В общем, в кои-то веки я решила написать текст с ХЭ - да, такое странное у меня понятие ХЭ. Смысл был в том, что мы должны не боятся что-то менять в своей жизни, пусть страшно, пусть кажется, что невозможно, но надо. Джаред не испугался пойти против отчима, и, ну, вроде как получил за это "награду" - ему написал Дженсен. Я не утверждаю, что Дженсен приедет в С-А, и у Джеев тут же случится великая гейская любовь, потому что есть очень много "но", главное из которых то, что Дженсен в реальности совсем другой человек, не тот, которого любит Джаред, но у них есть шанс общаться, узнать друг друга лучше, может. поступить потом в один колледж, и... чем чёрт не шутит )))) В любом случае, теперь изменился сам Джаред - для меня в тексте именно это было самое главное - и его жизнь, в любом случае, изменится.
У меня спрашивали, не планирую ли я написать продолжение. Нет, не планирую, потому что историю, которую я хотела рассказать, я рассказала. Это не текст о Дж2, сорри.
И ещё раз огромное спасибо тем, кто читал и оставлял свои отзывы, кого история не оставила равнодушной
Если вдруг вы увидели в этой истории что-то своё, своё окончание, отличное от моего - это здорово
Название: Пять - двенадцать
Автор: Тёмная Нимфа
Бета: Котик
Оформление текста: Рэйвел
Размер: макси (~ 21 500 слов)
Пейринг: J2
Категория: слэш
Жанр: романс, драма
Рейтинг: NC-17
Дисклаймер простите, но это настоящее
Саммари: скажем прямо, жизнь Джареда не сахар. Но всё меняется, когда он знакомится с Дженсеном
Примечание: 5-12 - полицейский код США, обозначающий домашнее насилие
Скачать текст в формате doc.
читать дальше
«Ещё десять минут», – пообещал себе Джаред, нашарив его рукой и выключив. Просыпаться не хотелось: сны были лучше реальности – отвратительной в своей серости и безысходности.
– Джаред, вставай, опоздаешь на автобус! – раздался снизу голос матери, и одновременно с этим в комнату ураганом влетела Мэг, сестра.
– Джей, – сдёрнув с него одеяло, она затрясла Джареда за плечи, заглядывая в мутные распахнутые глаза. – Давай просыпайся скорее – Дик сегодня сильно не в духе.
– А когда он бывает в хорошем настроении, напомни-ка? – Джаред потёр нос, отчаянно зевая.
– Джей, – умоляюще протянула Мэг. – Дика вчера не взяли на очередную работу, и он теперь рвёт и мечет.
Джаред погладил её по волосам, успокаивая.
– Знаю, они с матерью собачились до трёх ночи, спать мешали – я так и подумал, что у этого урода ничего с работой не выгорело. А я встаю-встаю, ты не переживай, лучше сама иди завтракай, как бы и тебе не влетело.
Порывисто обняв его, Мэг шмыгнула носом и выбежала из комнаты, а Джаред поплёлся умываться. Наспех почистив зубы и побрызгав в лицо холодной водой, он влез в джинсы, надел видавшую виды толстовку и, зная, как это бесит отчима, натянул капюшон до самого носа.
Когда Джаред вошёл в кухню, все уже завтракали: Мэг с такой скоростью поглощала яичницу с беконом, что только вилка в воздухе мелькала; Дик в раздражении барабанил пальцами по столу, а мать хлопотала вокруг него, с собачьей преданностью заглядывая в глаза – Джареда передёрнуло от отвращения.
– Доброе утро, – он прошмыгнул на своё место под тяжёлым взглядом Дика.
– Опять проспал, – процедил он и вдруг, долбанув кулаком по столешнице, так что стаканы с соком звякнули, заорал: – Немедленно сними капюшон! Сколько раз я тебе, щенок, говорил, чтобы ты не смел в таком виде садиться за стол?
Джаред сжал губы в узкую полоску.
– Сынок, – укоризненно произнесла мать. Сдёрнув с Джареда капюшон, она пригладила ему волосы и поставила перед ним тарелку. – Ешь давай.
– Отрастил себе лохмы, как девка, – между тем продолжал Дик, – скоро Шерон придётся заплетать тебе косички. Сходи подстригись, не позорь меня, у мужика должна быть нормальная причёска, – он провёл ладонью по короткому ёжику волос. – Что молчишь? Отвечай, когда я с тобой разговариваю.
Джаред тщательно прожевал бекон.
– Ладно.
– Что «ладно»? Что «ладно»!? – Дик швырнул вилку на тарелку. – Никакого уважения от вас, ублюдков, не дождёшься.
Джаред опустил голову. На самом деле, то, что Дик орал, было не так уж и плохо. Гораздо лучше, чем если бы он молчал – молча Дик всегда бил.
– Я поела, спасибо, – Мэг, подхватив грязные тарелку и стакан, хотела было выскочить из-за стола, но Дик взглядом пригвоздил её к месту.
– Сиди и жди, пока все позавтракают. Мы всё-таки семья.
– Но я ещё рюкзак не собрала, – пролепетала Мэг, впрочем, покорно опустилась обратно на стул.
– Надо было вечером собрать, – елейным голосом произнёс Дик. – Воспитываешь вас, воспитываешь, и никакого проку. Но ничего, я из вас всё дерьмо-то повыколачиваю. Значит так, скоро летние каникулы. Мэг, ты поедешь к моей тётке на ранчо. Будешь помогать ей там. Ясно?
Мэг, закусив губу, кивнула.
– А ты, – Дик ткнул пальцем в Джареда, – пойдёшь работать. Пора бы уже деньги зарабатывать, не маленький. Я поговорил кое с кем из друзей, они пристроят тебя в Волмарт, будешь разгружать товар. Усёк? Когда мне было шестнадцать, я вовсю помогал деду в бакалейной лавке, впрочем, я не был такой размазнёй, как ты.
Джаред молчал. Шерон мягко коснулась его плеча.
– Поблагодари отца.
– Он мне не отец, – отчеканил Джаред. – Отец – умер.
– Точно, – рявкнул Дик, – и после его смерти именно я вас, неблагодарных выродков, взял под своё крыло, воспитывал, как мог, кормил-поил и до сих пор, между прочим, кормлю.
– Издеваешься? – сжал кулаки Джаред. – Ты третий год валяешь на диване и глушишь виски, а мама работает по две смены. Это она нас всех кормит. А теперь ты хочешь, чтобы ещё и я зарабатывал тебе на выпивку?
– Да как ты смеешь? – Дик потянулся, чтобы схватить его за грудки, но Джаред отшатнулся, и Дик лишь опрокинул кружку с кофе – по скатерти растеклось некрасивое бурое пятно. – Я руку потерял на заводе, – он потряс культей, – всё вам хотел хорошую жизнь обеспечить. – Дик развернулся к Мэг. – Вытри со стола. А ты, Шерон, налей мне ещё кофе.
Джаред с мрачным видом наблюдал, как Мэг губкой тщательно протёрла стол. Дик отхлебнул принесённый кофе.
– Остыл уже, – он поморщился. – Кстати, Джаред, вчера я велел тебе вынести мусор. Почему помойное ведро полное?
