Путеводная звезда. Часть 1. Глава 3
Проснулся Джаред от дребезжания будильника и сонного бормотания Брэда, шарившего по тумбочке рукой:
- Ненавижу воскресенья.
Джаред застонал: состояние было муторное, спать хотелось неимоверно, а всё тело ломило, будто он накануне вагоны разгружал.
Брэду, наконец, удалось нащупать коварно прятавшийся от него будильник и выключить его. Джаред предпринял попытку снова уснуть, но не тут-то было!
- Эй, просыпайся, - по пути в ванную комнату Брэд пнул ножку джаредовской кровати. – Одно дело пропустить ужин и совсем другое – утреннюю молитву.
Джаред сел на постели, приходя в себя.
- Давай, давай, поторапливайся, - Брэд до противного бодрый чуть ли не выпорхнул из ванной и щёлкнул выключателем – Джаред зажмурился от ярко вспыхнувшего света. – Умывайся и одевайся, я тебе говорю.
Джаред кое-как поднялся на ноги и, пошатываясь, поплёлся выполнять приказ. Поводив зубной щёткой во рту и пару раз больно ткнув ей в щёку, он побрызгал ледяной водой в лицо – стало полегче, а контрастный душ и вовсе помог прийти в форму.
Когда Джаред вернулся в комнату, Брэд уже стоял перед зеркалом, туго затягивая узел галстука.
- Чего ты копаешься? – недовольно спросил он. – Советую поторопиться, иначе, клянусь, я вытащу тебя из комнаты в одних трусах!
- Не говори глупости, - посерьезнел Джаред. – Разве ты не знаешь, что сказано: «Берегитесь ложной клятвы, берегитесь и клятвы безрассудной. А лучше всего избежите и того и другого зла, если удалите от себя привычку клясться». Блаженный Августин…
- Джаред! – пощёлкал пальцами у него перед носом Брэд. – Одевайся, пожалуйста.
Джаред, нахмурившись, подошёл к гардеробу и вытащил оттуда форменные брюки, свитер и рубашку.
- Надень под свитер лучше обыкновенную рубашку, - посоветовал Брэд, – эту будешь носить отдельно, когда потеплеет.
Джаред поменял рубашку и быстро оделся, а вот с галстуком у него возникли проблемы.
Брэд недовольно кашлянул, напоминая о себе и о том, что они торопятся.
- Я не умею обращаться с галстуком, - сказал Джаред с несчастным видом, комкая пальцами злополучную полоску материи. – У нас в школе нет формы, а на воскресную службу мне его всегда мама повязывала.
Брэд, подойдя к Джареду, задрал ему воротник рубашки, выдернул галстук из рук, и, накинув его будто удавку, завязал аккуратный узел. Джаред опустил голову, чтобы посмотреть, как у Брэда всё так ловко получается, и в этот момент Брэд случайно провёл костяшками пальцев ему по подбородку.
- Прости, - словно обжегшись, отдёрнул руку Брэд.
- Всё нормально, - Джаред, оправив воротник рубашки, полюбовался на своё отражение в зеркале, - спасибо большое.
- Не за что, - буркнул Брэд и, смилостивившись, добавил: - Я же вначале тоже не знал, с какого конца к галстуку правильно подступиться, а потом научился.
Джаред быстро причесал торчавшие во все стороны волосы, натянул свитер и обернулся к Брэду:
- Я готов!
- Отлично, - Брэд, подхватив рюкзак, из которого торчала папка с рисунками, распахнул дверь, и они с Джаредом вышли в коридор, который, в отличие от вчерашнего дня, был полон народу.
Джаред с любопытством заозирался по сторонам.
- Не отставай, - прикрикнул на него Брэд и, когда они пошли нога в ногу, принялся объяснять: - Вначале идём в зал главного корпуса: там у нас что-то вроде утренней молитвы и напоминание от директора Дэвиса, по какому торжественному поводу мы все здесь собрались. Он обычно каждый день талдычит одно и то же, но иногда бывают приятные исключения. Затем завтрак. Потом в будни занятия: классы тоже находятся в главном корпусе, на первом и втором этажах, а по воскресеньям проповедь. Тебе, кстати, нужно будет сегодня не забыть зайти к миссис Скотт и взять у неё расписание уроков. А ещё пастор Коллинз в обязательном порядке беседует с каждым новичком, так что, думаю, ты с ним сегодня познакомишься.
