УГ псто

[temnaianimfa]

Upd 2. Первая партия драбблов

Для  Erynia

3 сезон, безрейтинговый винцест

– Боже, благослови Америку и её придорожные кафе, – Дин вваливается в номер, прижимая к сердцу два пакета с едой из ближайшей забегаловки и упаковку пива. Сгрузив всё это на стол, он вынимает из пакета пластиковый контейнер и трясёт им у Сэма перед носом: – С Днём Благодарения, Сэмми.

Внутри из стороны в сторону болтается индюшачья ножка, вымазывая прозрачные стенки клюквенным сиропом, и отварной картофель – Сэм хмурится:

– Гляжу, ты проголодался.

– Гляжу, ты не в духе, – приподнимает бровь Дин и, мурлыкая под нос: – Индейка для меня, индейка для тебя, давай есть индейку… – начинает расставлять на столе лотки с едой. – Ля-ля-ля и что-то там дальше про Бетти Грейбл и пятьдесят миллионов фанатов Элвиса. Сэмми, подпевай!

Сэм со стуком захлопывает крышку ноутбука:

– Дин, ты что, серьёзно собираешься отмечать День Благодарения?

– Конечно, – кивает Дин. – Смотри, здесь есть праздничный бургер с индюшатиной для меня, кукуруза и жареные каштаны для тебя – салата, прости, не было – два громадных куска тыквенного пирога… Что ещё нужно для счастья?

Сэм не находится с ответом – у него настроение отнюдь не праздничное. Дин отбирает у него ноутбук, относит тот на кровать и, усевшись за стол, открывает пиво:

– Что с тобой? Дуешься, что я не принёс тебе букет хризантем?

– Я… Дин! – возмущённо выдыхает Сэм. – Тебе не кажется, что сейчас не самое время…

– Почему? – пожимает плечами Дин. – Как раз то самое – время быть признательными Богу и семье за всё, что мы имеем.

Сэм горько улыбается.

Держи, – Дин протягивает ему нож. – Доверяю тебе разрезать индейку. Заметь, это большая честь. Чур, мне кусочки потоньше.

Сэм, взяв нож, неуклюже вгрызается лезвием в податливое мясо и усмехается:

– Прости, у меня мало опыта в этом деле.

– Да ладно тебе, – Дин отпивает пиво. – Помнишь Миннесоту? Тебе тогда как лучшему ученику школы разрешили разрезать индейку на празднике. А я победил в конкурсе, с завязанными глазами красивее всех прикрепив перья нарисованной индюшке.

– Ты подглядывал, – замечает Сэм.

– Конечно, – кивает Дин, – зато произвёл впечатление на эту… – Дин щёлкает пальцами, пытаясь вспомнить имя. – Ну, в общем, не важно. Главное, мне тогда обломились поцелуи в школьной подсобке.

– Поистине семейные воспоминания, – нож противно скребёт по кости, и Сэм, в раздражении надавливая на него, проезжается лезвием по указательному пальцу. – Чёрт!

– Больно? – тут же подскакивает Дин.

«Разве это – больно?» – хочется заорать Сэму, но вместо этого он молча качает головой и заторможено смотрит, как из глубокого пореза на индейку капает кровь, мешаясь с бордовым сиропом.

Дин приносит пластырь и, как в детстве, со вздохом заклеивает Сэму палец. Ужинают они в полном молчании.

Потом, уже ночью, Сэм бесшумно подходит к кровати Дина – сам Дин спит, умиротворённо посапывая в подушку – садится на пол и откидывает голову ему на плечо. Сэм пытается подсчитать, сколько им ещё осталось, но мысли путаются, и он постоянно сбивается. Дин вздыхает и что-то говорит во сне, но что именно – не разобрать.

И на Сэма снова накатывает глухая безысходность. Отодрав пластырь с пальца, он вгрызается в порез, растягивает края ранки зубами, сглатывая солёную слюну, прикусывает кожу, что есть силы сжимая челюсти, безрезультатно пытаясь этой болью заглушить другую, не проходящую.

Adam Sandler — The Thanksgiving Song на Яндекс.Музыке

Для  river.

Видимо, гарридрака, пре-слэш

– Ну, что там? – Рон сунул любопытный веснушчатый нос в неприметного вида серую коробочку, которую Гарри держал в руках. – Фу, какая гадость.

Гарри аккуратно вынул из коробочки изящный пузырёк, внутри которого плескалась какая-то мутная жижа, и покрутил его в пальцах.

– И вовсе не гадость! – Гермиона выхватила загадочный подарок и с вожделением уставилась на него. – Это же… это же… – откупорив пузырёк, она принюхалась: – так и есть – слизь кельпи, – Гермиона уставилась на Гарри и Рона с таким выражением лица, будто ожидала бурных и продолжительных оваций.