– Чего? – от удивления у Джареда округлились глаза. – Какой мусор? Ты вчера вернулся, когда я уже спал.
– А я вот отчётливо помню, что велел тебе это сделать, – процедил Дик. – Хочешь сказать, у меня плохо с памятью?
Джаред посмотрел на притихшую мать, которая теребила в пальцах подол фартука, на Мэг, сжимавшую в подрагивавших пальцах губку, и, отодвинув тарелку, пошёл выносить мусор.
День начался как обычно.
На школьный автобус Джаред почти опоздал – когда он, разобравшись с мусором, вышел из дома, Мэг уже вовсю махала ему рукой с подножки, и Джаред, удобнее перехватив лямки рюкзака, припустил во весь дух.
– Спасибо, – поблагодарил он водителя, ввалившись в салон.
Тот кивнул, и автобус плавно тронулся с места.
Мэг, поздоровавшись с одноклассницами, потащила Джареда за собой и, ощутимо пихнув в бок, заставила сесть у окна в самом хвосте.
– Зачем ты постоянно нарываешься?
Джаред в раздражении дёрнул плечом.
– Джей, ты ведь заводишь Дика ещё больше, – тихо сказала Мэг.
Джаред резко развернулся к ней всем корпусом.
– И что ты предлагаешь? Молча сносить его оскорбления? Получив по правой щеке, подставить левую? Стелиться перед ним, как это делает мать? Или плакать по ночам в подушку – как ты?
Мэг вспыхнула, и Джаред понял, что перегнул палку.
– Эй, – он неловко заправил ей за ухо прядь выбившихся из хвоста волос, – прости, я не хотел тебя обидеть. Но неужели ты не понимаешь, что Дику нужно дать отпор? Ведь, если он почувствует безнаказанность, всё станет в разы хуже.
– Ты не даёшь ему отпор, – возразила Мэг. – Дать отпор – это, ну, не знаю, поколотить его. А пока именно он избивает тебя, – она заглянула Джареду в лицо, рассматривая начавший желтеть фингал. – Ты лишь злишь и раззадориваешь его.
– Ну и пусть, – зачесав чёлку набок, так чтобы прикрыть пострадавший глаз, и натянув капюшон толстовки, Джаред воткнул в уши наушники, показывая, что разговор окончен.
Мэг, ссутулившись, сложила руки на коленях и понурила голову – Джаред почувствовал себя последним дерьмом.
– Эй, – приобняв её за плечи, он притянул Мэг к себе. – Всё будет хорошо, мелочь, обещаю.
– Нет, не будет, – всхлипнув, она уткнулась лицом Джареду в грудь. – Ты окончишь школу и уедешь, как Джефф, а я останусь совсем одна.
Джаред хотел возразить, но сказать ему было нечего – они оба знали, что он свалит из дома при первой же подвернувшейся возможности. Поэтому Джаред, погладив Мэг по спине, аккуратно отодвинулся.
– Это будет ещё не скоро, только через три года, а за это время может случиться всякое. Ну, не плачь, а то нос станет похож на варёную свёклу, девчонки будут смеяться.
– Они и так надо мной смеются.
– Хочешь, я их поколочу?
– Девчонок?
– Нет, девчонок не могу, зато мальчишек – пожалуйста.
Мэг вытерла мокрые щёки и вдруг нахмурилась.
– Знаешь, я начинаю забывать, как выглядел папа. Уже не смогу с уверенностью сказать, каким был цвет его глаз, да и целиком образ не получается воссоздать в памяти. Это неправильно, да? Плохо?
Джаред задумчиво поковырял пальцем грязную обивку сиденья впереди, на которой красовалась надпись «Нью-Йорк Никс – отстой».
– Не знаю. Папа же умер восемь лет назад, а тебе тогда едва исполнилось четыре – думаю, это нормально, что ты его плохо помнишь. Мне самому иногда хочется перебрать фотографии, чтобы… ну… – он смущённо почесал затылок. – Жаль, мама спрятала все карточки, когда появился Дик. Почему она терпит его, не выгонит?
– Не знаю, – вздохнула Мэг.
Автобус остановился у школы, и ученики потянулись к выходу.
– Ладно, до вечера, – Мэг, чмокнув Джареда в щёку, побежала догонять одноклассниц.
– До вечера, – отозвался он.
Зайдя в школу, Джаред первым делом вытряхнул в шкафчик содержимое рюкзака, оставив лишь учебник литературы. После обеда они писали тест, и он решил потратить оставшееся время на повторение пройденного материала, тем более, что в расписании стояли математика и история, с которыми дела обстояли не в пример лучше, чем с литературой. Джаред молча кивнул на приветствие двух одноклассниц, ответил стандартное «нормально» на ежедневный вопрос Чада «как дела?» и пошёл в класс.
В школе Джаред практически ни с кем не общался. Нет, он не был заучкой – напротив, его оценки по большинству предметов оставляли желать лучшего – или каким-нибудь изгоем-задротом, которого старшеклассники радостно окунали головой в унитаз, просто Джаред всех сторонился. Иногда кто-нибудь находил забавным тот факт, что его избивал отчим, но Джаред не обращал на это внимания – нывшие тупой болью рёбра и проблемы дома были посерьёзнее пустых насмешек. Исключение, пожалуй, составлял лишь Чад. Они дружили в младшей школе, но в средней Чад попал в баскетбольную команду, а Джаред – не попал. Точнее сам не пошёл: мать с отчимом работали до поздней ночи, и некому было приглядывать за Мэг. Так что их интересы и пути с Чадом разошлись, но по старой памяти они изредка по выходным швыряли мяч в корзину или брали общие домашние задания.
Каждое утро Чад вместо «здравствуй» интересовался делами Джареда, но Джаред понимал, это всего лишь расхожая фраза. У Чада хватало и своих проблем, чтобы задумываться над чужими. Несколько лет назад у него родители погибли в автокатастрофе, так что теперь его воспитывала бабушка – очень любящая, но Джаред по себе знал, ни один человек не заменит родителей. Последние несколько лет на летние каникулы Дик отправлял их с Мэг на ранчо к его тётке Агнес, рано овдовевшей, бездетной и очень волевой женщине с железной хваткой. Она хорошо относилась к внучатым племянникам – в Мэг так вообще души не чаяла – но спуску не давала и держала в строгости. Поэтому день за днём Джаред продолжал заверять Чада, что у него всё нормально.
Первая половина дня пролетела незаметно, и на большой перемене Джаред вместе с большинством учеников вышел на улицу. У него было облюбовано местечко на отшибе, почти у самой школьной ограды, за кустами, в тени редкой кроны низкорослого дерева, где он часто проводил свободное время, скрываясь от посторонних глаз. Опустившись на траву, Джаред опёрся спиной о шершавый, нагретый жаркими лучами ствол и принялся перелистывать учебник.
Минут через пятнадцать Джареда разморило на солнышке и начало клонило в сон – сказывалось, что ночью поспать удалось лишь часа четыре от силы – и он, видимо, задремал, потому что резко дёрнулся, распахнув глаза, когда кто-то несильно пихнул его кулаком в плечо.
