Артер: Рэйвел
Автор: Тёмная Нимфа
Бета: Котик
Гамма: snow_leopard
Категория: слэш
Пейринг: Дж2
Жанр: драма, романс, военное-АУ
Рейтинг: NC-17
Размер: ~ 16 000 слов
Саммари: «Если это важно для тебя, Падалеки, то я каждый день сомневался в правильности принятого решения…»
Предупреждение: упоминание смертей; открытый финал
Примечание: фик – череда событий, происходящих с Дженсеном в настоящем времени, на войне, и его воспоминаний из мирной жизни;
в фике Дженсен и Джаред ровесники, во время описываемых в тексте событий им:в фике Дженсен и Джаред ровесники, во время описываемых в тексте событий им:
1991 год – 18 лет
1992 год – 19 лет
1995 год – 22 года
1998 год – 25 лет
2001 год – 28 лет
2002 год – 29 лет
2003 год – 30 лет;
сноски расположены в конце глав;
во время вторжения в Ирак в марте 2003 года разведывательный батальон первой дивизии морской пехоты США без боевых потерь дошёл до Багдада;
кое-какие факты нагло содраны с сериала «Generation kill»
Благодарности: Рэйвел – за идею, за вдохновение, за потрясающие рисунки и за то, что терпеливо ждала этот текст так долго;
sleep spindles, Lisa Hunt и risowatO_or – за помощь с матчастью *Нимфа обнимает тополей*
Addie Dee, egorowna и Вонг – за прекрасный фест!
Скачать текстовый файл: Яндекс Диск
читать дальше
2003 год, март
Солнце слепило глаза. Ещё даже толком не успело подняться, но яркие лучи уже жгли сетчатку. Дженсен, щурясь, бежал навстречу солнцу и, размеренно дыша, отсчитывал про себя вдохи-выдохи. Одетый противогаз, в руках неизменная М16, за плечами рюкзак, для утяжеления набитый камнями – пот градом катился по спине, мышцы протестующе ныли, лёгкие жгло от нехватки кислорода. Хруст песка под подошвами; последние триста метров до поворота, вдоль металлической ограды – Дженсен поморгал, фокусируя зрение, сбился с шага, но, стиснув зубы, припустил дальше. Кажется, открылось второе дыхание. Солнце теперь пекло правый бок.
Этой ночью Дженсен снова плохо спал: мутные сны, неясные обрывки воспоминаний, словно наяву звучавший в ушах детский плач. Он проснулся с тяжёлой головой, когда небо только-только начинало светлеть, сел, жадно хватая ртом густой спёртый воздух палатки и, раздражённо утерев плечом выступившую на лбу испарину, помассировал пальцами виски, пытаясь унять тянущую боль.
Судя по ощущениям, мозги Дженсена превратились в склизкую овсянку, так что он, глотнув тёплой воды из бутылки, поднялся, оделся и отправился на пробежку по утренней «прохладе». Навскидку было градусов шестьдесят*, впрочем, поднимавшееся солнце быстро прогревало пустыню, так что до полудня ртутный столбик термометра обычно успевал доползти до сотни**, а то и забраться и выше.
Выложившись по полной, так что в голове звенело, Дженсен стащил противогаз и, сдуру вздохнув полной грудью, глотнул песчаной взвеси, ещё не успевшей осесть после ночной бури. В отвращении сплюнув, он направился к палатке. Внутри уже было шумно: кто-то одевался, громко переговариваясь с соседом, кто-то плёлся в душ, насвистывая незамысловатую мелодию, кто-то устроил дружеский спарринг под одобрительные выкрики товарищей – Дженсен пробирался к своему месту, кивая и улыбаясь на приветствия.
– Ты сегодня ранняя пташка? – поднял на него взгляд Энтони – закусив зубочистку, он по-турецки сидел на своём спальнике и возился с рацией.
– Можно и так сказать, – Дженсен швырнул противогаз на картонную коробку с изображёнными на ней зелёными пальмами и большой красной витиеватой арабской надписью, заменявшую тумбочку, и осторожно положил рядом винтовку. – Что-то случилось? – кивнул он на рацию.
– Нет, – Энтони вытащил разжёванную зубочистку и, щелчком отправив её в полёт, прицельно попал по носу Барри, – просто хотел кое-что отрегулировать. Вставай, принцесса.
– Иди к чёрту, – наморщив нос, Барри приоткрыл один глаз, зевнул и перевернулся на другой бок. – Тебя спросить забыл, сколько мне спать, – он поправил свёрнутый под головой камуфляж.
– Барри опять всю ночь дрочил, – фыркнул Алекс, – вот и не выспался.
– Уж лучше гонять в кулак, чем трахать свой пулемёт, – раздался глухой голос Барри. – Или, может, ты себе, наоборот, засовываешь ствол в задницу? В таком случае становится понятно, зачем ты его так часто перебираешь и смазываешь, – он всё-таки сел и с хмурым видом потёр глаза тыльной стороной ладони. – Это облегчает скольжение, а, Алекс?
Тот в ответ выразительно показал средний палец.
– Я слышал, как по вечерам ты разговариваешь с ним, – продолжил Барри, – называешь пулемёт «моей девочкой», больной на всю голову придурок.
Алекс открыл рот, намереваясь ответить что-то резкое, но затем усмехнулся:
– Зато моя детка хранит мне верность, в отличие от твоей подружки, которая побежала отсасывать всем подряд, стоило тебе уехать в Корпус.
– Так-так, ребята, брейк, – Дженсен, стащив рюкзак с плеч, бросил его между спальниками Барри и Алекса. – А то сейчас отправитесь на пробежку спускать пар.
Стянув мокрую от пота футболку, он завёл руки за голову и с наслаждением потянулся, сводя лопатки.
– Сходил бы ты в душ, Дженс, – буркнул Энтони. – Знаешь, у моих родственников на ранчо была конюшня, так вот там и то не так воняло, как от тебя сейчас.
