? – опешил аврор.
- Жестокость. Заводит? А? Меня вот да, - подмигнул хорёк и прошептал хриплым голосом, - у меня стоит, Поттер. Трахни меня. Я хочу тебя на всю длину, по самые яйца, глубоко, грубо, жёстко. Я хочу чувствовать тебя внутри. Хочу ощущать твою ненависть, злость, ярость. Хочу, чтобы ты трахал меня, как портовую шлюху, как последнюю девку из Лютного переулка. Ты ведь тоже этого хочешь, признай.
- Ты больной, - произнёс Гарри, внутренне ужасаясь тому, что его действительно заводят слова хорька.
Малфой чуть подтянулся на руках ближе к спинке кровати и встал на колени, опираясь грудью на постель и выпячивая зад. Эрегированный член стоял так, что практически прижимался к животу. И можно было сойти с ума от одного только вида прогиба поясницы, острых треугольников выпирающих лопаток, красиво изогнутой линии позвоночника. Хорёк повернул голову к Поттеру, серые глаза сверкнули из-под чёлки, язык прошёлся по линии зубов.
- Ну? – спросил он, - так и будешь стоять и смотреть?
- Сучка, - выдохнул Гарри и зажмурился, а потом нагнулся и с нажимом провёл языком по красной вспухшей полоске на бледной коже – Малфой вздрогнул и резко втянул в себя воздух сквозь зубы.
А Поттер уже, не останавливаясь, вылизывал рассечённую спину хорька, слизывая чуть подсохшие алые капельки, поднимаясь вверх к шее, кусая плечи и загривок, дёргая за светлые волосы, поворачивая голову слизеринца в более удобную позу для поцелуя. Впиваясь в тонкие окровавленные губы, посасывая их, дурея от вкуса крови, от запаха возбуждения. Он проехался языком обратно по выпирающим позвонкам, погладил ягодицу Малфоя и с оттягом шлёпнул по ней ладонью.
- Сука! – тихо, но очень чётко произнёс хорёк.
- Нет, - пробормотал Гарри, покрывая поцелуями поясницу и крестец, - сука здесь только одна, и это – ты. Дорогая такая, элитная сучка, породистая блядь!
Он достал из кармана джинсов волшебную палочку, пробормотал очищающее, раздвинул руками ягодицы хорька и резко провёл языком по промежности – мокро, горячо. Слизеринец застонал и подался назад. Поттер лизал чуть с нажимом, обводя самым кончиком языка колечко ануса, чуть проникая внутрь, дразня, заставляя блондина стонать и двигаться навстречу, до синяков сжимая худые бёдра. А затем отстранился, перелез через Малфоя, развязал тому руки – хорёк потёр покрасневшие запястья – и сел, привалившись к спинке кровати. Расстегнул болты на джинсах, чуть приспустил их вместе с трусами, высвобождая налитый кровью член, провёл рукой сверху вниз, ещё больше оттягивая крайнюю плоть.
- Давай, Малфой, покажи, как ты умеешь сосать! – Гарри очертил большим пальцем контур губ блондина.
- У меня все губы саднят, - скривился тот.
Поттер фыркнул и, обхватив ладонью затылок хорька, притянул его голову. Провёл головкой по губам, размазывая выступившую на ней капельку смегмы. Малфой машинально облизнулся и пододвинулся чуть поближе, устраиваясь в более удобную позу. Он крепко обхватил член Гарри у самого основания, сжал, обвёл языком головку, вобрал её в рот, посасывая, а потом резко насадился по самое горло.
- Бля, - выдохнул Поттер, комкая пальцами простыню, - как ты это делаешь! Да, вот так, возьми ещё чуть поглубже. Дааа!
Хорёк сосал технично, чуть поворачивая голову, упирая головку члена то в щёку, то в корень языка, то в гортань, ласкал ладонью яички Гарри. Тот, почувствовав, что скоро кончит, ухватил слизеринца за волосы, отстраняя от себя, встал на колени, подтащил голову Малфоя и вогнал член ему в рот так, что хорёк закашлялся, а Поттер принялся трахать его горло.
- Cууучка, - выдыхал он, - ну, сожми же губы посильнее.
Гарри откинул голову назад, зажмуриваясь, а когда открыл глаза, то увидел, что в дверях стоит Снейп, поражённый, с абсолютно чёрными из-за расширившихся зрачков глазами и красными щеками, что обозначало сильное возбуждение.