Они вышли из жилого корпуса и зашагали по дорожке в сторону двухэтажного здания, к которому со всех сторон стекались спешившие на утреннюю молитву подростки. Войдя внутрь, Брэд повёл Джареда на второй этаж, только, поднявшись, свернул в противоположную от кабинета директора Дэвиса сторону.
Джаред, продолжавший с открытым ртом озираться по сторонам, не заметил невысокого парня и налетел на него.
- Эй, - парень раздражённо обернулся и нахмурился, задирая голову: - Смотри, куда прёшь, дылда!
- Прости, пожалуйста, - смутился Джаред.
- Да ладно, - сменил гнев на милость парень, - признаться, это даже было приятно, - и он вдруг положил ладонь Джареду на грудь, будто ощупывая.
Джаред застыл от неожиданности, а Брэд, пихнув странного парня в плечо, прошипел:
- Свали отсюда, Бак, тебе здесь ловить нечего: такие девки, как ты, не в его вкусе.
- А ты, Брэдли, конечно уже успел поинтересоваться, кто в его вкусе, - ядовито отозвался Бак, смеряя Брэда презрительным взглядом.
Брэд, стиснув зубы с такой силой, что на его скулах заиграли желваки, промолчал. Бак, победно вздёрнув нос, обернулся к Джареду и протянул ему ладонь:
- Бак Сомерс. Но ты можешь звать меня Бакли.
- Джаред… э-э-э… Падалеки, - Джаред с сомнением уставился на протянутую руку: у Бакли явно была странная манера здороваться. Когда Джареду было двенадцать, и он ещё не играл за школьную команду по баскетболу, в качестве факультатива ему приходилось посещать театральный кружок. Преподаватель души в Джареде не чаял, хвалил его талант, пророчил блестящее будущее в Голливуде и часто шутил, что наконец-то у него есть актёр, которому не надо подпрыгивать на сцене, чтобы его заметили. Джаред покорно ходил на репетиции и с завистью посматривал в сторону спортивного зала. В одной из пьес герой Джареда должен был, пав на колено, целовать руку своей возлюбленной. Так вот Бакли сейчас подавал Джареду руку подобно средневековой даме.
- Приятно познакомиться, - рукопожатие вышло слабым.
- Взаимно, - кисло улыбнулся Бакли.
Джаред задумался, может, тот и вправду ожидал поцелуя. Впрочем, Бакли встряхнулся и снова разулыбался.
- Пойдём, - Брэд потянул Джареда за рукав свитера. – Потом познакомитесь: Бакли теперь от тебя так просто не отлипнет, ты ему понравился.
Они направились дальше.
- С чего ты взял? – возмутился Бакли.
Он чуть ли не кругами носился вокруг Джареда, бесцеремонно разглядывая его со всех сторон, и без конца тараторил:
- А ты ведь новенький? А откуда ты? А сколько тебе лет? А мы же, наверное, будем учиться в одном классе? А хочешь, я тебе тут всё покажу?
Джаред, немного ошарашенный таким напором, молчал и смотрел на Брэда. Тот, оглядевшись по сторонам и убедившись, что никого из наставников нет поблизости, схватил Бакли за грудки и, подтащив к себе, вкрадчиво произнёс:
- Умерь свой пыл.
Бакли, пискнув, закивал головой.
- То-то же, - Брэд отпустил его и аккуратно оправил одежду.
Впрочем, Бакли явно не собирался так просто сдаваться: теперь он просто молча шагал рядом с Джаредом.