– Слизь кого? – Гарри поморщился от резкого запаха тины и гнили.

Гермиона закатила глаза:

– Слизь кельпи. Очень редкий и дорогой ингредиент для зелий. Он входит в состав многих рецептов – некоторые мы будем проходить в этом году – но зачастую его заменяют на более распространённые и дешёвые. Правда, при этом магические свойства зелий ослабевают.

– Тоже мне подарок, – буркнул Рон.

– В любом случае, – Гермиона, закупорив пузырёк, убрала его обратно в коробочку, – круг наших «подозреваемых», – она показала пальцами в воздухе кавычки, – сузился. Твой анонимный даритель, скорее всего, учится на шестом или седьмом курсе, хорошо разбирается в Зельеварении…

– И он неприлично богат, – вставил свои пять золотых галеонов Рон. – А вдруг это кто-нибудь из слизеринцев? Милисента Булстроуд, например, – он хихикнул.

Гарри поёжился.

– Признаться, – Гермиона в задумчивости накрутила на палец локон, – я не думаю, что это – девушка. Влюблённая девушка. Посуди сам, что ты там получал: перо, заживляющую мазь, пузырёк чернил, когда Невилл по неосторожности опрокинул твою чернильницу, новые шнурки для ботинок – это отнюдь не романтические подарки.

– Да уж, – вздохнул Рон, – романтические подарки – это большие коробки шоколадных конфет…

– С вложенными в них карточками, – заметила Гермиона. – А этот даритель желает оставаться инкогнито.

– … или марципаны, – мечтательно продолжал Рон. – Впрочем, и обыкновенные тянучки тоже сойдут…

Гарри приуныл:

– И что же мне делать? – он неодобрительно покосился на Рона: – Я бы хотел отблагодарить этого человека, кем бы он ни был.

– Ну, – Гермиона пожевала нижнюю губу, – знаешь, есть один способ – добро по кругу.

– Добро по кругу? – в удивлении приподнял брови Гарри – даже Рон отвлёкся от мыслей о кондитерских изделиях и вопросительно посмотрел на Гермиону.

– Да, – пояснила та. – Я верю в теорию, что добро всегда возвращается человеку. Например, кто-то сделал хорошо тебе, а ты, в ответ, сделай хорошо ещё кому-нибудь, а тот человек, в свою очередь, тоже кого-то осчастливит, но и последний не останется в долгу, и, в итоге, круг замкнётся, и добро вернётся самому первому, – Гермиона улыбнулась. – Попробуй тоже начать посылать кому-нибудь полезные вещи.

– Эм… – глубокомысленно изрёк Гарри.

– Подумай над этим, – подмигнула ему Гермиона.

– Да. Конечно. Наверное, – Гарри спрятал коробочку в сумку.

– Хотел бы я, чтобы мне кто-нибудь присылал готовые домашние задания, – пробормотал Рон и заработал подзатыльник от Гермионы.

***

Вечером Гарри, вяло ковыряя вилкой жаркое, оглядывал сидевших в Большом Зале учеников и размышлял над словами Гермионы. Взгляд привычно наткнулся на Малфоя, который, подперев кулаком щёку, смотрел куда-то сквозь тарелку с ужином. Он, казалось, похудел ещё больше, его нос заострился, а под глазами залегли тёмные круги. Когда Малфой ушёл, так и не притронувшись к еде, Гарри встал из-за стола и бегом направился в гриффиндорскую спальню. Поклявшись себе, что Рон не узнает о содеянном, а сам он больше никогда не будет слушать бредовые теории Гермионы, Гарри вызвал Добби и попросил его приготовить несколько сандвичей с мясом.

С тех пор он начал «подкармливать» Малфоя – два-три раза в неделю, не чаще. Гарри не знал, зачем он это делал, и был абсолютно уверен в том, что Малфой – избалованный эгоистичный гадёныш – ничего и никому не будет слать в ответ, а значит, цепочка прервётся, но в груди после каждого отправленного свёртка разливалось странное, пугавшее тепло. Гарри затруднялся дать определение этому новому чувству, впрочем, он и не пытался – просто раз за разом взбегал по крутой лестнице в Совятню, пряча под мантией очередную посылку со съестным.

И однажды в дверях Гарри нос к носу столкнулся с Малфоем, прижимавшим к груди неприметного вида серую коробочку.

И круг замкнулся.