Поттер почувствовал какое-то странное удовлетворение, что его бывший любовник застал его с Малфоем во время занятия сексом. Но не успел он вволю позлорадствовать, как Снейп расстегнул брюки, запустил руку в ширинку и принялся поглаживать себя.
- Не стесняйся, Северус, - прошептал Гарри одними губами, - я хочу видеть, как ты дрочишь.
Снейп стащил брюки и нижнее бельё до колен, и принялся мастурбировать – его изящные пальцы крепко обхватывали член, ритмично двигаясь вверх-вниз. Поттер смотрел на то оголяющуюся, то скрывающуюся за крайней плотью крупную бордовую головку, на то, как Северус неотрывно, жадно смотрит на них, как кусает губы. Гриффиндорец чувствовал, как наслаждение спиралью закручивается внизу живота. Потом он перевёл взгляд на Малфоя, тот, будто почувствовав это, поднял голову чуть вверх и, не мигая, уставился на него серыми, затуманенными похотью глазами. И Гарри не выдержал – кончил, выстреливая спермой чуть ли не в пищевод хорьку. Тот всё проглотил, высасывая член Поттера до последней капли, и принялся вылизывать тому яички.
Брюнет взглянул на Снейпа - тот не успел получить разрядку.
- Малфой, иди сюда, - Гарри уселся, затаскивая хорька к себе на колени, притягивая и усаживая так, чтобы тот немного отвёл задницу в сторону, раскрываясь перед бывшим учителем.
Поттер посмотрел в глаза своему уже не любовнику, поднёс указательный палец ко рту, и медленно облизал его от основания и до самой подушечки, потом провёл несколько раз вокруг него, хорошенько смачивая слюной, а затем поднёс руку к анусу Малфоя и, надавив, вставил палец внутрь – хорёк прогнулся, насаживаясь на него. Гарри вытащил палец и резко вогнал сразу два. Слизеринец застонал и заёрзал на коленях у Поттера. А тот принялся ритмично двигать пальцами внутрь и наружу, с силой нажимая на простату.
На три пальца хорёк уже насаживался самостоятельно, тихонечко поскуливая от желания, потому что сил на стоны у него уже не было. Он, было, обхватил рукой свой болезненно пульсирующий член, но Гарри отвёл его руку в сторону, прошептав на ухо: «Только дотронься - пальцы нахрен переломаю!».
Брюнет видел, что Снейп, неотрывно следящий за тем, как в растянутый анус его любовника помещаются пальцы, уже на пределе.
- Северус, я хочу, чтобы ты кончил Малфою на спину, - хрипло приказал он.
Мужчина на негнущихся ногах сделал пару шагов по направлению к ним, задвигал рукою быстрее, с силой надавливая на головку большим пальцем, и со стоном кончил, выплёскиваясь на бледную с алыми полосами кожу. Гарри выдохнул и застыл, наблюдая, как густая жидкость медленно стекает вниз. И почувствовал, что снова возбуждается.
Он вытащил руку, собрал белёсые капли пальцами, смазал ими растянутую дырку хорька, провёл рукой по своему члену и приподнял слизеринца за бёдра – тот моментально понял всё без слов. Обхватил ствол Поттера, упёр головку в анус и принялся осторожно опускаться на него, пока не сел до самого конца, замирая, привыкая к ощущению наполненности.
- Присоединишься? – спросил Гарри у Снейпа, но тот отрицательно покачал головой и вышел из комнаты.
- Ну, и как хочешь! – обиделся Поттер и хлопнул блондина по бедру, - давай начинай, тебе что, персональное приглашение нужно!
Малфой ухмыльнулся и принялся медленно двигаться на самой головке, дразня, практически соскальзывая с члена. Гарри вскидывал бёдра, но хорёк приподнимался ещё выше, не позволяя сделать проникновение более глубоким.
- Сучка, - взвыл Поттер, опрокидывая блондина на покрывало, засаживая в него член по самые яйца.
И стал рваными движениями вколачиваться в распластанное под собой худое тело, практически вбивая его в матрас. Он крепко обхватил член Малфоя, лаская, синхронизируя движения. Хорёк выгибался дугой, вставая на лопатки, громко выдыхая при каждом толчке внутрь, обхватывая Поттера ногами за талию и притягивая ещё ближе, хотя казалось, что ближе уже просто некуда.