Они так втроём и дошли до широко распахнутых дверей большого зала, в конце которого была сцена: он чем-то напоминал театральный, только без кулис и декораций, а вместо удобных кресел в нём стояли ряды деревянных скамей. Почти все места уже были заняты, так что Брэд, Джаред и Бакли расположились в самом конце. Брэд со скучающим видом смотрел на сцену, Джаред, напротив, с интересом озирался по сторонам, а Бакли, ёрзая, поглядывал на него. Наконец, двери закрыли, и на сцену поднялся директор Дэвис:
- Здравствуйте, - произнёс он. – Я рад, что вы все собрались здесь этим прекрасным ранним утром. Да хранит вас Господь и сопутствует вам во всех начинаниях. Душа моя переполняется счастьем, когда я вижу раскаяние на ваших лицах и чувствую стремление юных сердец следовать за нашим Спасителем.
Бакли фыркнул.
- Откажитесь от своего прежнего грешного образа жизни, и старайтесь, - директор Дэвис возвёл глаза к потолку, - жить жизнью, угодной Богу. А теперь давайте помолимся все вместе, - он обвёл взглядом зал и принялся говорить чуть нараспев: - Отец Небесный! Я признаю, что я грешник. Я прошу прощения за свои грехи. Пожалуйста, прости меня. Измени мое сердце и сделай меня таким человеком, каким Ты хочешь меня видеть.
- Я отворачиваюсь от своих грехов и выбираю следовать за Христом как за Господом моей жизни, - шептал Джаред заученные с детства слова молитвы. - Я верю, что Он умер на кресте за мои грехи и воскрес на третий день. Благодарю за то, что Ты простил меня! - Джаред покосился на Бакли, который изучал свои ногти, и нахмурился. - Веди меня и направляй всю мою жизнь до тех пор, пока я не предстану пред Тобой на небесах прощенным и оправданным кровью Иисуса Христа, пролитой за меня. Во имя Отца, Сына и Святого Духа, Аминь!
- Аминь! – прокатилось эхом по залу.
- Если вы помолились искренне, тогда ваши грехи будут прощены, - улыбнулся директор Дэвис. - Продолжайте ходить с Богом, читайте Библию, ежедневно воздавайте молитвы и будете с Христом.
Он продолжил говорить про исцеление билюбопытства, почти слово в слово повторяя то, что накануне рассказывал Джареду в своём кабинете. Присутствующие в зале немного расслабились, а Джаред принялся исподтишка разглядывать Бакли. Тот сидел, закинув ногу на ногу, покачивая мыском кроссовка – к слову сказать, одет он был не в форменные брюки, а в обыкновенные тёмные джинсы какого-то странного, чересчур узкого, по мнению Джареда, покроя: брючины внизу практически обтягивали худые лодыжки Бакли. Воротник рубашки, полы которой, кстати, виднелись снизу из-под свитера, он носил поднятым на манер Элвиса Пресли, а узел галстука был чуть приспущен.
Покосившись на светлые, аккуратно уложенные волосы Бакли, Джаред в очередной раз подумал о том, что пора бы подстричься. В этот момент Бакли, видимо, почувствовав, что Джаред разглядывает его, повернулся к нему и посмотрел насмешливым взглядом синих глаз. Джаред смутился. Бакли не понравился ему: чересчур настырный и манерный, совсем не мужественный, с неприятными заострёнными чертами лица.
Брэд, под скамьёй пнув Джареда по ноге, кивнул ему в сторону сцены, с которой директор Дэвис в этот момент призывал всех произнести основные доктрины учения. Джаред, сосредоточившись, сел ровнее и принялся повторять вместе со всеми присутствующими.
- Мы верим, что Библия является единственным и непогрешимым Словом Божьим: совершенная истина, указывающая на Иисуса Христа, нашего Спасителя и Господа, - опять нараспев заговорил директор Дэвис: - Мы верим в единого Бога, вечно существующего в трех лицах: Отца, Сына и Святого Духа. Мы считаем, что для спасения потерянных и грешный людей нужно веровать в Господа Иисуса Христа и возносить молитвы ему.
- Мы верим в прощение грехов, воскресение тела и жизнь вечную, - усмехнувшись, произнёс Брэд.
- Мы верим, что Писание является окончательной истиной и авторитетом во всех вопросах морали, а также решением всех споров, - монотонно бубнил Бакли.