– Привет, – перед ним на корточках сидел Дженсен и улыбался. – Так и знал, что найду тебя здесь. Всё зубришь, ботаник? – он кивнул на учебник.
– Ага, – Джаред отложил книгу в сторону. – У меня сейчас тест по литературе – нужно написать хорошо.
– Знаю-знаю, – Дженсен уселся рядом, – тебе нужны высокие баллы в табели. Только видел я его, твой табель, – усмехнулся он.
Джаред насупился.
– Никогда не любил литературу. – Дженсен улёгся, пристроив голову на его бедре. – А миссис Стивенсон и вовсе снулая рыбина. Почитаешь мне?
– Почитаю, – раскрыл учебник Джаред.
Они с Дженсеном вроде как дружили. «Вроде как» – это потому, что Джаред, привыкший не доверять людям, до сих пор не понимал, зачем Дженсен с ним общался. Он закончил школу год назад, и по всем меркам Джаред был для него малолеткой, не стоявшим внимания, однако, судя по всему, сам Дженсен думал иначе.
Они познакомились месяцев шесть назад, когда Джаред бесцельно шатался по ночным улицам пригорода. Его в очередной раз избил Дик, и домой идти не хотелось. Завернув за угол, глядевший себе под ноги, Джаред буквально врезался в Дженсена и принялся неловко извиняться. Дженсен его извинения проигнорировал – подцепив пальцами подбородок, развернул голову к свету тусклого фонаря, рассматривая разбитую губу и синяк на скуле.
– Кто это тебя так?
– Тебе-то какая разница? – отвернулся Джаред, сделав шаг назад.
Дженсен поймал его за локоть, не давая уйти.
– Большая, раз спрашиваю. В школе подрался?
– Отчим так воспитывает, – буркнул Джаред, правда, руку вырывать не стал: было приятно, что кому-то не всё равно. Наверняка он себе это напридумывал, но тогда в голосе Дженсена ему послышались беспокойство и тревога. За Джареда никто никогда не волновался: одноклассники, учителя, даже мать, которая попросту делала вид, что не замечает синяков на теле сына. Мэг, конечно, беспокоилась о нём, но они вроде как были в одной шлюпке, так что это не считалось.
– Ничего себе, – покачал головой Дженсен. – Вот урод! Слушай, у тебя губа кровоточит, обработать надо.
– А ты кто, Мать Тереза что ли? – всё-таки не сдержался Джаред. – Вот только не надо меня тут жалеть.
Дженсен, не обратив на его слова ни малейшего внимания, насильно усадил Джареда на бордюр и, велев:
– Жди меня здесь, – пошёл в кафе через дорогу. Вернулся он с двумя стаканами газировки, один из которых пихнул в ладонь Джареду. – Лёд к скуле хотя бы приложи.
Вот так они и познакомились – сидели потом, потягивая холодную газировку, и молчали.
За полгода Джаред узнал о Дженсене не так уж и много: он жил с матерью, не учился, где-то подрабатывал и любил подраться – у него частенько были сбиты костяшки кулаков. Джаред даже номер его телефона не знал – Дженсен сам не сказал, а он спросить постеснялся.
Дженсен носил драные джинсы, майку, когда холодно – кожаную куртку, и кучу фенечек на левой руке. У него были чересчур пухлые для парня губы, веснушки на носу, а глаза он изредка подводил чёрным карандашом на манер панков, но, Джаред был уверен, даже Дик не назвал бы Дженсена размазнёй или девчонкой. Волосы Дженсен ставил ирокезом, а ещё у него было проколото ухо – сейчас вот на Джареда таращила красные глаза-стекляшки летучая мышь.
– Ты чем занимаешься после школы? – спросил вдруг Дженсен, прерывая Джареда на полуслове.
– Ничем. У Мэг три часа занятий в драмкружке, буду её ждать.
– Хочешь, пойдём ко мне, порубимся в приставку? Мать на сутках.
– Хочу, – обрадовался Джаред.
– Забились значит. – Дженсен, сорвав травинку, сунул её в рот и принялся гонять из стороны в сторону. – Дома как?
– Терпимо.
– Ясно. Ладно, давай читай дальше. Будем зарабатывать тебе баллы по литературе.
Джаред вздохнул.
– Иногда мне кажется, что всё без толку. Джефф учился гораздо лучше меня, но не смог получить полную стипендию, а мне и того не светит.
– Не вешай нос, – подбодрил его Дженсен, – тебе ещё три года в школе штаны просиживать, успеешь всё подтянуть.
– Надеюсь. – Раздался звонок, и Джаред подтянул к себе рюкзак. – Мне пора.
– Пора, – эхом отозвался Дженсен и сказал: – Просыпайся.
Джаред открыл глаза. Ученики торопливо стягивались к крыльцу. Поднявшись, Джаред отряхнул джинсы от налипших травинок и побрёл к школе.
Они с Дженсеном вроде как дружили. «Вроде как» – это потому, что Дженсена на самом деле не существовало. Он лишь снился Джареду, причём это были очень странные сны, будто он попадал в другую вселенную, такую же, в которой жил, но с небольшим отличием – в ней был Дженсен.
Эти странные сновидения, как правильные кусочки пазла, идеально вставали в общую картину его реальности, которую Джаред вдобавок умудрялся проживать ещё и во сне, и он никогда не мог отличить их от яви, понять, что всего лишь спит, пока Дженсен не произносил это его немного грустное: «Просыпайся».
Вначале Джаред пугался всего происходившего, думал, вдруг он какой ненормальный и над ним можно ставить опыты, затем принялся расспрашивать знакомых, но никто ни о каком Дженсене, конечно, не слышал, а потом понял, что лишь во снах он по-настоящему счастлив и стал стараться спать как можно дольше.
Дженсен для Джареда оказался кем-то навроде выдуманного друга, только гораздо круче. Иногда Джаред, конечно, сожалел, что Дженсен ненастоящий, но он давно уже научился довольствоваться малым.
Пока у Мэг были занятия в драмкружке, Джаред побродил по пустым школьным коридорам, зашёл в спортивный зал перекинуться парой слов с ребятами о написанном тесте и, когда у них началась тренировка, направился в библиотеку. Сев за стол в углу, он с грустью подумал о том, будь Дженсен реальным, сейчас бы они пошли к нему резаться в приставку. Приставка у Дженсена была допотопная, даже замотанная скотчем, и мягкие резиновые клавиши на джойстиках сильно вытерлись. Джаред во снах довольно часто бывал у него, так что с лёгкостью мог описать обстановку.
Дженсен жил в неприметном двухэтажном доме под коричневой черепичной крышей, грязно-бежевом, со старыми дощатыми ставнями. Перед домом на лужайке клочками зеленел газон – Джаред с Дженсеном даже несколько раз предпринимали попытки привести его в более-менее приличный вид, но безуспешно. Под окнами на клумбе рос чахлый розовый куст, рядом с которым стоял нелепый глиняный гном в красном колпаке и с отбитым носом. Естественно, Джаред облазил весь пригород в поисках этого загадочного дома из сна, но ничего и близко похожего не нашёл.