- Да, - орал он, - да, вот так Поттер!
- Потаскушка, - шептал Гарри, - продажная девка. Давай, покричи для меня. Покажи, как сильно тебе нравится, когда я ебу твою растраханную дырку!
Хорёк задёргался в его руках, заскулил и с протяжным стоном кончил в кулак брюнету.
- Да, - выдохнул Гарри, чувствуя, как тугие мышцы сжимают его член, как его вышвыривает из реальности, - Да, да, да…

***

Северус Снейп стоял за дверью и наблюдал за двумя юношами, раскинувшимися на смятом покрывале. Они лежали на одной подушке – глаза в глаза, губы в губы. Их волосы – светлые и тёмные – растрепались и перемешались на белом хлопке наволочки. Блондин и брюнет. Бледное тело и смуглое тело.
- Поттер, я тебя ненавижу, - произнёс Малфой.
- Взаимно, - отозвался тот.
- Знаешь, - усмехнулся слизеринец, - мы с тобой так сильно взаимно друг друга ненавидим, что это определённо любовь.
Гарри улыбнулся.
- Ты был прав, - продолжил Малфой, - это я соблазнил Северуса. Мы встретились на конференции по зельеварению в прошлом месяце. Выпили чуть больше, чем следовало, и он рассказал мне, что чем дольше с тобой живёт, тем больше видит в тебе твоего отца, и это смущает его, потому что он понимает, что до сих пор любит Джеймса, а это не честно по отношению к тебе. В общем, мы переспали – дело техники. И целый месяц я его уговаривал бросить тебя без объяснения причин, потому что тебе будет легче всё это пережить, если ты не будешь знать, что все эти годы Снейп представлял твоего отца рядом с ним. Я знал, что ты обязательно придёшь выяснять причины, поэтому специально снял коттедж у этой болтушки Грин. И не ошибся - она рассказала всё Джинни, а та своему брату, ну, а Уизел не сдержался и выболтал всё тебе. И ты пришёл.
- Но зачем, - непонимающе нахмурился Гарри.
Хорёк улыбнулся, и серые глаза кокетливо спрятались за светлыми ресницами.
- Потому что я хочу быть с тобой, Потти. Хотел всё это время. А ты хочешь?
Поттер протянул руку и погладил цыплячьи косточки ключиц.
- Очень, - счастливо выдохнул он, нагнулся и поцеловал хорька.
Снейп покачал головой – Малфои всё время добиваются, чего хотят – и бесшумно покинул коттедж. Видимо, это была его судьба всю жизнь прожить одному с любовью в сердце к Джеймсу Поттеру.


Кинк-фест 4
Тут ещё есть некоторые левые мужские персонажи, трахающие Дракочку

Блядь, какая же ты блядь, Малфой!
Я трахаю тебя, перекинув через рассохшиеся, жалобно скрипящие перила лестницы дома на Гриммаунд Плейс, 12. Ты хрипишь, выгибаясь подо мной, запрокидывая голову, так что чуть отросшие светлые волосы мажут по острым лопаткам, закатываешь глаза, кусаешь сухие губы. Побелевшие пальцы стискивают полусгнившее дерево, ты чуть приподнимаешься на цыпочках, отчего пальцы ног бледнеют, пытаясь принять меня как можно глубже, как можно дальше, ужом извиваешься в моих руках. Я сжимаю ладонью твой член, нагибаюсь и вцепляюсь зубами в загривок, покрытый пушком мягких светлых волос. Ты гортанно стонешь, заводишь одну руку за спину, стискивая тонкими, длинными пальцами моё бедро, до отпечатков впиваясь ногтями в кожу, и шепчешь:
- Стой, стой, стой, Поттер, я сам.