- Мы признаем греховным любой половой акт вне библейского священного брака между мужчиной и женщиной, - повторил за директором Дэвисом Джаред, чувствуя, как сердце его наполняется благодатью и умиротворением.
- Аминь, - раздался нестройный хор голосов со всех сторон.
- Благодарю вас, - улыбнулся директор Дэвис, - и желаю приятного аппетита. Жду вас на проповеди.
- Идём, - Брэд поднялся со скамьи и направился к выходу, Джаред последовал за ним. - Мне кажется, тебя ищет Тед, - раздражённо кинул через плечо Брэд увязавшемуся было за ними Бакли:
- Да пошёл он, - скривился тот, впрочем, отстав, заозирался по сторонам.
- Держись от Бакли подальше, - наставительно сказал Брэд Джареду, когда они вышли в коридор. – Он, скажем так, очень сильно заблудшая овца – местная безотказная давалка, - видя непонимающий взгляд Джареда, пояснил Брэд.
- Ты хочешь сказать, что Бакли… - ошарашенно распахнул глаза Джаред.
- Вот именно, - подвигал вверх-вниз бровями Брэд, - причём, поверь мне, здесь всегда найдётся предостаточно желающих трахнуть его тощую задницу. – Он помолчал и добавил задумчиво: - Не завидую я Теду, подопечному партнёру Бакли. Думаю, тот уже задолбался гонять парней Бакли.
- Но миссис Скотт сказала моему отцу, что в лагере все находятся под постоянным наблюдением, - сник Джаред.
- Слушай, - усмехнулся Брэд, - да тут живёт около ста подростков - уследить за каждым нереально. И потом, разве отец оставил бы тебя тут, скажи ему миссис Скотт, что в стенах этого богоугодного заведения процветает разврат. Пойми, Джаред, не все парни попали сюда по собственному желанию. Поэтому наравне со святошами вроде тебя, кто каждый день усердно молится о спасении своей души и исцелении, в лагере есть и такие, которых всё устраивает в сложившейся ситуации. Они наслаждаются своим билюбопытством, с радостью предаются греху мужеложства и возвращаются домой ещё более искушёнными в вопросах однополого секса, - сделал страшные глаза Брэд.
- Но зачем они так поступают? – тихо спросил Джаред.
- Это их выбор, - пожал плечами Брэд.
- Это не выбор, а искушение, - покачал головой Джаред. - Разве они не понимают, что их души за этот страшный грех будут вечно гореть в геенне огненной? Почему не стремятся покаяться и измениться?
- Джаред, а тебе никогда не приходило в голову, что парни, вроде Бакли, родились такими? - поинтересовался Брэд.
- Нет, - возмутился Джаред. – В Бытие говорится: и сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его. Глава первая, стих двадцать седьмой. Неужели ты думаешь…
- А, ну да, нашёл, у кого спросить, - вздохнув, перебил его Брэд. – Давай заканчивай кипеть праведным гневом, мы пришли. Заходи, - он распахнул перед Джаредом дверь столовой, пропуская его внутрь. – Пойдём покажу, где мы сидим.
Брэд провёл Джареда к одному из длинных столов и, плюхнувшись на скамью, похлопал ладонью по месту рядом с собой:
- Вначале молитва.
Джаред нерешительно опустился на самый край скамьи и замер, наблюдая, как столовая постепенно заполняется людьми.
- Доброе утро, Брэд, - парень лет восемнадцати сел напротив Джареда.
- Утро добрым не бывает, Майкл, - зевнул Брэд. – Особенно воскресное.
- Я смотрю у тебя новый подопечный партнёр, - усмехнулся Майкл – место рядом с ним занял худой, болезненного вида подросток, Джаред решил, что это подопечный партнёр Майкла. – Директор Дэвис простил тебя?
- Я Джаред, - представился Джаред, но Майкл не обратил на него никакого внимания.
- Меня Бог простил, - Брэд с важным видом поднял вверх указательный палец, - у директора Дэвиса не было выбора.
- Ну-ну, - усмехнулся Майкл.
В этот момент из-за преподавательского стола поднялась миссис Скотт – в помещении сразу же воцарилась тишина.