Для  kata_ra (этот драббл, видимо, связан с предыдущим, и, сорри, я в твоей заявке прочла садистски-печенное, про что и написала )

гарридрака, юст, ноу рейтинг

Драко – сладкоежка. Иногда Гарри присылает ему миндальное печенье или донаты с вишнёвой начинкой, и исподтишка наблюдает, как тот их поедает. Видимо, у Гарри что-то не в порядке с головой – впрочем, чему тут удивляться, если периодически сам Лорд Волдеморт лично посещает его мысли – но его возбуждает, как Драко ест. Как он с тихим хрустом откусывает острыми белыми зубами подрумяненный бочок печенья, оставляя на губах мелкое сладкое крошево – поцелуи Драко после этого наверняка царапаются и горчат миндалём – или как он с наслаждением вгрызается в пышную мякоть доната, пачкая нос сахарной пудрой. В уголке рта остаётся капля джема, горит алым огоньком, притягивая взгляд Гарри, и ему хочется размазать её по бледным тонким губам Драко, делая их яркими, спело-вишнёвыми, а затем целовать терпкий рот до умопомрачения. Хочется выдавить начинку доната на ладони и изрисовать тело Драко багровыми полосами, расчертить в клетку, как шахматную доску, чтобы затем перемещаться – белые начинают и выигрывают! – укусами по получившимся квадратикам, клеймить жалящими засосами каждый отыгранный миллиметр кожи. Хочется заставить Драко слизывать с пальцев остатки джема, обсасывать их, щурясь от удовольствия, словно ест самое изысканное лакомство в мире… Но, увы, Гарри не может позволить себе даже просто открыто посмотреть в его сторону. Впрочем, он не унывает, ведь у него ещё предостаточно денег на нескромные съедобные подарки, а в Сладкое Королевство, говорят, завезли шоколадные бананы.

Для  fairy (как и обещала, война Севера и Юга) Это тот неловкий момент, когда выкладываешь небеченный текст для беты

Дж2, пре-слэш

– Надо же, какая неожиданная встреча! Ну, здравствуй, Эклз.

Дорогу Дженсену преградили три всадника на крупных ухоженных конях, и Дженсен, натянув поводья, остановил лошадь. С тоской посмотрев на видневшиеся вдалеке постройки своего ранчо, он вздохнул и кивнул одному из мужчин:

– И тебе не хворать, Гаррет. Какими судьбами в наших краях?

– Да вот, – оскалился в улыбке тот, – босс послал узнать, когда ты вернёшь должок.

Дженсен, чертыхнувшись, стиснул луку седла:

– Я уже говорил мистеру Бриджеру, что раньше октября у меня денег не будет. Чёртова засуха, падёж скота, работать на ранчо теперь некому… Гаррет, ну ты же сам всё знаешь. Я делаю, что могу.

– Не вижу особого рвения, – покачал головой Гаррет. – Слушай, Эклз, а может, тебе для острастки руку сломать в пару к твоей простреленной ноге? Как думаете, ребята? – обернулся он к остальным – те заржали одобрительно.

Дженсен потянулся к кольту, но Гаррет вскинул винтовку:

– Не советую давать лишний повод моим парням, Эклз.

Они двинулись на него, лошадь Дженсена испуганно шарахнулась в сторону, и тут из зарослей пало-верде появился ещё один всадник.

– Утро доброе, господа, – он учтиво приподнял шляпу стволом карабина. – Прекрасный сегодня день, не правда ли?

– Не правда, – огрызнулся Гаррет. – Давай-ка проезжай мимо, не видишь, у нас тут дружеская беседа.

– Так значит, я, наоборот, как раз вовремя, – всадник поравнялся с лошадью Дженсена и остановился. – Страсть как люблю встречи закадычных друзей и задушевные разговоры.

Повисло напряжённое молчание. Гаррет, прищурившись, рассматривал зарвавшегося наглеца, который улыбался ему так широко, словно и впрямь встретил доброго знакомого. Дженсен, воспользовавшись всеобщим замешательством, нащупал рукоять кольта и сжал её во вспотевшей ладони, мысленно готовясь к самому худшему развитию событий. Впрочем, Гаррет, переглянувшись со своими ребятами, сплюнул:

– Мы ещё вернёмся к нашему разговору, Эклз, – развернув коней, они ускакали.

– Хорошо, что так всё закончилось, – парень убрал карабин в седельную сумку. – Признаться, стреляю я из рук вон плохо. Кстати, я Джаред. Джаред Падалеки.

– Тебе повезло, что ты сейчас не валяешься в придорожной канаве с дыркой во лбу, Джаред Падалеки, – покачал головой Дженсен. – И что парень с такой фамилией забыл на Юге?

– Это случайно не твоё ранчо вон там? – проигнорировал его вопрос Джаред. – Я бы не отказался промочить горло – в честь знакомства, так сказать – да и коню моему нужен отдых.

Дженсен, смерив его удивлённым взглядом, рассмеялся и, тронув лошадь, кивнул:

– Кажется, у меня ещё со времён Линкольна завалялась бутылка ржаного виски – берёг для особого случая.