Я останавливаюсь и позволяю тебе самостоятельно насаживаться на мой ствол. Движение назад – членом по простате, движение вперёд – толкнуться в мой кулак, крепко обхватывающий твою головку. Ты двигаешься быстро, сосредоточенно, молча, лишь шумно втягиваешь воздух, сквозь сжатые зубы. Кожа на худых выпирающих рёбрах чуть ободрана и кровоточит, но ты не замечаешь этого, продолжая трахаться, пачкая кровью перила. Внутренности скручивает в тугой клубок колючей проволоки, перед глазами всё плывёт. Я вдавливаю ладонь тебе между лопаток, с размаху прикладывая грудью о деревяшку так, что трещат рёбра, а из лёгких выходит весь воздух. И ты начинаешь учащённо вдыхать, глотая кислород, прогибаясь в пояснице, подаваясь всем телом назад, принимая меня по самые яйца, с пошлым звуком шлёпающие по твоим бледным ягодицам. Я до синяков вцепляюсь рукой в твоё плечо, дёргая на себя, кончая, и слышу твой разочарованный стон. Плюнуть бы на всё и оставить тебя неудовлетворённым, но ты же истечёшь ядом после этого. Минуты две грубой механической дрочки и ты, наконец, скулишь от удовольствия, расслабляясь, обмякая в моих руках, разворачиваясь и сползая по резным столбикам перил на пол.
- Хреновый из тебя ёбарь, Потти, - говоришь ты и кривишься.
- Да пошёл ты, - вяло отзываюсь я, достаю из кармана пачку сигарет и прикуриваю.
Предлагаю тебе. Ты затягиваешься и выдыхаешь дым мне в лицо. Затем отнимаешь сигарету и докуриваешь её быстрыми, короткими тягами.
- Разве чистокровным аристократам пристало курить такую дешёвую маггловскую дрянь? – спрашиваю я.
- Разве Национальным Героям пристало трахать в зад бывших Упивающихся? – передразниваешь ты.
- Не помню, чтобы ты курил в Хогвартсе, - говорю я.
- А я и не курил, - ты вытягиваешь из пачки ещё одну сигарету, - это я уже в Азкабане пристрастился.
- Где ты их там брал? – удивляюсь я.
- Мне один охранник, грязнокровка, проносил, - ты складываешь губы трубочкой и задумчиво дуешь на тлеющий кончик.
- Просто так?
- Блядь, за красивые глаза, Поттер, - ухмыляешься ты. - Одна пачка – один минет. Хочешь покажу?
Я привычно ныряю в твоё сознание.
Ты стоишь на коленях на грязном каменном полу комендантской перед некрасивым, рябым охранником лет сорока и умело расстёгиваешь ремень на его форменных брюках. Я смотрю на похотливое выражение его лица, на то, как крючковатые пальцы путаются в твоих серых от грязи волосах, как он поддаётся вперёд, когда ты насаживаешься ртом на его член, как твои влажные губы плотным кольцом скользят по стволу - вверх-вниз, вверх-вниз, как он оттаскивает тебя за волосы, а потом начинает самостоятельно вколачиваться тебе в горло, сильно, размашисто, а ты покорно стоишь и только изредка вздрагиваешь. Я вижу, как на его лбу выступает лёгкая испарина, как учащается его дыхание, как ходит ходуном грудь под тканью синей рубашки, как он вытаскивает багровый, блестящий от слюны член и начинает дрочить, касаясь крупной головкой твоих приоткрытых губ, как он кончает с глухим стоном, и сперма течёт по твоему лицу, а ты абсолютно привычным движением, чуть повернув голову, стираешь её плечом со щеки и подбородка и начинаешь вылизывать потные волосатые яйца. Я смотрю, как он отталкивает тебя, натягивает трусы, застёгивает брюки, а ты, так и не поднявшись с колен, глядишь на него абсолютно собачьим взглядом. Он усмехается и швыряет тебе на пол пачку сигарет. Ты жадно хватаешь её, срываешь прозрачную упаковку, вытягиваешь сигарету, достаёшь обыкновенную маггловскую зажигалку и прикуриваешь, прикрывая глаза.
- Моя смена теперь только через три дня, - говорит охранник, - так что советую растягивать удовольствие.
Ты киваешь и поднимаешься, а он неожиданно хватает тебя за грудки, подтаскивает к себе и кусает за нижнюю губу – до крови, до твоего яростного шипения сквозь зубы.
- Можешь идти, сучка, - отпускает он тебя.
И меня вышвыривает из твоих воспоминаний. Кривлюсь от отвращения. Кажется, ты доволен произведённым эффектом.
- Потти, - тянешь ты, - сколько у тебя там осталось, полпачки? Дай, а? Или мне тебе тоже отсосать?