- Доброе утро, - произнесла миссис Скотт. – Перед тем, как приступить к завтраку, давайте помолимся. - Она обвела взглядом всех собравшихся и, опустившись на место, заговорила: - Господь, благодарим тебя за эту пищу. Благослови руки, что приготовили её, благослови нас, посланных на служение Тебе, и не дай нам забыть о нуждах наших ближних. Христу Господу нашему молимся. Аминь.
- Аминь, - повторили все и, поднявшись, потянулись к раздаточному столу.
Джаред, подхватив со стойки поднос, вскоре стал обладателем тарелки овсянки, тоста, стакана чая и яблока. Они с Брэдом вернулись на своё место и сели завтракать.
- Я уже говорил, что ненавижу воскресенья? – Брэд с отвращением размазывал кашу по тарелке. – Ненавижу поститься. Почему для поста не изобрели специальные шоколадные хлопья? - отшвырнув ложку в сторону, он откусил кусок тоста.
- Дело вовсе не в еде, - заметил Джаред, отправляя овсянку в рот и отмечая, что каша не так уж и плоха. - Большинство протестантов вообще считает пост делом не существенным, маловажным, частным и не влияющим на спасение.
- А с этого момента можно поподробнее, – заинтересованно обернулся к нему Брэд.
- Протестанты придерживаются мнения, - принялся объяснять Джаред, - что нельзя человека заставлять регулярно поститься в определенные дни. Пост - это личное дело каждого, как, например, милостыня: хочешь - подавай часто, хочешь - редко или никогда, - он улыбнулся. - Так называемых общих постов, как, например, у католиков, у протестантов нет. Разве что иногда пастор может призвать свою общину попоститься какое-то время, обычно один день, ради какой-либо нужды, но и такой призыв не вменяется членам общины в обязанность. Пост, как я уже сказал, дело сугубо личное потому, что говорил Христос: «А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно».
- Евангелие от Матфея, глава шестая, - вдруг раздался голос подопечного партнёра Майкла.
Джаред посмотрел на него, но тот, покраснев, тут же опустил взгляд в свою тарелку.
- Так вот, - продолжил Джаред. – получается что мы, соблюдая здесь пост каждое воскресенье, постимся не в тайне. Более того, людей, которые разделяют пищу на постную и скоромную, протестанты сравнивают с упоминаемыми Апостолом Павлом отступниками от веры, которые в частности запрещают употреблять в пищу то, что Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением.
- Если всё так, тогда почему раз в неделю я вынужден есть кашу на воде и суп из одной капусты? – возмутился Брэд.
- Я думаю, что это скорее административная мера, - пожал плечами Джаред, - чтобы выделить один день, показать, что он отличается от других. Ведь воскресенье отведено для размышлений, а в посте важнее всего именно духовная составляющая.
- Голодное урчание моего желудка мешает мне размышлять, - обиженно захрустел яблоком Брэд. – У меня, между прочим, растущий организм.
- Если хочешь, можешь съесть мой тост, - предложил Джаред. – И яблоко.
- А ты что, не голоден? – повеселел Брэд.
Покачав головой, Джаред протянул ему тост.
- Спасибо, - тут же захрустел им Брэд.
- И не стыдно тебе, Брэдли, объедать ребёнка? - усмехнулся Майкл. – Посмотри, какой он длинный. Это ещё вопрос, у кого из вас двоих растущий организм.
- Он же сам сказал, что не голоден, - пожал плечами Брэд.
- Брэдли-Брэдли, - закатил глаза Майкл. – Он отдал тебе тост, потому что сказано в Писании… как там, Билл? – он толкнул локтем худого подростка.
- Помогай ближнему по силе твоей, - подняв взгляд на Джареда, ответил тот.
- Вот, - Майкл с самодовольным видом отхлебнул чай.
- Ты поэтому отдал мне свою еду? – нахмурившись, спросил Джареда Брэд.
Джаред кивнул.
- Впрочем, - добавил он, - яблоко я бы тебе и так предложил: у меня от них живот болит.