– Неженка-Тони, – швырнул в него футболкой Дженсен.
– Он, небось, и со шлюхами целуется, – заржал Алекс. – Расскажи нам, каково это, Тони? Впрочем, мы можем спросить об этом и у Барри.
Барри, вскочив, натянул штаны, всунул ноги в ботинки и, не зашнуровав их, двинулся к выходу. Дженсен проводил его удивлённым взглядом:
– Сегодня что, все встали не с той ноги?
– Ему вчера девушка письмо прислала, – сказал проходивший мимо Дэвид, младший капрал из Браво-3, – написала, что выходит замуж. А они с Барри со старшей школы встречались.
– Херово, – покачал головой Энтони.
Дженсен кивнул:
– Надо будет с ним поговорить после завтрака. У нас наступление на носу, а он сопли на кулак наматывает.
– Давай, Эклз, – усмехнулся Дэвид, – скажи ему, что братан превыше чик. Хей, Алекс, братан круче чик?
– Да, – отозвался Алекс.
– Братан круче чик, – повторил Дэвид, – братан круче чик, – и принялся отщёлкивать пальцами ритм: – От чик одни проблемы – они съедят живьём. Ты так долго парился, а поезд твой ушёл!
– Йоу, – вставил Аликс.
– Ты много потерял, остался без бабла, братков перестреляли, пока ты ей вставлял.
– Братан круче чик. Братан круче чик, – подхватил Алекс.
Дэвид ухватил Алекса за ладонь и дёрнул, заставляя встать на ноги:
– Это танец братанов, – прыгнув навстречу друг другу, они стукнулись грудью. – Это танец братанов. Тёлочки не в чести – дороже братаны…
– С каких пор в морскую пехоту стали брать педиков? – осуждающе покачал головой Энтони.
– Не спрашивай, не говори, сладкий, – подмигнул ему Дэвид.
– А я и не спрашиваю, – ухмыльнулся Энтони, – я просто, глядя на тебя, всерьез задумываюсь о том, чтобы перестать использовать мыло в общих душевых. И не раскатывай губы, я, может, и гомоэротичен, но не гомосексуален.
– Надёжно закрепляйте ваше мыло, чтобы не допустить его падения, – подняв вверх указательный палец, с важным видом изрёк Алекс и пихнул Дэвида локтем: – Идём в столовую, бро?
– Идём, – кивнул тот.
И они направились к выходу, пританцовывая и напевая:
– Братан круче чик…
Дженсен подошёл к висевшему на стене календарю со знойной брюнеткой на фотографии – какая-то там «Мисс март» – и вычеркнул клеточку с цифрой восемнадцать:
– Ну, доброе утро, очередной грёбаный день.
– Ты не слышал, долго нас здесь ещё будут мариновать? – спросил Энтони. – Я уже всю задницу себе поджарил в этой проклятой пустыне.
– Я знаю не больше твоего, – пожал плечами Дженсен. – Но, не вешай нос, сегодня после обеда у нас ролевые игры. Лейтенант сказал, скорее всего, нам разрешат пострелять боевыми.
– Было бы здорово, – Энтони, отставив рацию в сторону, принялся шнуровать ботинки.
– Ладно, – Дженсен, перекинув полотенце через плечо, взял чистую футболку и мыло, – я в душ. Увидимся за завтраком.
_______________
* +16 градусов Цельсия
** +38 градусов Цельсия
Когда Дженсен вошёл в столовую, первый разведывательный батальон корпуса морской пехоты в полном составе уже сидел за длинным столом и сосредоточенно наворачивал завтрак. Дженсен, заняв своё место между Энтони и Барри, пододвинул к себе поднос и, распечатав прозрачную упаковку, вытащил оттуда пластиковую ложку.
– Хей, – повернулся он к Барри, – я слышал, тебя девушка бросила.
– Выходит замуж за моего друга, – прожевав, ответил тот. – Жаль, не смогу поехать на свадьбу.
– Слушай, – нахмурился Дженсен, – я понимаю, это неприятная новость, но…
Барри с такой силой надавил на вилку, что у той откололись два зубчика.
– Да всё в порядке, сержант, – он выковырял пальцем пластмассу из тарелки. – Я в норме. Проблем не будет.
– Ну, смотри, – Дженсен хлопнул его по плечу и принялся за завтрак.
Хамви* привычно потряхивало на выжженном до светло-бежевого оттенка песке; когда под широкие колёса изредка попадались крупные камни, Энтони хмурился и крепче сжимал руль. Вначале они ехали в ряд, пять машин, но затем выстроились в колонну – команда Дженсена двигалась первой. Бескрайнее синее небо было безоблачным; солнце стояло в зените. Ветер усилился, и Дженсен натянул куфию** до самых глаз. Он внимательно вглядывался в купавшийся в мареве горизонт, но пока условные силы противника замечены не были.
Они выехали с базы часа полтора назад; рация успокаивающе хрипела голосами:
– Оскар-Чарли на связи, приём.
– Хитмэн на связи.
– Хитмэн-два-один готовы работать.
– Хитмэны-два, держать скорость, дистанция пятьдесят метров.
– Вас понял.
– Понял.
Дженсен буквально кожей чувствовал напряжение, исходившее от Барри и Алекса. Обернувшись, он хлопнул последнего по колену и, когда тот, оторвавшись от прицела ручного пулемёта, взглянул на Дженсена, ободряюще подмигнул ему. Алекс сжал губы в тонкую полоску и продолжил вести наблюдение за своим левым сектором.
– Барри, видишь что-нибудь? – спросил Дженсен.
– Что-то есть на часе, – отозвался Барри, стоявший за автоматическим гранатомётом на крыше.
Дженсен, резко сдёрнув куфию, чтобы не мешала говорить, через оптический прицел винтовки посмотрел в указанном направлении:
– Четыре Т-55 на часе.
– Хитмэн-два, это Хитмэн-два-один, – зачастил Энтони в рацию, – контакт с врагом. Четыре Т-55, два километра.