Язык приглашающе облизывает чуть припухшие губы.
- Да пошёл ты, Малфой! – швыряю сигареты тебе в лицо – ты хрипло смеёшься, поднимаешься и идёшь в свою комнату.
***
Ты – грязь, ты – порок, ты – разврат. И ты тянешь меня за собой вниз. Я проваливаюсь в бездну твоих чёрных зрачков – она затягивает меня, проникает под кожу, отравляя изнутри, пожирая, убивая. Моя душа уже издохла и теперь медленно разлагается внутри моего тела. Я знаю, что, когда я умру, то попаду в ад, и вместо Сатаны там будешь править ты, будешь смотреть на меня своими блядскими глазами и хрипло шептать: «Ты хочешь меня, Пооотер?». И я не смогу отказаться, вновь и вновь поддаваясь одному из семи смертных грехов – похоти.
Иногда я думаю, что, наверное, зря вытащил тебя из Азкабана – синдром героя, как метко подметил ты. Ни к чему всё это было…
После того, как я присутствовал в Зале Суда на оглашении приговора тебе и другим Упивающимся, прошло семь лет, и я практически забыл, что ты когда-то существовал в моей жизни. Просто однажды в неурочное время я пришёл по служебным делам к начальнику Азкабана. Рабочий день давно закончился, но мой вопрос не терпел отлагательств. В приёмной уже никого не было, видимо, секретарь давно ушла домой, но дверь в кабинет была чуть приоткрыта. Я постучался, вошёл и застыл на пороге.
Начальник тюрьмы стоял спиной ко мне - спущенные до колен брюки, полы рубашки прикрывают оголённые ягодицы, две длинные мужские ноги с узкими девчачьими лодыжками, обвивающие его талию, вздрагивающие в такт движениям его тела, и безвольно лежащая на столешнице, чуть отведённая в сторону тонкая рука с яркой татуировкой Тёмной Метки...
- Что здесь происходит? – спросил я, делая решительный шаг вперёд и встречаясь взглядом с твоими стеклянными безжизненными глазами.
Когда я предложил тебе помощь, ты отказался. Когда я начал настаивать, ты принялся орать, что лучше подставишь свой зад каждому первому в этой грёбаной тюрьме, чем будешь обязан мне хоть чем-то. Меня это не остановило. Через месяц я забрал тебя к себе домой. Из благих побуждений.
Благие побуждения были похерены сразу же…
Я показал тебе твою комнату и предложил принять душ. Через двадцать минут ты заявился в мою спальню абсолютно голый, мокрый, с налипшими на глаза влажными волосами, с раскрасневшимися от горячей воды щеками… Высокий, худощавый, острый. Со следами чужих укусов и засосов на бледной коже. И меня вдруг бросило в жар, перед глазами встала та самая сцена на рабочем столе начальника Азкабана, нестерпимо захотелось почувствовать тебя подо мной, вокруг меня, ощутить вкус твоей кожи, вдохнуть запах твоего возбуждённого тела…
- Поттер, а ты своим скудным умишком не мог подумать о том, что мне надо будет во что-то одеваться? – язвительно спросил ты и поймал мой взгляд. – О! Всё понятно.
Вздохнул, подошёл и просто лёг на кровать, прикрыв глаза.
- Ты чего, - испугался я.
- Ой, Потти, только не надо строить из себя девственника, - скривился ты, - у тебя сейчас на лбу написано крупными буквами: «Я хочу оттрахать Драко Малфоя!». Давай, я не против, только по-быстрому. Ну, и потом, не хочу быть тебе обязан, а предложить, что-то другое, кроме себя, увы, не могу.
Я целовал тебя и сходил с ума – отзывчивые мягкие губы, тонкое горло подставляется под укусы, цыплячьи косточки ключиц, впалая грудь с маленькими бусинками розовых сосков – таких чувствительных под моими пальцами. Я ласкал тебя, целовал, кусал, вылизывал – ты попросту отпихну меня со словами: «Давай, Поттер, заканчивай уже эти свои телячьи нежности». Подтянул колени к груди, облизал пальцы и вставил – с лёгкостью, сразу два. Подвигал ими, скорее для того, чтобы полюбоваться на моё вытянувшееся лицо, нежели чтобы растянуть.
- Ложись! - приказ.