Внутри дома было уютно: на стенах висели деревянные рамки с фотографиями, на подоконниках стояли горшки с цветами, а из кухни почему-то всегда доносился запах свежей выпечки – чаще всего пахло персиковым пирогом. Дженсен с Джаредом располагались в гостиной на старом продавленном диване – Джареду даже казалось, что вмятина на подушке повторяла форму его задницы – и Дженсен врубал приставку. Несмотря на довольно скромную обстановку гостиной, на стене красовалась широкоформатная плазменная панель, так что играть было одно удовольствие.
– Отвалил за неё кучу денег, – похвастался Дженсен, когда Джаред впервые оказался у него. – Мать, узнав, сколько я потратил, три шкуры с меня спустила, но потом посмотрела пару серий любимого бразильского сериала в HD-качестве и отстала.
– Здорово, – восхитился Джаред, удобнее устраиваясь на диване, и, последовав примеру Дженсена, закинул скрещенные в лодыжках ноги на журнальный столик с когда-то лакированной, но теперь змеившейся мелкими трещинами, столешницей.
В спальне Дженсена тоже было занятно: стены украшали постеры неизвестных Джареду рок- и панк-групп, на стеллажах вместо книг лежали старые видеокассеты, в углу пылилась акустическая гитара, а тяжёлые тёмно-синие шторы на окнах всегда были задёрнуты, из-за чего в комнате царил сумрак. Но самым замечательным был матрас на кровати – на нём можно было прыгать под заунывное пение пружин. Дженсен закатывал глаза, когда Джаред начинал дурачиться, но вскоре сам присоединялся, и они, хохоча, как два придурка, скакали на постели, едва не задевая потолок макушками.
Да, определённо больше всего на свете сейчас Джаред хотел бы оказаться дома у Дженсена, и он даже знал, как это осуществить – нужно было просто заснуть. Положив под голову учебник в мягком переплёте, Джаред закрыл глаза и постарался дышать размеренно. Впрочем, сон никак не шёл – всё отвлекало: в оконное стекло над ухом, раздражающе жужжа, билась муха, с улицы, с площадки, долетали детские крики, библиотекарь скрипела тележкой, развозя книги по полкам, а в помещении было так душно, что густой воздух словно затекал в лёгкие. В итоге, у Джареда заныла шея, и он, в раздражении сунув учебник в рюкзак, отправился на улицу. На крыльце его, усевшись на ступени, ждал Дженсен.
– Ты долго. – Приставав ладонь к глазам козырьком, он посмотрел на Джареда. – Я уж думал, не придёшь.
– Извини, – протянув руку, Джаред помог Дженсену подняться, – задержался с ребятами. Мы обсуждали тест. Миссис Стивенсон в этот раз зверствовала.
Они пошли по тротуару, изредка задевая друг друга плечами.
– Ну, ты хотя бы на половину вопросов ответил? – спросил Дженсен.
Джаред задумался.
– В трёх четвертях я точно уверен, остальное списал у Чада, а он подсмотрел у своей девушки. Она у него знаешь какая умная!
Дженсен хитро взглянул на Джареда.
– Так может, тебе тоже стоит начать встречаться с умной девушкой, и проблема с успеваемостью будет решена?
Джаред подцепил ободранным мысом кроссовки камушек.
– Встречаться с девушкой только ради оценок?
– Почему только? Вообще. Или ты у нас до сих пор не целованный девственник? – разулыбался Дженсен.
– Целованный, – покраснел Джаред.
– Но девственник, – пропел Дженсен.
Джаред пихнул его.
– Можно подумать, что ты в шестнадцать лет уже…
– Можно подумать, – с важным видом кивнул Дженсен. – Хотя, – помрачнел он, – тот раз я предпочитаю не вспоминать. Так с кем это ты целовался?
Джаред опустил голову, пиная камушек по выщербленному асфальту.
– Когда Чаду исполнилось четырнадцать, мама закатила ему вечеринку с кучей друзей. Мы играли в бутылочку и… в общем, я целовался с несколькими девчонками.
– Даже с несколькими? – в притворном ужасе округлил глаза Дженсен. – Да ты ловелас!
– Отвали.
– Ладно. А потом?
– А что потом? – пожал плечами Джаред. – Ничего. Ты же знаешь, я практически ни с кем не общаюсь.
– Да, но, может, тебе нравится какая-нибудь одноклассница, – искоса взглянул на него Дженсен. – Ты вздыхаешь на уроках, рассматривая её затылок, по ночам пускаешь слюни в подушку, и, думая о ней, дрочишь утром в душе.
Забежав вперёд, он резко затормозил, так что Джаред врезался в него.
– Признавайся, Джей-Ти, – задрал подбородок Дженсен, – ты дрочишь в душе?
– Придурок, – пихнул его ладонями в грудь Джаред.
Засмеявшись, Дженсен развернулся и пнул камушек.
– Попробуй отбери!
Оставшуюся часть пути, они пасовали камушек друг другу, пока Джаред, притормозив у почтового ящика с вытертой красной надписью «Эклз», ни послал его ногой вдоль потрескавшихся плит дорожки – камушек, гулко ударившись о деревянные ступени крыльца, подпрыгнул и остался лежать на последней.
– Го-о-ол! – заорал Джаред, вскидывая руки
– Да! Трибуны ликуют, – подхватил Дженсен. – Джаред Падалеки ставит красивую точку в сегодняшнем матче, выводя свою команду на первое место в таблице. Зрители аплодируют победителям.
Джаред, дурачась, принялся исполнять на многострадальном газоне победный танец, чем-то напоминавший дикие пляски шаманов племени папуасов, а Дженсен с разбегу запрыгнул на него сзади, обхватывая руками за шею.
– Йа-хоу!
– Ай! – Джаред, пошатнувшись, подхватил его под бёдра, попытался удержать равновесие, но оступился, и они повалились на траву, причём Джаред приземлился на Дженсена, с размаху впечатавшись ему в грудь лопатками.
– Вот за это я и не люблю европейский футбол, – прохрипел тот. – Слезь с меня, каланча, раздавишь же! – Правда, вопреки словам, Дженсен положил ладонь Джареду на живот, надавливая и удерживая на месте.
Футболка задралась, и Джаред чувствовал горячие, чуть влажные пальцы на коже. Замерев, Дженсен обжигающе выдохнул ему в шею, а затем медленно согнул указательный палец, проезжаясь подушечкой по ложбинке пупка. Джареда тряхануло, и он, неловко скатившись с Дженсена, принялся извиняться.
– Прости, прости, я не хотел.
– Вроде на вид – мешок с костями, а какой тяжёлый. – Поднявшись, Дженсен принялся стряхивать с майки налипшие травинки. – Чёрт, всё-таки нужно что-то сделать с газоном. Представляешь, тут миссис Миллер, соседка из дома напротив, вчера очень громко возмущалась, что вид нашего дома удешевляет стоимость её недвижимости. И вообще делает весь район не перспективным для продажи. Карга старая! Мать расстроилась.
– Зря твоя мама на это обращает внимание, – сказал Джаред.
Дженсен кивнул, и они пошли в дом.
Когда Джаред с наслаждением развалился на диване, Дженсен предложил, щёлкая пультом:
–Выбирай: танчики, стрелялки или гонки – во что тебе надрать задницу?