– Барри, контакт справа, – крикнул Дженсен, и тут же затарахтели выстрелы. – Вражеская пехота на четырёх, четыреста метров от обочины.
– Хитмэн-два-один, вас понял, – трещала рация.
Дженсен внимательно наблюдал, как Барри чётко «поражал» цели. Над колонной заложил полукруг «Апач»***.
– Хитмэн-два-один, вижу цель, ракета пошла, – сообщила рация.
– Да! – завопил Энтони, когда один из танков взлетел на воздух.
Колонна продолжала движение; пулемёты не умолкали ни на минуту. «Апач» выпустил ещё две ракеты.
– Есть контакт слева? – спросил Алекс.
– Контакт справа, – ответил Дженсен, и Алекс разочарованно вздохнул. – Гранатомёт на два часа, пятьсот метров за грузовиком.
– Ну, ничего, и нам повезёт, детка, – пробормотал под нос Алекс.
Взорвавшийся бензобак грузовика выпустил в воздух огненный столп.
– Это Хитмэн-два, мы подавили трёхостник, цель уничтожена. Просим разрешения обойти по флангу для обнаружения новой цели.
– Ништяк, – протянул Дженсен – Хамви пронёсся сквозь плотную дымовую завесу от горящего грузовика, в горле запершило.
– Поджарили хаджей****, – кивнул Энтони.
– О, чёрт, – вдруг раздался сверху голос Барри.
– У Браво-два-один есть раненый, – ожила рация.
Дженсен, кинув быстрый взгляд налево, увидел, что следовавшая за ними машина вильнула и ушла с курса – видимо, ранение получил водитель.
– Они останавливаются, – выдохнул Алекс.
Энтони плавно сбросил скорость.
– Два-один-Альфа, это Браво, ответьте, – проговорил Дженсен в наушник, отвернувшись обратно к своему сектору.
– Вперёд, вперёд, уходите из зоны поражения, – донеслось в ответ, и Дженсен жестом приказал Энтони увеличить скорость.
– Я взял руль, два-один-Браво на ходу, – раздалось из рации.
– Два-три, пропустите два-один-Браво.
– Мы вышли из зоны поражения, останавливаем машины. У Браво-два-один раненый. Повторяю, у Браво-два-один раненый.
Энтони затормозил.
– Правый сектор, – Дженсен хлопнул Барри по бедру, а сам, опустив винтовку, повернулся – из машин, остановившихся за ними, выскочили морпехи, организовывая круговую оборону; «раненого» вытащили на песок, и к нему тут же подбежал док.
– Хей, на сегодня всё, – махнул рукой Дженсену командир взвода, лейтенант Кевин Смит – он стоял рядом с «раненым» и наблюдал, как тому оказывали первую помощь.
– Идём, – выскочил из Хамви Дженсен.
Вокруг все возбуждённо переговаривались.
– Никогда не видел, как пятидесятый разносит грузовик, – восхищённо выдохнул Барри. – Было круто. Интересно, как разлетится человек?
– Вам хоть пострелять удалось, – обиженно протянул Алекс, – а она, – он ласково погладил ствол пулемёта, – ни выстрела не сделала, моя девочка.
– Ты псих, Алекс, – покачал головой Энтони.
– Я же говорил, – хмыкнул Барри.
– Не переживай, в Ираке постреляешь, – сказал Дженсен.
– Так, тим-лидеры*****, давайте сделаем небольшой разбор, – сняв каску, Кевин кивком головы велел следовать за ним.
– Отдыхайте, – бросил через плечо своим парням Дженсен, направившись за командиром.
Они уселись в круг прямо на песке.
– Ребята попробовали стрелять боевыми, и это очень хорошо, – Кевин обвёл всех взглядом. – Думаю, это наш первый и последний шанс перед броском. Было бы неплохо попрактиковаться ещё, но увы, – он развёл руками.
– А ещё было бы неплохо взять откуда-нибудь батарейки для приборов ночного видения, – нахмурился Дженсен.
– В Штабе меня заверили, что они будут, – ответил Кевин. – Я в этом уверен, поэтому предлагаю обсудить результаты учений. Огонь был корректным, вы поддерживали связь – всё было хорошо, пока Браво-два-один не встала, – подобрав три камушка, он выложил их в ряд. – Вы замедлились, а в зоне обстрела не останавливаются.
– В смысле, мы должны будем в подобной ситуации объехать поражённый транспорт и бросить его? – спросил сержант из Браво-два-один.
Кевин кивнул:
– Вы знаете это правило: во время засады, если кто-то отстал –прикрываете на ходу.
– Сэр, – осторожно начал Дженсен, – я не спорю с правилами, но если транспорт поражён, ближайшая единица может остановиться и оценить обстановку, пока другие единицы пробиваются и оказывают поддержку, – он передвинул камушки, прикрыв одним второй.
Кевин наморщил лоб, обдумывая предложение, и, наконец, сказал:
– Это может сработать, Дженсен. Но если только ты не дашь эмоциям взять верх при оценке ситуации. Но в принципе, сработает.
– Хорошо, – улыбнулся Дженсен.
– Ладно, – Кевин взглянул на часы, – если поторопимся, то вернёмся в лагерь как раз к обеду. По машинам! – крикнул он.
Дженсен, поправив каску и вновь замотав куфией половину лица, зашагал к своему Хамви.
_______________
* HMMWV (сокращение от англ. High Mobility Multipurpose Wheeled Vehicle – «высокомобильное многоцелевое колёсное транспортное средство», Humvee, Хамви) – американский армейский вездеход, стоящий на вооружении множества стран мира. Автомобиль обладает высокой проходимостью, пригоден к транспортировке по воздуху и десантированию;
** Куфия (арафатка (простореч.)) – мужской головной платок, популярный в арабских странах. Служит для защиты головы и лица от солнца, песка и холода. Быстро вошла в обиход у военных.