Я покорно подчиняюсь, а ты нагибаешься, расстёгиваешь мои джинсы, высвобождая член, облизываешь его, обильно смачивая слюной, садишься сверху, приподнимая задницу, обхватывая мой ствол, упирая головкой себе в растянутый анус и медленно опускаешься на него. А потом трахаешь меня - быстро, резко насаживаясь, откидываясь назад, упираясь пятками в кровать, опираясь руками о мои коленки, пошло, бесстыдно выставляясь. Я смотрю, как мой член исчезает в тебе и понимаю, что долго не выдержу этой гонки. Я дрочу тебе в рваном ритме, пытаясь попасть в такт твоим движениям. Ты стонешь, кончая мне на футболку, обхватывая мышцами мой член – и это слишком!
***
У нас нет маггловского телевизора, поэтому те вечера, когда мы не трахаемся - ещё не трахаемся - мы коротаем за просмотром твоих воспоминаний.
- Когда это случилось в первый раз? - спрашиваю я.
- Практически сразу после ареста, - равнодушно отвечаешь ты, - мне тогда ещё даже восемнадцати не исполнилось. Хочешь посмотреть?
Я шепчу заклинание и окунаюсь в поток воспоминаний.
Камера для допросов. Ты, сжавшись в комок, сидишь на стуле. Следователь что-то деловито строчит, уткнувшись носом в самый пергамент. Рядом с тобой стоит конвоир.
- Ты собираешься отвечать, сучонок, - орёт он и отвешивает тебе звонкую пощёчину, - говори!
- Я… я не знаю, - всхлипываешь ты, - это правда, поверьте, я больше ничего не знаю.
- Врёшь! – следователь вскакивает с места и хватает тебя за горло, - или ты немедленно расскажешь всё, что знаешь, или я тебя попросту сейчас придушу – одним волдемортовским прихвостнем больше, одним меньше – не велика потеря.
- Стой, Билл, - вмешивается конвоир, - какой с него, дохлого, толк. Ты только глянь, какой сладкий мальчик, может, лучше развлечёмся.
- Это можно, - широко улыбается Билл.
Конвоир легко вздёргивает тебя со стула и швыряет на стол так, что острый край упирается тебе в живот. Ты дёргаешься, пытаясь подняться, но Билл надавливает тебе на плечи, пригвождая к столешнице. Конвоир расстёгивает твои брюки, стаскивая их до щиколоток, стреноживая, и хлопает широкой ладонью по бедру, а затем разводит ягодицы руками. Ты дрыгаешься и скулишь.
- У него это будет в первый раз, по ходу, - ухмыляется мужчина, - держи крепче.
Он сплёвывает себе в ладонь и размазывает слюну по твоей промежности. Просовывает чуть влажный палец внутрь, с силой преодолевая сопротивление мышц – ты всхлипываешь. Он усмехается и добавляет второй, двигает ими, проворачивает, растягивает, а затем берёт в руку член, плюёт на головку, подносит его к твоему анусу и входит, сам шипя от боли, а потом начинает трахать вначале медленно, но постепенно наращивая темп. Ты орёшь так, что закладывает уши, трепыхаешься, как насаженная на булавку бабочка, по твоим ногам стекают капли крови. И проходит минут пять, прежде чем насильник кончает с глухим стоном, с остервенением вдалбливаясь в тебя, прикусывая твою шею. Проводит ладонью по внутренней стороне бедра, смотрит на свои пальцы – они все в крови и сперме, ухмыляется и облизывает.
- Так вот, какая она на вкус эта аристократическая «голубая» кровь, - говорит он.
- Заканчивай, теперь моя очередь, - усмехается Билл.
Они меняются местами. Бил торопливо расстёгивает форменные брюки, доставая налитый кровью крупный член.
- Надеюсь, ты хорошо его растянул, - подмигивает он конвоиру, - впрочем, по крови должно нормально скользить. Он засаживает тебе резким движением, и воспоминания меркнут, видимо, ты падаешь в обморок.
***
- Знаешь, Поттер, - задумчиво говоришь ты, - а ведь в какой-то определённый момент я окончательно сломался и стал испытывать извращённое наслаждение от всего этого. Вот скажи, тебя когда-нибудь трахали одновременно сразу два мужика, в плане одновременно в задницу?