Брэд, не заставив просить себя дважды, быстро сунул яблоко в рюкзак к папке с рисунками и задумчиво сказал:
- Я тут, знаешь, о чём подумал, Майкл, а ведь Джаред понабожнее Билла будет. Спорим, он знает наизусть больше стихов из Библии. Может, устроим между ними битву, будем собирать ставки?
Джаред раскрыл рот от удивления.
- Не обращай внимания, Брэд прикалывается, - улыбнулся ему Майкл. - Добро пожаловать в лагерь «Вифлеемская Звезда», Джаред. Я, как ты уже понял, Майкл, а это Билл – мы подопечные партнёры.
- Звучит так, как будто вы десять лет женаты, - хихикнул Брэд. – Ну, и кто из вас жёнушка?
- Ещё раз такое спросишь, нос сломаю, - пообещал Майкл.
- Уже и пошутить нельзя, - обиделся Брэд. – Майкл находится на пятой стадии, - пояснил он Джареду, а Билл такой же религиозный фанатик, как ты.
- Я не фанатик, - возразил Джаред.
- Может быть, - легко согласился Брэд, - но только здесь, как я уже говорил, мало кто знает наизусть две трети Библии. Билл – один из них.
Джаред посмотрел на Билла.
- Ну да, - кивнул Билл. – Правда, я не распространяюсь об этом. Несмотря на то, что это протестантский лагерь, мои знания обычно являются поводом для насмешек.
- Кажется, я тебя понимаю, - широко улыбнулся Джаред.
Билл вернул улыбку и, смутившись под тяжёлым взглядом Майкла, шумно отхлебнул чай.
- Идём, скоро проповедь начнётся, - поглядев вслед выходящему из столовой пастору Коллинзу, сказал Брэд и поднялся из-за стола.
Джаред, кивнув, последовал его примеру, и, когда они вышли в коридор, поинтересовался:
- Майкл твой друг?
- Я же тебе уже сказал, здесь нет друзей, - покачал головой Брэд. – Просто есть люди, с которыми общаешься наиболее часто, типа ешь за общим столом, сидишь за соседними партами в классе, помогаешь вместе по вечерам на кухне.
- Или вы являетесь подопечными партнёрами, - подсказал Джаред.
- Схватываешь на лету, - усмехнулся Брэд и добавил уже более грустно: - Понимаешь, когда тебя тянет к парням, сходиться с кем-либо достаточно близко опасно: всегда есть риск, что твои дружеские чувства перерастут в нечто большее. Здесь это никому не нужно, даже тем, кто не стремится измениться. Иногда мне кажется, что мы все тут медленно сходим с ума. Наши ровесники ходят на вечеринки, пьют и трахаются, а мы сидим каждый в своём углу, молимся целыми днями и едим овсянку на воде по воскресеньям. Но молись, не молись, гормоны никуда не денутся, и каждое утро ты в очередной раз просыпаешься со стояком и мыслью о том, что жизнь дерьмо.
- Можно принять холодный душ или подумать о чём-то отвлечённом, - посоветовал Джаред.
Брэд горько улыбнулся:
- Джаред, да дело-то не в стояке и невозможности хорошенько потрахаться, дело в отношении к тебе других людей, которые считают себя нормальными, а тебя – нет, которые думают, что они лучше, выше, смотрят на нас с нескрываемым презрением или жалостью, что хуже. И, в конечном итоге, ты начинаешь с ними соглашаться, ломаешь себя, чтобы стать одним из них, чтобы соответствовать, вписаться в узкие общепринятые рамки поведения. Но однажды ты понимаешь, что у тебя ни черта – да, да, Джаред, ни черта, и не делай такие испуганные глаза – не получается, и тогда ты либо принимаешь себя таким, какой ты есть, либо режешь себе вены в ванной, заливаясь слезами от страха и жалости к себе.
Брэд, пнув ногой дверь в зал, вошёл и плюхнулся на ближайшую скамью. Джаред тихо сел рядом. Он чувствовал, в словах Брэда было что-то важное и очень личное, но никак не мог понять что именно. Они так и не сказали друг другу ни слова до начала службы.