*** AH-64 «Апач» (англ. Apache) – основной боевой вертолёт Армии США с середины 1980-х годов;
**** Haji (хаджи) – любой человек, вне зависимости от национальности, совершивший святое паломничество в Мекку, хадж. В среде военнослужащих это слово имеет ярко выраженное отрицательное значение и используется по отношению к противникам-мусульманам. Впрочем, большинство американских солдат при этом вспоминают детский мультипликационный фильм "Джонни Квест" (Johnny Quest), в котором на роль своего закадычного друга Джонни выбрал мальчика по имени Хаджи, носившего тюрбан;
***** team-leader – начальник команды, главный в боевой машине
На обратном пути все расслабились: Алекс, откинувшись на сидении, прикрыл глаза; Дженсен гонял во рту конфету; Энтони, отстукивая такт ладонью по рулю, напевал «Скажи, что любишь меня»*.
– Стиви Никс – отстой, – не открывая глаз, произнёс Алекс.
– Она горячая крошка, – Энтони, не отвлекаясь от дороги, швырнул в него железную коробочку из-под леденцов, в которой теперь лежал жевательный табак. – «Смилуйся, детка, над бедной девушкой. Ты же знаешь, я падаю-падаю-падаю к твоим ногам…»
– Ау, – подскочив, Алекс потёр щёку. – Джей Ло в сто раз круче.
– Сосёт твоя Джей Ло с проглотом, – протянув руку, Энтони постучал пальцами по ладони, требуя вернуть табак. – Стиви Никс сексуальная малышка, и перед смертью я хотел бы увидеть её голой**.
Алекс выразительно фыркнул и повернулся к Дженсену:
– Командир, а тебе какая музыка нравится?
Дженсен закинул в рот ещё пару конфет:
– Led Zeppelin.
– О-о-о, – протянул Алекс. – Старьё.
– Лучше скажи, каким образом такие раздолбаи, как ты и Дэвид, попали в доблестные ряды морской пехоты? – спросил Энтони.
– Дэвид сбежал от своей жены, и меня уговорил пойти служить с ним за компанию.
Энтони заржал.
– Жена у Дэвида мексиканочка, – продолжил Алекс, – красивая стерва, но со сволочным характером. Он её обрюхатил в шестнадцать – с тех пор они вместе. Вообще Дэвид подкаблучник, так что даже и не знаю, как он решился свалить от своей благоверной.
– Погоди-погоди, – раздался сверху голос Барри, – а это не её фотку Майкл стащил у Дэвида и обменял в пехоте на блок дерьмового курева?
– Её, – подтвердил Алекс. – Фотографию потом можно было выжимать.
– О да, детка, – хлопнул ладонью по рулю Энтони.
Дженсен опустил голову, пытаясь скрыть ухмылку.
_______________
* «Say You Love Me», Fleetwood Mac
** Это желание Гомера Симпсона из серии «Hello Gutter, Hello Fadder» (сезон 11, эпизод 6). В списке Гомера «Что я хочу сделать перед смертью» был пункт «Увидеть Стиви Никс голой»
После ужина принесли почту – Дженсен получил письмо от сестры.
– Очередные полсотни посланий от чёртовых школьников, – Энтони, перевернув почтовый мешок, вытряхнул его содержимое на коробки. – Каждый из нас ждёт курево, стимуляторы, батарейки, грязные журналы для дрочки, но всё, что мы получаем – это разрисованные сердечками и цветочками конверты от четвероклассников, наполненные розовым дерьмом, вбитым в их юные головы родителями-либералами.
– Не будь столь категоричен, – Дженсен развернул сложенный втрое лист, исписанный аккуратным убористым почерком Маккензи.
Взгляд почему-то сразу зацепился за кривую строчку постскриптума, видимо, добавленную впопыхах:
«Всё забываю тебе написать, я недавно в молле столкнулась с Мэг. Она сказала, что Джаред с Салли наконец-то – боже, наверняка её мама счастлива! – назначили дату свадьбы. Подумай об этом, Дженс, а то останешься единственным холостяком из вашего выпуска».
Скомкав письмо, Дженсен швырнул его на коробку.
– Всё в порядке, командир? – покосился на него Алекс.
– В полном, – отмахнулся Дженсен. – Просто сестра в очередной раз интересуется, не собираюсь ли я жениться. Не знаю, может, она считает, что тут, в пустыне, взад-вперёд расхаживают полуобнажённые красотки, готовые пойти со мной под венец... – он развёл руками.
– Да, чувак, это тебе не Гавайи, – вздохнул Алекс и вскрыл свой конверт.
2002 год, август
Дженсен сидел в парке на скамье в тени низкорослого раскидистого дерева, густая крона которого хорошо защищала от нещадно паливших солнечных лучей. В разгар рабочего дня, да ещё такую жару, здесь было малолюдно, только на соседней скамейке сидели два старичка, громко обсуждая последние неудачи «Ковбоев»*. В не успевшей высохнуть после ночного дождя мелкой луже у ног Дженсена возились шумные воробьи, по небольшой полянке с пожухлой травой, громко лая, носилась собака.
Дженсен поглядел по сторонам, но Джареда, позвонившего утром и назначившего встречу в полдень, пока не было видно – по песчаной дорожке шла лишь женщина с коляской, в которой надрывался ором ребёнок. Видимо, это не доставляло дискомфорта его беспечной матери, потому что та преспокойно что-то щебетала в зажатую между плечом и ухом трубку мобильного телефона. Женщина остановилась прямо напротив Дженсена и, покачивая коляску мыском туфли, принялась перерывать содержимое своей сумочки, не забывая поддакивать собеседнику на другом конце провода.