– Кто кому ещё задницу надерёт, – показал ему язык Джаред. – Давай гонки.
– Идёт, – Дженсен запустил игру. – У меня, кажется, на кухне пакет чипсов завалялся. Будешь? С беконом.
– Буду. – Джаред, задумчиво поглаживая кнопку джойстика, выбирал гоночную машинку. – Я вообще проголодался.
– Растущий организм, – с материнской нежностью и умилением в голосе произнёс Дженсен и отправился на кухню, откуда вскоре крикнул: – Может, тебе сандвич соорудить?
– Нет, спасибо, – отозвался Джаред.
Дженсен принёс чипсы, газировку в запотевшей бутылке и, плюхнув миску Джареду на колени, взял джойстик.
– Готов, неудачник?
Взревели моторы.
– От неудачника слышу.
И игра началась.
Трассу Дженсен знал лучше Джареда, поэтому шёл впереди, но на последнем, особенно крутом повороте, Джаред, изловчившись, пнул его ногой по руке, и машинка Дженсена врезалась в ограждение.
– Ах ты читер! – отшвырнув джойстик, Дженсен завалил Джареда на диван и принялся его щекотать. – Сейчас ты у меня получишь.
– Пусти, – визжал Джаред, отбрыкиваясь.
В итоге они шлёпнулись на ковёр, и Дженсен оседлал Джареда.
– Сдаёшься?
– Ещё чего! – согнув ногу, Джаред попытался заехать коленом Дженсену по спине, и тот, уходя от удара, распластался на нём, так что едва не ткнулся губами в губы.
Они оба замерли, тяжело дыша. Дженсен внимательно смотрел на Джареда, а затем нагнулся ещё ниже, и Джаред почему-то глупо решил, что Дженсен его сейчас поцелует. Но он лишь еле весомо мазнул щекой по щеке и шепнул на ухо:
– Просыпайся…
– Просыпайся, Джей, ну! – недовольная Мэг дёргала его за ворот. – Так и знала, что ты дрыхнешь здесь.
– А? Ага, – Джаред отлепил ухо от обложки учебника. – Ты уже освободилась?
– Давно, – сказала Мэг. – Кстати, мама позвонила, попросила зайти к миссис Буш.
Миссис Буш была школьным поваром. Они с Шерон дружили с детства, и миссис Буш, зная тяжёлое семейное положение Джареда, частенько передавала им кое-какую еду, которая в основном доставалась Дику. Кроме того, она постоянно пыталась подсунуть Джареду во время ланча двойную порцию. Будучи женщиной дородной, миссис Буш каждый день сочувствующим взглядом окидывала его долговязую фигуру и вздыхала:
– Совсем исхудал.
Мэг стеснялась ходить к миссис Буш, поэтому Джаред отправил её на улицу, и пошёл в столовую один.
– Здравствуй, мой милый, – миссис Буш ласково потрепала его по щеке. – Всё вверх тянешься. Лучше бы вширь рос!
Джаред смущённо улыбнулся.
– Вот, возьми, – протянула ему два свёртка миссис Буш. – Этот, побольше, маме отдашь, а другой для твоего обормота.
«Обормотом» миссис Буш называла Боунса, пса соседа Джареда, мистера Эванса. Мистер Эванс – ветеран войны во Вьетнаме – был почтенный старичок, глуховатый и подслеповатый, просыпавшийся по ночам от собственных криков. Его дети давно уже перебрались в город и навещали отца раз в месяц, но мистер Эванс пока по хозяйству справлялся сам. Однажды он подобрал на улице приблудшего щенка – помесь дворняги с золотистым ретривером – назвал его Боунс и поселил в конуре на заднем дворе. Правда, в силу преклонного возраста, мистер Эванс практически не ухаживал за ним, поэтому Джаред, который с детства мечтал о собаке, вызвался заботиться о Боунсе. Он вычёсывал колтуны из его длинной светло-песчаной шерсти, играл с ним, пытался обучить простейшим командам и, конечно, подкармливал.
– Спасибо, – Джаред аккуратно убрал свёртки в рюкзак.
– Пожалуйста, – довольная миссис Буш вытерла полные руки о фартук. – Передавай маме привет.
– Обязательно.
Джаред вышел на улицу и помахал Мэг – та прыгала в классики.
– Идём, светлопузый кузнечик?
– Сам ты кузнечик, – обиделась Мэг.
Джаред закинул рюкзак за спину.
– Я сейчас к мистеру Эвансу. Ты со мной?
– Спрашиваешь.
Мэг туже затянула волосы в хвост, и они зашагали по улице.
Боунс встретил Джареда радостным лаем.
– Соскучился, мальчик? – Джаред потрепал юлой вившегося у ног пса по загривку. – Мы тебе кое-что вкусное принесли. – Достав из рюкзака свёрток, он вывалил содержимое в миску.
– Кушай, – погладила Боунса Мэг.
– Джаред, Мэг! – из дома, прихрамывая, вышел мистер Эванс. – Давно вас не было видно. Надеюсь, у вас всё хорошо.
– Всё отлично, мистер Эванс, спасибо, – улыбнулась ему Мэг.
– Ну славно, славно, – тот по-стариковски затряс головой. – Джаред, а у меня к тебе разговор как раз был. Ко мне тут на выходных сын приезжал, денег оставил, велел нанять какого-нибудь мексиканца, чтобы он задний двор в порядок привёл: деревья опилил, газон покосил, клумбы подправил – у моей покойной жены ведь когда-то был лучший цветник на всю улицу. Она вообще задний двор в образцовом порядке содержала, хотя теперь и не скажешь. И перед домом, конечно, всё в божеский вид нужно тоже привести, а то перед соседями уже неудобно. В общем, я подумал, зачем мне всяким мексиканцам платить, я лучше вам, ребята, деньги отдам. К тому же миссис Смит рассказывала, что ты, Джаред, сотворил какое-то чудо с её газоном. Так как, возьметесь за работу?
– Конечно, мистер Эванс, спасибо огромное, – обрадовался Джаред.
– Только вы Дику не говорите, – попросила Мэг, – а то он у нас все деньги отберёт.
– Что ты, милая, не скажу, – пообещал мистер Эванс. – Может быть, хотите молока с печеньем? Кажется, у меня была пачка крекера.
– Нет-нет, спасибо, – быстро сказал Джаред – крекер мистера Эванса было не под силу разгрызть даже Боунсу.
– Ну, как знаете, – мистер Эванс похлопал чавкавшего пса по боку. – Обжора! Балуете вы его, ребята.
– Это всё миссис Буш, – Джаред отдал мистеру Эвансу свёрток с остатками еды. – Тут ещё много – на завтра хватит.
– Передавайте ей моё почтение и спасибо от этого хвостатого бездельника, – поблагодарил тот. – А по поводу нашего дельца, – мистер Эванс подмигнул, – жду вас утром в субботу, – и, прижав свёрток к груди, пошёл в дом.
Джаред и Мэг немного поиграли с Боунсом, а затем, не сговариваясь, достали учебники и, расположившись на траве, принялись делать уроки – идти домой не хотелось обоим. Сытый Боунс спал, положив тяжёлую морду Джареду на бедро, громко посапывая и капая слюнями на джинсы.