- Я даже видеть этого не хочу! – говорю я.
- Да ну, Потти, не интересно с тобой, - ты делаешь капризное выражение лица.
- Ларри, мой сокамерник, ну, я был что-то вроде его девки - он не позволял другим меня трогать, а я за это выполнял любые желания, которые приходили в его больную голову. Однажды ему показалось, что его член слишком свободно ходит в моей разъёбанной дырке, и он предложил ещё одному заключённому присоединиться к нам. Просто насадил сверху на свой ствол и держал, пока второй пытался в меня втиснуться. Они не хило тогда меня порвали, на слюну-то не очень скользит. Было больно, но потом как-то привык, даже понравилось.
- Ты сумасшедший, Малфой, - говорю я.
- Возможно, - пожимаешь плечами, - а ты сильно нормальный, если спишь со мной, и тебе это нравится?
У меня нет ответа на этот вопрос…
***
- Поттер, ты мне опротивел!
Я натягиваю на голову одеяло и думаю, что твой гадкий голос – это не лучшее начало утра.
- Поттер, мать твою, не смей меня игнорировать! – ты упираешься мне холодной пяткой в бок и сталкиваешь с кровати на пол, так что я отшибаю себе весь копчик.
- Что сегодня не так? – тру глаза тыльной стороной ладони и пытаюсь нащупать очки на прикроватной тумбочке.
- Всё не так: мне скучно с тобой, Поттер, ты не можешь меня удовлетворить, мне надоела твоя мерзкая аврорская рожа. Я уйду от тебя!
- Куда ты денешься, сучонок белобрысый? – я, наконец, нахожу очки и одеваю их.
- Найду куда, - ухмыляешься ты.
Это блеф, и я это прекрасно знаю, но всё равно весь день дёргаюсь. Погано признавать, что я боюсь потерять тебя.
Домой я возвращаюсь злой, усталый, с измочаленными нервами и небольшим сюрпризом для тебя. Ты сидишь в своей комнате на подоконнике и куришь – никуда не ушёл, впрочем, я и не сомневался.
- А, Потти, - ухмыляешься ты, - как день прошёл, в очередной раз спас мир?
Я не отвечаю, просто стаскиваю тебя с подоконника и швыряю на кровать. Щелкают браслеты наручников, надёжно приковывая твои руки к спинке кровати. Достаю волшебную палочку, подбираю с пола тлеющую сигарету и трансфигурирую её в толстый резиновый дилдо – для первого раза выходит вполне неплохо, только, кажется, он немного не ровный, но это не имеет значения. Вообще всё перестаёт иметь значение, когда я встречаюсь взглядом с твоими глазами – в них отчётливо читается предвкушение, лёгкое возбуждение и заинтересованность. Ты облизываешь губы и самостоятельно раздвигаешь ноги, сгибая, подтягивая острые коленки к груди.
Я шепчу заклинание смазки, чуть растягиваю тебя пальцами, но ты в нетерпении дёргаешь бёдрами. Я приставляю эту штуковину к твоему анусу и начинаю медленно засовывать, наблюдая, как раздвигаются стенки прямой кишки. Ты хрипишь и скребёшь ногтями по деревянной спинке. Я вставляю дилдо до конца и, не давая привыкнуть, начинаю быстро им двигать. Видимо, тебе это доставляет удовольствие, потому что я бы точно умер с такой штуковиной в заднице. А ты выгибаешься, практически вставая на лопатки, стонешь и что-то бессвязно бормочешь. Я смотрю на алые пятна на твоих щеках, на сумасшедшие, вконец обезумевшие глаза, на светлые пряди, растрёпанные по подушке, и мне сносит крышу. Вытаскиваю дилдо – оно выходит из тебя с пошлым чавкающим звуком – отшвыриваю его в сторону, сдираю с себя джинсы вместе с трусами, закидываю твои ноги себе на плечи и резко вхожу.
Я трахаю тебя и думаю, что всё то время, что я провожу вне тебя, проёбанно впустую. И будто проваливаюсь в глухой чёрный колодец – все звуки исчезают, только кровь гулко стучит в висках, свет меркнет и не остаётся ничего, кроме моих движений в тебе и твоих в ответ, а потом я кончаю, и меня вышвыривает на поверхность волной наслаждения.