– Я – особый случай? – хитро покосился на него Джаред.

– Навряд ли, – Дженсен пришпорил лошадь, пуская её вскачь, – просто у меня настроение напиться.

В седле Джаред – и без того высоченный и нескладный – держался плохо: его мотало из стороны в сторону, да и конём он управлял неуверенно. Когда они спешились во дворе, Джаред выдохнул с явным облегчением и огляделся:

– Да ты типичный землевладелец!

Дженсен хмыкнул:

– Я отведу лошадей в стойло, а ты проходи в дом.

– Ладно.

***

– И всё-таки, что ты делаешь в Техасе? – Дженсен поставил на стол бутылку, два стакана и тарелку с нехитрой закуской.

Джаред стянул ломоть хлеба, нахмурившись, смял в пальцах чёрствую корочку:

– Я сам из Мичигана. До войны работал на фабрике, потом добровольцем пошёл на фронт – там-то меня и подстрелили. Ранение вроде пустяковое, в руку, но пуля раздробила кость, осколками задело нерв… – он осторожно пристроил правую руку на столе, – в общем, какой из меня теперь работник? – Джаред поднял взгляд на Дженсена: – Я заметил, ты хромаешь. Тоже война?

Дженсен разлил виски по стаканам:

– Пуля застряла в бедре.

– И за кого ты воевал? – отложив хлеб, Джаред пододвинул к себе стакан.

– А ты как думаешь? – усмехнулся Дженсен.

Запрокинув голову, Джаред прикусил ровными белыми зубами нижнюю губу, выдохнул глухо:

– Да какая теперь разница!

Они выпили, и он продолжил рассказывать:

– Сейчас еду к сестре в Нью-Мексико. Может, там смогу найти работу.

– Это навряд ли, – Дженсен побарабанил пальцами по столешнице, – нам здесь сейчас самим жрать нечего, чтобы ещё и северянам платить. Слушай, а оставайся-ка ты у меня.

– А у тебя есть, чем платить северянам? – приподнял бровь Джаред.

Дженсен налил ему ещё виски и придвинул тарелку:

– Нет. Будешь работать бесплатно, за кусок хлеба и крышу над головой.

– Мистер Джефферсон, а вы слышали, что рабство отменили? – весело поинтересовался Джаред.

– Не слышал о таком, – отозвался Дженсен. – Ладно, слушай, мне бы только Бриджеру долг отдать, а уж потом встанем на ноги. И да, меня зовут Дженсен Эклз.

– «Джефферсон» мне нравилось гораздо больше, – Джаред покрутил в пальцах стакан. – Я согласен. Кстати, а миссис Эклз не будет против, что ты нарушаешь тринадцатую поправку Конституции?

– А миссис Эклз нет, – развёл руками Дженсен. – Не сложилось как-то.

– Я-я-ясно, – протянул Джаред. – Кстати, над тобой будет смеяться вся округа: безногий нанял на работу безрукого.

– Мне не привыкать, – отмахнулся Дженсен.

– Это хорошо, – Джаред поднялся из-за стола: – Ладно, показывай мою комнату.
_____________________________________________________

Дженсен узнал его почти сразу, хотя с момента их короткой встречи прошло три с половиной года. Во время войны армия Конфедератов под командованием Тейлора атаковала северян в нескольких милях от города Мансфилд, Луизиана. Тогда-то в одном из окопов Дженсен и наткнулся на Джареда, а если быть точнее – практически свалился ему на голову. Они замерли, настороженно глядя друг на друга. Парню, который нерешительно наставлял на Дженсена карабин, на вид было лет восемнадцать – совсем ещё птенец желторотый. Его синяя шинель темнела пятнами грязи, фуражка съехала набок, и из-под неё торчали всклокоченные волосы. Парень кусал и без того изгрызенные в кровь губы, его била мелкая дрожь, но во взгляде горела сталь.

«Вот этот точно сражается за идею», – подумал тогда Дженсен, а в следующую секунду бедро правой ноги будто огнём обожгло.

Дженсен выстрелил в ответ, специально целясь в руку – пожалел молокососа – а затем вырубил парня ударом приклада.
_____________________________________________________

Джаред, сидя за шатким деревянным столом, писал письмо матери:

«… не волнуйся за меня, я встретил старого знакомого – мы воевали на одной войне – пока поживу у него…»


Upd 1. Ставки сделаны. Автор удалился под стол.

Тут должна была идти простыня о том, какое я УГ и не умею писать, но я решила, что вам это читать не интересно. А ещё я давно ничего не писала и мне надо расписаться, по этому поводу у меня предложение: хотите драбблы (100-200 слов). Если да, то с вас пейринг (о котором я имею хоть какое-то представление) и ситуацию в комменты
PS Но вы же помните, что я не умею писать, так что не ждите многого.