– Хорошо тебе, – потрепал его за ухом Джаред, оторвавшись от чтения учебника истории. – Поел и дрыхнешь. Хотел бы я тоже спать столько, сколько захочу, – мечтательно протянул он, думая о Дженсене.
Солнце медленно опускалось за крыши зданий; по земле потянуло прохладой.
– Пора идти домой, – Мэг с сожалением закрыла тетрадь, – а то от Дика влетит.
– От него в любом случае влетит, – Джаред погладил по носу поднявшего морду Боунса.
Мэг промолчала, и, подхватив рюкзаки, они пошли к калитке.
Дик смотрел телевизор – из распахнутых окон гостиной доносился бодрый голос диктора программы вечернего выпуска новостей. Джаред, взглянув на Мэг, толкнул входную дверь и, втянув голову в плечи, чтобы казаться менее заметным, попытался прошмыгнуть к лестнице на второй этаж – трюк не удался.
– Явились? – недовольно спросил Дик, приподнимаясь с дивана – судя по четырём валявшимся на полу банкам от пива, он уже успел прилично набраться. – Ну, и где вас черти носили?
– У меня были занятия в драмкружке, – пролепетала Мэг, – а Джаред ждал…
– Толку от этих твоих кружков! – выплюнул Дик. – И мать ваша где-то шляется, а должна быть здесь, – он ткнул указательным пальцем рядом с диваном. – Или она решила, что мне сегодня жрать необязательно?
– Я могу разогреть ужин, – быстро предложила Мэг.
– Тогда и на стол накрой, – велел Дик, – поедим все вместе.
Джаред шаг за шагом двинулся в сторону лестницы.
– Спасибо, я не голоден, – соврал он, надеясь, что Дик за шумом телевизора не услышит, как заурчало у него в животе.
– Я тоже не голодна: мы поели в школе, – Мэг вытащила из рюкзака Джареда свёрток с едой. – Давай я тебе ужин сюда принесу.
– Неси, – милостиво разрешил Дик, завалившись обратно на диван. – И не забудь пиво.
Мэг скрылась на кухне; Дик посмотрел на Джареда мутным взглядом и, видимо, не найдя его достойным своего внимания, отвернулся, так что Джаред благополучно улизнул к себе. Скинув кроссовки и воткнув в уши наушники, он завалился на кровать с учебником – на носу были итоговые тесты.
Через полчаса пришла Мэг и принесла тарелку с сандвичами.
– Поешь.
– Спасибо, – Джаред чмокнул сестру в щёку. – Что бы я без тебя делал?
– Вот уж не знаю, – Мэг уселась на подоконник. – Можно я побуду у тебя, пока мама не вернётся?
Разломив сандвич, Джаред протянул ей половину, одновременно откусывая от своей приличный кусок.
– Конечно, – проговорил он с набитым ртом. – Не вопрос!
О том, что пришла мама, Джаред догадался по громкой ругани Дика.
– Ой, – вскочила задремавшая на подоконнике Мэг. – Ну, я, пожалуй, пойду.
– Только вниз не суйся, – предупредил Джаред.
Мэг досадливо наморщилась:
– Да я с мамой хотела поговорить.
– Как знаешь, – Джаред поднялся с кровати и запер за вышедшей сестрой дверь.
Улегшись обратно, он снова уткнулся в учебник, но глаза уже слипались от усталости и напряжения, а строчки расплывались. Джаред промучил себя ещё с полчаса, но затем всё-таки отложил книгу в сторону. Он потянулся выключить бра, но в этот момент занавеска на окне заколыхалась, и через секунду в комнату ввалился Дженсен.
– Не спишь ещё?
– Уже собирался, – потянулся Джаред.
– А я тут проходил мимо и подумал, может, прошвырнёмся, – предложил Дженсен.
– Можно. – Джаред прислушался к доносившимся с первого этажа крикам матери и отчима. – Мне теперь всё равно часа два спать не светит.
– Тогда идём, – развернувшись, Дженсен перелез через подоконник и скрылся в темноте за окном, Джаред последовал за ним.
Осторожно спустившись по металлической решётке для клематиса, он спрыгнул на землю рядом с Дженсеном.
– Куда пойдём?
– Второй поворот направо, а дальше прямо до самого утра.
– А конкретнее?
– На старую водонапорную башню – давно я туда не лазил.
– Уверен, что нас не поймают? – забеспокоился Джаред.
– Кто? Её же не охраняют.
Они быстро шли вдоль заборов к окраине. От дома Джареда идти было совсем близко, так что вскоре он уже увидел очертания башни.
– Давай, – Дженсен ловко вскарабкался на кирпичную ограду и, усевшись сверху, протянул Джареду руку. Джаред, ухватившись за неё, подтянулся и перемахнул через забор.
Путаясь в высокой траве, они подошли к башне.
– Лезем? – Дженсен первым начал взбираться по хлипкой на вид железной лестнице.
Джареду она не внушала доверия, но он храбро полез следом, карябая кожу ладоней о ржавчину.
– Ну как? – спросил Дженсен, когда они оказались наверху, на круглой, поросшей мхом площадке. Сняв куртку, он подстелил её и, усевшись, похлопал ладонью рядом с собой.
Джаред огляделся: пригород тонул во мраке – лишь в нескольких домах, словно светлячки, подмигивали крохотные огоньки окошек, зато город вдалеке купался в искусственном оранжевом свете фонарей, так что небо над ним было блёклым.
– Красиво.
– Ага, – Дженсен откинулся назад, пристроив голову на сцепленных в замок ладонях. – Если бы во время учёбы у меня был проект по астрономии, я бы делал его здесь.
Джаред, плюхнувшись рядом, подтянул колени к груди и, обхватив их руками, тоже посмотрел на небо, звёздное, низкое.
– Я даже не знал, что здесь так классно.
– Чего ты вообще знаешь? – поддел его Дженсен. – Я вот уже думаю, не пригласить ли на день рождения девчонок, чтобы ты снова хоть с кем-нибудь поцеловался. А если повезёт, может даже поднимешь ставки.
– У тебя, между прочим, тоже нет девушки, – поморщился Джаред.
– Тебе-то откуда знать, Шерлок Холмс?
– Ну, может быть, оттуда, что ты всё свободное время проводишь со мной?
– Ишь ты, умник, – Дженсен с нажимом провёл пальцами по выпиравшим под майкой позвонкам Джареда. – Не горбись, а то в знак вопроса превратишься. Меня девушки не интересуют.
Джаред не очень понял, не интересуют ли девушки Дженсена вообще или в данный отрезок жизни, но спросить постеснялся, поэтому просто, расправив плечи, сел ровно.
– Вот молодец, – Дженсен погладил его ладонью между лопаток. – Ты устал, наверное, хочешь, ложись.
Кивнув, Джаред развернулся и лёг, опустив голову ему на живот. Дженсен, запустив пальцы в его волосы, принялся мягко, по кругу, массировать кожу, и Джаред закрыл глаза. Рядом с Дженсеном было спокойно и уютно. Кажется, Джаред задремал, потому что, словно сквозь вату, до него вдруг донёсся голос:
– Эй, ты спишь? Просыпайся.