- Сейчас, сейчас, сейчас, - шепчу я, нагибаясь, и ртом доводя тебя до оргазма.
***
- Гаррри, - ты перекатываешь это р на языке, как леденец, и по позвоночнику бежит стайка мурашек, - а у меня завтра день рождения.
- Правда? – мы лежим на кровати, и ты щекотно утыкаешься мне носом за ухо.
- Да. Разве я когда-нибудь лгал тебе?
Усмехаюсь.
- Ну, Пооотти, ну, чего ты молчишь? – язык скользит по шее, влажно облизывает мочку.
- А что я должен сказать – поздравляю?
- Нет, ты должен мне подарок, - тонкие прохладные пальцы нежно ласкают кожу моего живота, опускаясь всё ниже к паху.
- Хорошо. И что же ты хочешь?
- Не скажу. Вначале пообещай, что выполнишь любое моё желание, - ты обхватываешь мой член и начинаешь медленно дрочить его, возбуждая.
- Нет, Малфой, обещать такое слизеринцу было бы слишком глупо.
- Умнеешь, Поттер. Видимо, я хорошо на тебя влияю, - ты сползаешь по моему телу вниз и облизываешь языком головку.
Я толкаюсь бёдрами вверх, но ты смеёшься и отстраняешься, а потом нагибаешься и проводишь языком по всему стволу.
- Пообещай, и я отсосу тебе так, как ещё не сосал никто и никогда.
- Ладно, - соглашаюсь я, честно говоря, мне просто любопытно, что ты хочешь в подарок.
- Отлично, - улыбаешься ты, - я хочу, чтобы ты снял трёх шлюх для меня, - и резко берёшь по самое горло.
Я захлёбываюсь удивлённым возгласом и отстранённо думаю, что это можно обсудить позже.
***
Я сижу в кресле, мрачно пью виски и смотрю на тебя, раскинувшегося на кровати в окружении трёх парней. Они, словно змеи, извиваются вокруг тебя, лаская в три пары рук, целуя в три пары губ, облизывая, поглаживая, сводя с ума, и заставляя меня ревновать, стискивать стакан до боли в пальцах, впиваться ногтями в обивку кресла.
- Поттер, - стонешь ты, - не хочешь присоединиться?
- Нет, спасибо, - отказываюсь я и отворачиваюсь.
- Поттер, - от звука твоего голоса по телу бегут мурашки, - иди сюда, я хочу ТЕБЯ!
Я против, но ноги уже сами несут меня к кровати. Хастлеры профессионально и быстро расправляются с моей одеждой, укладывают, поглаживают, облизывают, но мне нет никакого дела до них – я вижу только тебя. Вижу, как ты опускаешься на мой член, как начинаешь двигаться, как в такт движениям колышется твоя светлая чёлка, как ты чуть отводишь в сторону плечи, отчего ключицы выпирают ещё больше, как перекатывается твой кадык, когда ты сглатываешь, как раздуваются крылья острого носа, как подрагивает верхняя губа, обнажая острые белые зубы… Один из хастлеров встаёт над моей головой, опираясь коленями о постель по обе стороны от моей головы, ты нагибаешься и берёшь у него в рот. Я смотрю, как его член исчезает в тебе, и на меня капает слюна. А потом я чувствую, как в твой анус начинает протискиваться что-то ещё...
Это отвратительно, это грязно, это противно! Когда я кончаю, я ненавижу себя. Я встаю и молча выхожу в тёмный мрачный коридор, с размаха луплю кулаком в стену, сбивая костяшки пальцев. Так и стою, упираясь в неё, надавливая на саднящие ранки, чтобы этой болью заглушить другую, которая пожаром разгорается у меня в груди.
Ты бесшумно подходишь ко мне сзади, подныриваешь под руку и прислоняешься спиной к стене. Смотришь. Молчишь.
- Ты блядь, Малфой! – говорю я.
- Видимо, - пожимаешь ты плечами.
- Я тебя ненавижу, - смотрю прямо в глаза, - ты превращаешь меня в чудовище. Мне сейчас сильнее всего на свете хочется тебя убить!
Ты усмехаешься и киваешь.
- Мы что-нибудь придумаем с этим, Поттер. Обязательно. Завтра. А сейчас иди ко мне.

@темы: кинк-фесты, бывает, что я и про Снейпа пишу, гарридрака, фанфикшен