Возможно, Дженсен бы даже подивился тому, как виртуозно дамочка могла выполнять сразу три дела одновременно, но в ушах начало звенеть от истошного детского крика, а виски тут же заломило болью. Некстати вспомнился Кандагар, когда Дженсен с парнями прочёсывал захваченный – а на деле попросту разбомблённый «Кобрами»** – аул, и в одном из домов они наткнулись на ещё живого грудного ребёнка, которому балкой потолочного перекрытия раздробило… Дженсен потряс головой, отгоняя воспоминания и подавляя рвотный позыв – это было его первое действительно боевое задание, но к тому, что они увидели в домах практически стёртого с лица земли селения, их не готовили. К такому вообще нельзя было ни приготовиться, ни привыкнуть.
Ребёнок в коляске уже захлёбывался от рыданий, и Дженсен, не выдержав, рявкнул:
– Да заткни ты его!
Женщина глянула на него презрительно, поджала губы и, вытащив из коляски пустышку, всунула её ребёнку в рот. Что-то недовольно пробормотав в телефонную трубку, она направилась дальше, а Дженсен откинулся на неудобную деревянную спинку и зажмурился. Кажется, он задремал – а может, снова провалился в воспоминания – потому что не услышал, как подошёл Джаред.
– Привет, – тот плюхнулся рядом и неуверенно пихнул Дженсена коленом в бедро. – Я боялся, что ты не придёшь.
– Ты заинтриговал меня, – открыв глаза, Дженсен повернулся к Джареду, который светился улыбкой, как сверхновая во время вспышки. – Так что у тебя произошло?
Джаред посерьезнел:
– Мы с Салли расстались.
– Неужели ей надоело ждать, пока ты сделаешь предложение, и она нашла более расторопного жениха? – хмыкнул Дженсен.
Джаред вытянул ноги, отчего воробьи с недовольным чириканьем разлетелись в разные стороны, и засунул руки в карманы потёртых синих джинсов:
– Ну, это вроде как я порвал с ней, – он уставился на Дженсена, видимо, ожидая реакции, но Дженсен молчал, и Джаред насупился: – Это всё из-за тебя.
– Опять я виноват, – вздохнул Дженсен.
– Ладно, – проворчал Джаред, – из-за себя. Когда ты написал, что твой контракт заканчивается, я подумал, а вдруг это шанс. Ведь лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть. Я пожил размеренной жизнью, и не был счастлив в полной мере, так может, решил я, стоит перевернуть всё с ног на голову. И потом, уверен, Салли заслуживает большего. Я так и сказал ей, кажется, она меня услышала. Ну, что ты молчишь?
Дженсен пожал плечами, чувствуя, как внутри, затопляя, разливалась пьянящая радость:
– А что я должен сказать?
Джаред подцепил носком кроссовка камушек:
– Не знаю. Но я всерьёз обеспокоен тем, что ты уже третий день в Далласе, а до сих пор ещё не предложил снять для нас номер в отеле, – вытащив руку из кармана, он накрыл ладонью судорожно стиснутые на краю скамьи пальцы Дженсена.
Дженсен, осторожно высвободив руку, поднялся, посмотрел на Джареда сверху-вниз – тот был взволнован, нервно покусывал нижнюю губу – и сказал:
– У меня есть идея получше – поедем ко мне: Кензи сейчас отрывается с девчонками во Флориде, а мама уехала к Джошу, нянчит их второго ребёнка. Вся квартира в нашем распоряжении. Так что?
– Пойдёт, – Джаред встал со скамьи и направился по дорожке к выходу из парка.
Дженсен догнал его, и они зашагали в ногу:
– Между нами всё ещё нет ничего общего, – сообщил он.
– Знаю, – отозвался Джаред. – Но, кажется, меня это больше не волнует.
_______________
* «Ковбои» (Dallas Cowboys) – профессиональный футбольный клуб из города Арлингтон, штат Техас;
** «Кобра» (Bell AH-1 Cobra) – американский ударный вертолёт.
Дженсена опять мучили кошмары. Он проснулся под утро вымотанный, вспотевший, словно не спал, а всю ночь в одиночку рыл окоп до самой иракской границы. Поднявшись, Дженсен вычеркнул девятнадцатый квадратик в сетке календаря и глянул на своё отражение в осколке зеркала – под покрасневшими глазами залегли глубокие тени.
– Неважно выглядишь, командир, – с сочувствием посмотрел на него Энтони.
Дженсен сгрёб с коробки полотенце:
– Плохо спал. Душно. Ничего, приму душ и буду, как огурчик.
– Проклятая жара, – согласился Энтони. – Такими темпами солнце прикончит нас раньше, чем мы успеем добраться до Ирака.
После завтрака парни возились с машинами. Дженсен подошёл к Алексу, который на пару с Дэвидом чуть ли не по пояс залез под капот.
– Шланги прогнили, – распрямившись, пожаловался Дэвид. – Мы получили это ведро пять дней назад, – он в сердцах пнул машину по колесу. – Как в грёбаном «Последнем герое» – нам дают камни и кокосы, чтобы мы сделали из них рацию.
– Даже сальникам капут, – раздался приглушённый голос Алекса. – У меня брат отвёз свою тачку на свалку и то в лучшем состоянии. Почему мы должны вторгаться в чужую страну на каких-то колымагах?
– У вас-то в Хамви стоит спутниковая система, – вытерев пот со лба, так что на коже осталась жирная чёрная полоса, Дэвид стащил куртку и снова нырнул под капот. – Чувствуете себя королями? Вы впереди, в двадцать первом веке, а мы позади с каменными топорами.
– Не завидуй, – Алекс, не глядя, хлопнул его разводным ключом по заднице.
– Сержант Эклз, – обернувшись, Дженсен увидел Кевина – тот отозвал его в сторону: – Есть информация, что завтра мы выдвигаемся. Готовьтесь.
– Хорошо бы, – обрадовался Дженсен. – Парни уже заждались.
Следующим утром батальону выдали костюмы химзащиты.
– Они гарантируют безопасность при химических и биологических атаках. На тридцать дней, – рассказывал Кевин, пока морпехи разбирали из коробок упакованную в чёрный полиэтилен экипировку. – Убедитесь, что они подходят – потом их поменять не удастся. Не стирайте, не обдирайте и не протыкайте костюмы.