Джаред открыл глаза – за окном брезжил рассвет, а он, одетый, лежал на кровати в своей комнате в обнимку с учебником.
День в школе пролетел незаметно. Учителя под конец, видимо, решили вбить в головы нерадивым ученикам всё то, что они пропустили в течение учебного года, поэтому к трём часам у Джареда вскипели мозги. После окончания уроков он вышел на крыльцо, чтобы дождаться Мэг, но та выбежала из школы не одна, а со своей одноклассницей Ирмой.
– Джей, – Мэг состроила просящую мордашку. – Ирма позвала меня в гости. Можно я схожу? Родители подарили ей котёнка. Ирма говорит, он такой классный.
Ирма, круглолицая полненькая девочка, выжидающе посмотрела на Джареда.
– Можно, конечно, – разрешил он. – Но только если вы обещаете сделать домашнее задание.
– Обещаем, – просияла Мэг.
– Тогда встретимся в полдевятого на заднем дворе мистера Эванса, – сказал Джаред. – И смотри не опоздай, а то попадёт обоим.
– Не опоздаю, – закивала Мэг, и, взявшись с Ирмой за руки, они побежали к школьному автобусу, а Джаред, проводив их взглядом, пошёл в сторону дома.
Мистер Эванс, судя по наглухо закрытым ставням, куда-то ушёл, но Боунс был на месте – спал в своей конуре.
– Эй, малыш, – Джаред хлопнул ладонью по крыше, – ты чего это дрыхнешь, свирепая сторожевая собака?
Боунс, зевнув, вылез из конуры и повилял хвостом.
– У меня сегодня никакого особого угощения нет, только вот, – Джаред протянул ему половину тоста с арахисовым маслом.
Боунс с благодарным видом умял тост и, тщательно слизав с ладони крошки, гавкнул.
– Не за что, – ответил Джаред.
Скинув рюкзак под дерево, он лёг в старый шезлонг и пододвинулся, освобождая для Боунса место. Тот, тут же запрыгнув, растянулся рядом, и Джаред, обняв его, зарылся пальцами в густую, тёплую шерсть.
– Ты такой хороший, Боунс, такой ласковый, – шепнул он.
Боунс, заскулив, слюняво облизал ему ухо. Джаред вытер его о плечо и закрыл глаза. Бок Боунса размеренно вздымался под рукой, успокаивая, и, кажется, Джаред задремал. Проснулся он от того, что Боунс, зарычав, спрыгнул с шезлонга. Усевшись, Джаред потёр глаза и увидел Дженсена – тот почёсывал пузо уже довольно развалившемуся на траве Боунсу, который, повизгивая от удовольствия, дёргал задней лапой.
– Привет.
– Ага. Классная псина.
– Его зовут Боунс, – сказал Джаред. – Как ты меня нашёл?
– Ну, – поднявшись, Дженсен подошёл к шезлонгу и сел рядом с Джаредом, – может быть, у меня нюх на тебя, прямо как у твоего пса, – он кивнул на Боунса, заинтересованно обнюхивавшего его рюкзак. – Я принёс тебе мясной пирог – мама испекла. – Дженсен достал довольно большой кусок пирога, завёрнутый в вощёную бумагу. – Угощайся.
Джаред по-братски разломил пирог на три части: одну протянул Дженсену, вторую кинул Боунсу, который поймал угощение налету и проглотил, кажется, даже не жуя, а третью попробовал сам.
– Ух ты, как вкусно! У тебя мама потрясающе готовит. На месте твоего отца я бы никогда от неё не ушёл.
– Ну да, видимо, – Дженсен, отломив от пирога корочку, смял её в пальцах.
– Ой, прости, – спохватился Джаред.
– Да всё нормально, – Дженсен скормил корочку Боунсу. – Он же не умер, жив и вполне себе здоров. Живёт где-то в Оклахоме, иногда звонит и присылает ненужные подарки на Рождество. Точнее, присылал до семнадцати лет.
Джаред всё-таки не удержался и спросил:
– Почему твои родители разошлись?
– Отец влюбился в ассистентку – всё банально. Лучший хирург клиники – думаю, у него отбоя не было от хорошеньких медсестёр. Они с мамой не любили друг друга, просто она случайно забеременела от него и оставила ребёнка. А отец женился на ней, думал, так будет правильнее, честнее. В итоге, когда мне исполнилось семь, они решили, что я достаточно взрослый, и развелись.
– Ясно.
Дженсен поскрёб ногтем грязное пятно на джинсах.
– Мама потом встречалась кое с кем, но ничего не сложилось. С одной стороны, я рад, что рос без отчима, ведь мог попасться такой, как… – он запнулся.
– Как Дик, – ровно продолжил Джаред. – Всё в порядке, он же, увы, не умер, жив и вполне себе здоров, разве только без половины руки, валяется на диване, глушит пиво и отравляет нам всем жизнь. Но ты прав, я бы хотел, чтобы Дика не случилось в маминой судьбе.
– Да, – согласился Дженсен, – но иногда мне жалко мать. Я же вижу, ей одиноко и хочется, чтобы кто-то был рядом. Наверное, именно поэтому я до сих пор живу с ней. Большинство моих одноклассников съехали от родителей, многие поступили в колледжи и перебрались в другие города, а я всё занимаю свою комнату.
– У вас большой дом, почему бы тебе не жить с мамой? – пожал плечами Джаред.
– Ага, – фыркнул Дженсен, – ты ещё скажи, сыграешь свадьбу и жену приведёшь.
– А что такого? – Джаред позволил Боунсу облизать пальцы, видимо, аппетитно пахнувшие пирогом.
– Я же сказал, меня не интересуют девушки. Мне нравятся парни, так что навряд ли я когда-нибудь женюсь.
– Оу.
Дженсен испытующе посмотрел на него.
– Я гей. Это проблема для тебя?
Джаред почувствовал, как стыдом обожгло щёки. В сущности, он вообще никогда не задумывался над тем, кого предпочитает Дженсен. Да и разве для их дружбы была разница?
– Мне всё равно, с кем ты спишь, пока будешь приносить эти замечательные пироги, – обратил разговор в шутку он.
– Так и знал, что ты дружишь со мной из корыстных побуждений.
– А то!
Они оба рассмеялись.
– Так что ты здесь делаешь, на заднем дворе своего соседа в обнимку с его собакой? – спросил Дженсен.
– Жду Мэг. Мы договорились встретиться в половину девятого. Она сейчас у подружки, а мне вроде как некуда идти. Домой не хочу: там Дик, а мать с работы только в восемь вернётся. Так что я весело провожу время вместе с Боунсом, – Джаред ласково погладил положившего ему на колени голову пса.
– Тут неподалёку открылся новый боулинг-центр, хочешь сходим? – предложил Дженсен. – У меня там знакомая работает.
– Я не умею играть в боулинг.
– Я тоже – будем учиться вместе.
– Ладно, – поднявшись, Джаред одёрнул толстовку, – тогда я согласен.
Боулинг находился в бывшем здании склада, сверху которого теперь красовалась новая неоновая вывеска «Боулинг-центр. Мы открыты круглосуточно». Внутри царил приятный глазу полумрак; заняты были всего две дорожки.