– Сэр, если вдруг нас ранят в заражённой среде, как нас – «грязных» – будут эвакуировать? – обратился к Кевину один из морпехов.
– Никак, – покачал головой тот.
– Что?
– При ранении в химической среде тебе крышка.
Вскрыв свой пакет, Дженсен присвистнул:
– Лесной камуфляж? Кто-нибудь вспомнил, что мы вторгаемся в пустынную страну?
Кевин только пожал плечами:
– Пятнадцать минут на сборы. Общее построение на плацу.
– Президент смотрит! Америка смотрит!.. – выплёвывал слова командир батальона.
Они стояли, выстроившись в шеренги. Горячий шквалистый ветер швырял песок Дженсену в глаза и трепал костюм химзащиты. Внутри клокотала безудержная радость, и Дженсен знал, что все сейчас испытывали схожие чувства. Это была его стихия – простая и понятная. Он слушал заглушаемую порывами ветра речь командира, но слышал лишь собственное учащённое сердцебиение.
– Кто-нибудь не хочет ехать? – проорал командир.
– Никак нет, старший сержант! – раздалось дружное.
– Морпехи, «смерть» на три. Один! Два! Три!
– Смерть! – что есть мочи заорал Дженсен.
– Бата-а-альон, сми-и-ирно! – командир обвёл взглядом всех присутствующих. – Вольно! Разойтись.
И они побежали к стоявшим невдалеке машинам… а затем почти четыре часа ждали батальонного переводчика.
– Сержант, мы уже приехали? – периодически спрашивал Алекс, листая порно-журнал.
Дженсен даже не утруждал себя оборачиваться к нему.
– Что ж так долго, чёрт? – Энтони сунул табак за губу.
Наконец переводчик появился и сел в одну из машин.
– Выдвигаемся, – скомандовал Дженсен. Когда они выехали из ворот базы, он отсалютовал на прощание: – До встречи, Матильда*. Дождись меня, детка!
_______________
* Camp Mathilda – военная база США в Кувейте. На данный момент расформирована.
Батальон доехал до плацдарма на границе Кувейта с Ираком и, разбив небольшой лагерь, встал там, ожидая дальнейших приказов.
Дженсен и Энтони сидели на деревянных ящиках – Дженсен слушал старенькое хрипевшее помехами радио, а Энтони, пристроив на колене обрывок листа, писал письмо жене. Заходившее солнце наполовину опустилось за горизонт, утонув в барханах. Его огненно-рыжие лучи пробивались сквозь маскировочную сетку. Дженсен щурился и прихлопывал ладонью по бедру в такт словам диктора:
– Американские корабли и самолёты-невидимки нанесли удары по центру Багдада. Представители США объяснили это попыткой обезглавить руководство Ирака до начала войны. По нашим данным почти четверть миллиона американских и британских военных скопились на иракско-кувейтской границе. Есть сведения, что многие иракские солдаты готовы сдаться. Министр обороны США Дональд Рамсфелд развенчал слухи о прекращении огня. Он подчеркнул, что единственным предметом переговоров может быть лишь безоговорочная капитуляция…
– Мы разворошили осиное гнездо, Энтони, – задумчиво сказал Дженсен. – Осталось поубивать всех ос.
Энтони, сложив листок вчетверо, сунул его в конверт:
– Почему ты никому не пишешь, кроме матери и сестры, Дженс?
Дженсен прикрыл глаза:
– Больше некому.
Энтони, облизав край конверта, заклеил его и принялся подписывать адрес:
– Кажется, в Афганистане ты писал какому-то Джеральду… Джареду? Да, точно, Джареду. Почему не пишешь теперь? Это твой друг?
– У меня нет друзей, – отрезал Дженсен.
2001 год, сентябрь
Сотовый завибрировал в кармане, когда Дженсен проходил паспортный контроль – номер на дисплее был незнакомым. Дженсен, рассеянно улыбнувшись девушке за стойкой и протянув ей документы, нажал кнопку принятия вызова:
– Да?
– Эм… Эклз? – раздалось в трубке неуверенно.
Дженсен удобнее перехватил сумку.
– Да. Я вас слушаю.
– Привет, это Джаред, – зачастил словами динамик. – Прости, что беспокою тебя. Но Мэг сказала, что твоя сестра ей сказала, что ты на несколько дней прилетаешь, – Джаред помолчал. – Так ты в Далласе?
– Двадцать минут назад приземлился, – забрав у девушки документы, Дженсен кивнул ей в знак благодарности и направился к выходу. – Чем обязан, Падалеки?
– У нас в газете есть колонка «Обычные люди». Ну, знаешь, про простых горожан? – принялся объяснять тот. – Автор, который обычно пишет для неё, попал в аварию, и мне сейчас приходится заменять его. Материал надо сдать уже завтра вечером, но всё произошло так внезапно, и у меня, конечно, никого нет на примете… В общем, не мог бы ты дать мне интервью.
– Я? – удивился Дженсен.
– Конечно, – ответил Джаред. – Ты – морской пехотинец, а после событий одиннадцатого сентября нашим читателям нужно знать, что среди них всё ещё есть люди, готовые встать на защиту нашей страны. Так что, выручишь меня? Мы могли бы пообедать завтра. Скажем, часа в два.
– Думаю, что раз в три года я могу принять твоё приглашение, – легко согласился Дженсен.
– Тогда завтра в половину второго я заеду за тобой, – сказал Джаред. – Кстати, ты не против, если мы сделаем пару фотографий? Может быть, в форме?
– С каких пор форма твой фетиш? – не удержался от подколки Дженсен. – Впрочем, я только за.
– Это для газеты, – обиделся Джаред и повесил трубку.
На следующий день, выйдя из дома в назначенное время, Дженсен увидел знакомый Форд. На переднем сидении рядом с Джаредом сидел фотограф, который представился Бобом и сообщил, что у них очень мало времени. Дженсен забрался в машину, и они тронулись.