– Я гляжу, тут немноголюдно, – почему-то понизив голос, сказал Джаред.
– Зато в выходные не протолкнёшься, – ухватив его за локоть, Дженсен потащил Джареда к стойке. – Привет, Лейла, – обратился он к высокой, стройной девушке, смуглокожей, с копной чёрных волос, забранных в причудливую причёску. – Откроешь нам дорожку по доброте душевной?
Та окинула Джареда пристальным взглядом.
– Ещё чего. Давай так: смогу отгадать размер обуви твоего большого друга, придётся выложить десятку, а не угадаю – играйте бесплатно.
– Идёт, – кивнул Дженсен и шепнул Джареду: – Не обращай внимания на Лейлу, она немного странная.
– Я, между прочим, всё слышу. – Лейла скрылась в подсобке и вскоре вернулась с парой ботинок, которые подала Джареду. – Меряй.
– Ври, что жмут, – засмеялся Дженсен.
– У меня глаз-алмаз, – скрестила руки на груди Лейла; рукав её блузки задрался, обнажая вытатуированный изумрудно-зелёный хвост то ли ящерицы, то ли змеи.
Джаред завязал шнурки.
– Как раз.
Лейла протянула к Дженсену раскрытую ладонь:
– Раскошеливайся.
Дженсен отдал ей десять долларов, взял свои ботинки, и они с Джаредом пошли к дорожке, над которой вспыхнул мягкий белый свет.
– Значит так, – начал инструктаж Дженсен. – Вот шары, которыми надо сшибить кегли. Сшибить на своей дорожке, заметим.
Джаред отвесил ему подзатыльник.
– Я в курсе, остряк.
– Ладно. Шары разные по весу – я беру те, в которых не застревают пальцы. Видишь, тут специальные отверстия? В это вставляешь большой палец, в эти – средний и безымянный, а указательным и мизинцем, получается, придерживаешь шар на ладони. Ну и кидаешь, в общем. Можно сделать два броска, за которые нужно постараться сшибить все десять кеглей. Вот смотри, – Дженсен прокатил мяч, вышибив семь кеглей. Оставшиеся три он сбил со второй попытки. – Кто-то смотрит на кегли, кто-то на нарисованные на полу треугольнички-стрелочки – ты можешь смотреть куда угодно, главное, кати шар прямо. Давай, попробуй раз десять и приноровишься.
– Ладно.
Первые несколько попыток Джареда не увенчались успехом – шар упрямо скатывался в желобок, но затем ему всё-таки удалось сбить две крайние кегли.
– Во-о-от, – довольно протянул Дженсен. – Запомнил, как нужно?
– Кажется, – Джаред погладил шар по прохладному боку. – В принципе, ничего сложного.
– Да уж, не высшая математика, – Дженсен переобул ботинки. – Ну что, играем?
Через некоторое время к ним подошла Лейла.
– Развлекаетесь, мальчики? – она поставила на стол две банки газировки.
Дженсен с благоговением взял одну.
– С каких пор ты умеешь читать мысли: я только подумал, хорошо бы выпить чего-нибудь прохладного.
– Ну, должна же я как-то зарабатывать чаевые, – ответила Лейла. – Заодно я пришла узнать, где ты подцепил себе такого симпатичного парня.
– Джаред не мой парень. – С безразличным видом отхлебнув газировку, Дженсен взял шар и пошёл к дорожке. – Мы просто друзья.
– Ну-ну, – Лейла расстегнула верхнюю пуговицу на блузке, – значит, ты не будешь против, если я немного пофлиртую с твоим «просто другом»?
Дженсен с преувеличенным вниманием следил за катившимся шаром.
– Если Джей не против.
– Эм… – красноречиво вставил в разговор свои двадцать пять центов Джаред. – Вас не смущает моё присутствие?
– Абсолютно, – наморщила нос Лейла. – Вот вообще не колышет.
Дженсен повернулся.
– Не обращай на неё внимания, Джей. Иногда Лейла бывает немного грубой.
– Зато у меня, в отличие от тебя, хватает яиц сделать так, – Лейла, проворно усевшись Джареду на колени, обвила его шею одной рукой, а пальцы другой с острыми коготками запустила ему в волосы, взъерошивая. – Знаешь, Джей, у моей младшей сестрёнки есть щенок. Так вот ты очень похож на него – такой же лохматый и милый. Как насчёт расплатиться за газировку поцелуями, симпатяжка?
– Лейла, боюсь ты так разоришь работодателя, – ухватив её за руку, Дженсен буквально сдёрнул Лейлу с колен Джареда. – И, по-моему, тебе пора вернуться к работе.
– Не ревнуй, Дженни, – рассмеялась Лейла и ушла, плавно покачивая бёдрами.
– Дженни? – приподнял бровь Джаред.
– Лучше спроси про «не ревнуй», – буркнул Дженсен.
Джаред задумчиво покусал нижнюю губу.
– А как ты понял… ну… что гей?
Дженсен с удивлением посмотрел на него.
– Мне нравились мальчики и не нравились девочки, логично?
– Совсем-совсем девочки не нравились?
– Совсем-совсем. Даже в бутылочку с ними не играл.
– Ты теперь всю оставшуюся жизнь будешь меня этим подкалывать? – надулся Джаред.
– Прости, – спрятал взгляд за ресницами Дженсен, – ты забавный, когда злишься. К тому же я уже обещал тебе девчонок на мой день рождения.
– А он у тебя скоро? – заволновался Джаред.
– Может быть, – уклончиво ответил Дженсен. – Что, уже невтерпёж целоваться?
– Да нет же, – рассердился Джаред, – просто надо придумать, что тебе подарить. А как мама отнеслась к твоей ориентации? – решил сменить тему разговора он.
– Терпимо. Она, конечно, не пошла размахивать радужным флагом на гей-парадах, но мне уже исполнилось восемнадцать, когда я ей признался, и мы сошлись во мнении, что это моё дело. «Во всяком случае, ты не сделаешь меня бабушкой в тридцать семь лет», – с философским видом заявила мама. Ну и велела, чтобы я не смел приводить к себе парней.
– А у тебя есть парень? – на его взгляд, вполне невинно поинтересовался Джаред – почему-то этот вопрос его очень занимал.
– Нет у него никакого парня, – незаметно подкравшаяся Лейла принялась протирать соседний столик. – Ему нравится одно лохматое недоразумение, которое в силу своей неопытности и юного возраста не замечает очевидных вещей.
– Лейла! – рявкнул Дженсен.
Та шлёпнула его мокрой тряпкой по заднице и с достоинством удалилась.
– Эм… я тебе нравлюсь? – ошарашенно спросил Джаред.
– Типа того, – понурил голову Дженсен, – я думал, это понятно.
– Ну… – Джаред потёр бровь костяшками кулака, – видимо, это объясняет твоё поведение. Хотя я бы точно не догадался, я же не рассматривал наше общение в подобном ключе и…о, чёрт! – взглянул на часы он. – Уже почти девять, мне нужно домой.
– Ага, пока я не превратился в тыкву, – грустно сказал Дженсен и вздохнул. – Значит, просыпайся.
продолжение в комментариях