– Тебе идёт форма, – обернулся к нему на перекрёстке Джаред. – Парадная?
– Да, – усмехнулся Дженсен. – Девчонкам нравится.
Судя по перекосившемуся лицу Джареда, тот закусил себе щёку изнутри, удерживая ответ за зубами, а затем обратился к Бобу:
– Где будем делать снимки?
Тот покрутил головой по сторонам:
– Можно в парке. На фоне лужайки, где бегают дети, например. Родители могут быть спокойны за их будущее, пока на страже стоят такие парни… ну, ты меня понимаешь?
Джаред согласно покивал и свернул в сторону Рочестер-парка.
Когда они оказались на месте, Боб сделал пару десятков фотографий возле детской площадки и столько же – как он выразился, на всякий случай – у зелёной поляны, на которой расположилась шумная компания студентов, наслаждавшихся уже, видимо, одним из последних в этом году тёплым деньком.
– Отлично, – схватив Дженсена за руку, Боб энергично потряс её, – большое спасибо. Из тебя получилась отличная модель. Кстати, ты никогда не задумывался об этом? С твоими внешними данными…
– Бо-о-об, – прервал его Джаред, – прости, но нам пора, да и ты куда-то спешил. Увидимся вечером в редакции.
– Ах, да, – спохватился тот и, махнув на прощание, бодрым шагом направился в сторону видневшихся вдалеке домов.
– Он всегда такой… – посмотрел ему вслед Дженсен, – хм… активный?
– Думаю, ты произвёл на него неизгладимое впечатление, – подмигнул Джаред.
– Мне кажется, или ты сейчас флиртуешь? – приподнял бровь Дженсен.
– Кажется, – покачал головой Джаред и пошёл к припаркованному у входа в парк Форду. – Поторопись, у нас заказан столик.
– Откуда у тебя номер моего телефона? – спросил Дженсен, когда они сели в машину.
Вставив ключ в замок зажигания, Джаред завёл Форд и, только выехав с парковки, ответил:
– Ты сам в прошлый раз оставлял его Салли, – включив радио, он сделала звук погромче, показывая, что разговаривать не намерен.
– Признайся, что хотел увидеть меня, – всё же предпринял попытку Дженсен.
Джаред в ответ смерил его взглядом аля «не льсти себе» и сосредоточился на дороге.
Ресторан, который Джаред выбрал для интервью, оказался маленьким и по-домашнему уютным. Дженсен огляделся – посетителей, несмотря на обеденное время, было мало. Приветливо кивнувший Джареду официант, проводил их за столик у окна и, подав меню, исчез.
– Часто здесь бываешь? – Дженсен провёл пальцами по кожаному переплёту, ковырнул ногтем позолоту на теснённых буквах.
– По воскресеньям мы обедаем тут с Салли, – Джаред откинулся на спинку стула. – Выбирай, что будешь заказывать – счёт оплатит редакция.
Дженсен отодвинул меню:
– Я возьму то же, что и ты. Доверяю твоему вкусу.
Пробормотав:
– Как знаешь, – Джаред жестом подозвал официанта: – Зелёный салат, стейк с картофелем и минеральную воду, пожалуйста. Всё по два.
Когда тот ушёл, Джаред выложил на стол диктофон:
– Ты не против, если мы начнём? У меня, правда, мало времени.
– Конечно, – пожал плечами Дженсен.
– Расскажи немного о себе: где родился, вырос, в какой школе учился, как попал в военную академию, – Джаред включил запись.
Дженсен, разгладив ладонью залом на белоснежной скатерти, поднял на него взгляд:
– Ты и сам прекрасно знаешь ответы на эти вопросы.
– Это интервью, Эклз, – вздохнул Джаред. – Мне бы хотелось услышать твою версию развития событий. Ты можешь даже приукрасить действительность.
– Ну, зачем же, – криво усмехнулся Дженсен. – Я родился и вырос в Далласе. Учился в обычной общеобразовательной школе. Доход нашей семьи был, как принято теперь говорить, выше среднего. Гораздо выше среднего. Поэтому я рос избалованным ребёнком. Не могу сказать, что на уроках блистал знаниями, хотя многие предметы давались мне легко. Видимо, виной всему была лень, к тому же я знал, что папа уже приготовил для меня тёпленькое местечко в престижном заведении, так о чём было беспокоиться? Всё изменилось, когда отец умер – я как раз перешёл в выпускной класс. Пришлось срочно браться за ум, хотя сразу и не получилось – полгода я бесился, изводил родных своими выходками, срывал занятия. Меня даже хотели отчислить. Мама тогда позвонила какому-то дальнему родственнику, военному, и он сказал, что меня надо отправить учиться в Академию – мол, поспособствует, а уж там-то мне вправят мозги. Я кое-как набрал на выпускных экзаменах нужное количество баллов и… в общем, это круто изменило мою жизнь.
– То есть, хочешь сказать, героями всё-таки не рождаются, а становятся? – спросил Джаред.
– Определённо.
Официант принёс воду и салат – Дженсен, скрутив крышку с прохладной на ощупь бутылки, наполнил свой стакан.
– Как бы это заезжено не звучало, но в академии из меня сделали мужчину. Дисциплина, муштра, физические нагрузки, ответственность… Я действительно стал другим человеком, больше не походил на капризного избалованного маменькиного сыночка. Изменилось и моё мировоззрение. У меня были замечательные учителя, и академия оказалась прекрасной школой жизни. А затем я попал в первый разведбат морской пехоты. Мне повезло: мы элита войск, хладнокровные убийцы, смертоносные питбули Америки, дерзкие, надменные ублюдки, как говорит наш генерал-майор, – он улыбнулся.
Джаред отзеркалил улыбку:
– Тебе ведь ещё не приходилось участвовать в военных действиях?
Дженсен погонял вилкой кусок помидора по тарелке:
– Нет. Но на протяжении всего срока службы мы проходим подготовку. Теперь я способен пробежать двенадцать миль с рюкзаком за плечами весом в сто пятьдесят фунтов, затем прыгнуть в океан и проплыть еще несколько миль, не снимая ботинок и камуфляжа, при оружии. Я умею прыгать с парашютом, погружаться с аквалангом, ходить на снегоступах, лазать по скалам и спускаться по веревке с вертолета.
– Супергерои всё-таки существуют, – усмехнулся Джаред.
– Ну, летать я точно не умею, – развёл руками Дженсен. – И водить машину тоже, как бы смешно это не звучало. Вообще наша работа заключается в том, чтобы маленькими группами незаметно пробираться за линию врага, издалека вести наблюдение и избегать контакта с противником. Недавно я получил звание сержанта, и меня назначили тим-лидером. Мне нравится моя команда, нравится учить их и учиться вместе с ними.
Джаред посмотрел на Дженсена странным нечитаемым взглядом, а затем спросил:
– Что бы ты сказал ребятам, которые собираются идти служить по контракту?
– Вступайте в ряды морской пехоты – и вы увидите весь мир, – отсалютовал стаканом Дженсен. – В августе мы, например, были на учениях в Австралии. И не для публикации, конечно, будет сказано, но большинство времени парни проводили в тамошних барах и публичных домах.
Джаред посмотрел на него с недоверием, и Дженсен подмигнул ему.
– Что ты думаешь об одиннадцатом сентября?
Дженсен помрачнел:
– Это большая трагедия для всех американцев, но я уверен, мы сделаем всё возможное, чтобы виновные были наказаны, и подобное больше не повторилось.
Дженсен подался к нему, опершись на локти:
– Так значит, война – твой ответ?
Дженсен кашлянул в кулак, раздумывая:
– Не знаю. Меня восемь лет учили убивать, и я, не раздумывая, отдам жизнь за свою страну, но всё же считаю – и надеюсь, моё командование никогда не прочтёт эту статью – худой мир лучше доброй ссоры.
Джаред кивнул удовлетворённо:
– Какие качества необходимы, чтобы стать хорошим солдатом?
– Хладнокровие и трезвый ум, – ответил Дженсен. – А ещё здравая доля патриотизма и умеренная храбрость.
– Спасибо за беседу, – выключил диктофон Джаред.
– Пожалуйста, – отодвинул тарелку с нетронутым салатом Дженсен. – Довезёшь меня до дома?
– Уверен, что не хочешь дождаться горячее? – сник Джаред.
– Уверен, – улыбнулся Дженсен.
Джаред поднялся и крутанул на пальце автомобильный брелок:
– Конечно, довезу. Сейчас только счёт оплачу.
В машине Джаред снова врубил радио чуть ли не на полную громкость, так что колонки взвизгнули, и принялся напевать «леди Мармелад»*.
Дженсен, закатив глаза, выкрутил колёсико, убавив звук, и спросил:
– Как у тебя с Салли?
– У нас всё нормально, – бросил на него яростный взгляд Джаред.
– Что-то не слышу радости в твоём голосе и не вижу обручального кольца на пальце, – поддел его Дженсен. – Сколько вы встречаетесь? Лет шесть? Уже давно пора бы сделать Салли предложение. Или вы пропагандируете свободные отношения – как тогда, в клубе?
Джаред, резко ударив по тормозам и выкрутив руль, остановился у бордюра. Он развернулся к Дженсену, которому на секунду показалось, что Джаред сейчас вышвырнет его из машины:
– Тебе обязательно нужно постоянно совать нос в мою личную жизнь?
Дженсен посмотрел в горящие злостью чуть раскосые глаза Джареда и невпопад предложил:
– Хочешь, снимем номер?
– Нет! – возмутился Джаред, а затем сник: – Слушай, Эклз, почему ты каждый раз внезапно появляешься в моей жизни, и всё летит к чертям? Весь размеренный уклад. У нас с Салли отличные отношения – без фейерверков, конечно, без сыплющихся во все стороны искр, но кому нужна эта чрезмерность? Салли любит меня, нравится моему отцу, у неё прекрасные отношения с Мэг, она чудесная девушка, и меня всё устраивает.
– Если бы тебя всё устраивало, ты бы сейчас не истерил тут, – жестоко сказал Дженсен.
Джаред, выдохнув, провёл рукой по лицу:
– Послушай, однажды ты мне сказал, что между нами нет и не может быть ничего общего. С тех пор прошло почти десять лет – мы повзрослели, изменились, но лишь ещё больше отдалились друг от друга. Между нами, – Джаред подвигал в воздухе ладонью, – всё ещё нет ничего общего. Ты приезжаешь раз в три года, предлагаешь мне потрахаться, а что дальше? Зачем тебе это нужно, Эклз?
– Не знаю, – Дженсен действительно не знал зачем. – Может быть, потому, что каждому супергерою нужно, чтобы его кто-то ждал.
Джаред уткнулся лбом в скрещенные на руле руки, его голос зазвучал глухо:
– Я не могу так. Я просто не верю тебе. Понимаешь?
– Понимаю, – Дженсен открыл дверь, помедлил и всё-таки сказал: – Нас отправляют в Пакистан, а затем, скорее всего, перебросят в Афганистан.
– Что? – поднял голову Джаред. – Зачем?
– Так война же, – хмыкнул Дженсен. – Талибы, Аль-Каида – тебе это ни о чём не говорит?
Джаред, облизав губы, протянул руку, открыл бардачок и вытащил из него шариковую ручку:
– Слушай, ты мне письмо оттуда черкани, ладно? – он вывел на обратной стороне визитки свой адрес. – Я тебе статью вышлю и фотографии, покажешь ребятам. Напишешь?
– Напишу, – пообещал Дженсен и вышел из машины.
_______________
* Christina Aguilera, Lil' Kim, Mya and Pink – Lady Marmalade
продолжение в комментариях