От нечего делать Джаред снова принялся оглядывать зал: в первом ряду с задумчивым видом сидела миссис Скотт, рядом с ней стоял директор Дэвис и что-то наставительно говорил подростку, очень похожему на него – видимо, это и был тот самый Эндрю. Недалеко от их с Брэдом места Джаред увидел сидевшего нога на ногу угрюмого Бакли, с недовольным видом слушавшего, по всей видимости, нравоучения от высокого мускулистого парня с перекошенным от злости лицом. Посмотрев на здоровяка, Джаред дал себе зарок держаться от Бакли подальше. Он хотел было ещё отыскать Майкла и Билла, но в этот момент на сцену поднялся пастор Коллинз и заговорил:
- Здравствуйте, - улыбнувшись, он обвёл зал ясным взглядом голубых глаз. – Я рад видеть вас всех в добром здравии, рад, что мы собрались здесь сегодня на воскресную проповедь. Я хочу поговорить с вами о болезни и исцелении. Я считаю, что это одна из основных тем, которая идёт красной нитью через всё Священное Писание. Тем не менее, мне хотелось бы, прежде чем я начну проповедь, рассказать один случай, который произошёл совсем недавно. Мне поведал его пастор, такой же, как и я. Он рассказал, что к нему в приход ходила семья: отец, мать и трое детей. Они были набожны и всегда искренне молились. Но однажды случилось страшное: Сатана смутил благочестивые помыслы главы этого семейства.
Пастор Коллинз выдержал паузу и продолжил:
- И этот человек, мужчина, он потерял своё предназначение, которое Бог ему предначертал. Как вы знаете, у каждого есть предназначение, есть воля Божья в нашей жизни, о которой написано: благая, угодная, совершенная. Так вот отец троих детей – а ему было чуть больше сорока лет – возжелал юношу, который был младше него в два раза. И они пали в связь греховную. Жена просила мужа одуматься и покаяться, но он был ослеплён дьявольским искушением и не слушал её. Он бросил семью, ушёл из дома, оставил работу, рассорился со всеми друзьями и родственниками и предпочёл жить во грехе.
Пастор Коллинз с грустью посмотрел на всех собравшихся, и Джаред сердцем почувствовал всю ту боль, которой был наполнен этот взгляд.
- Пастор его прихода объявил этого человека вне церкви, но тот лишь смеялся ему в лицо, несчастный. И вдруг мужчина попал в больницу - у него обнаружили рак сразу трёх внутренних органов. Несмотря на все возможности современной медицины, врачевания не предполагалось, и он начал угасать.
Джаред почувствовал, как при этих словах у него сжалось сердце. Он взглянул на Брэда – тот сидел прямо и внимательно слушал слова пастора Коллинза.
- Умирая, этот человек всё-таки вспомнил о Боге. Уже в болезни он начал вновь искать Господа, взывая к нему, плача пред ним. Он обратился к пастору, которого когда-то оскорбил, он стал просить прощения у тех, кому доставил много боли. И пастор, видя всё это, не оставил его, а решил помочь прийти к тяжёлому, но очень важному решению: глубоко исповедаться. Мужчина уже был очень плох и регулярно впадал в кому, и тогда пастор попросил Господа, чтобы в момент, когда он приедет для исповеди, тот дал грешнику милость.
Джаред замер, вцепившись пальцами в край скамьи, и даже, кажется, перестал дышать от повисшего в воздухе напряжения.
- Пастор приехал в хоспис к умирающему уже безо всякой надежды человеку и три часа исповедовал его. Тот покаялся во многом, и мой знакомый рассказал мне, что места Священного Писания, которые он использовал в этом случае, практически все говорили о согрешениях. В конце исповедальни в комнате присутствовала супруга, присутствовали дети, близкие родственники и друзья умиравшего, и вдруг он внезапно сказал, посмотрев на них: «Какой из вас исходит свет!»
Пастор Коллинз замолчал и улыбнулся, а потом продолжил более громким голосом:
- Бог абсолютно простил этого человека и в последний момент открыл ему духовные глаза. И он сказал: «Я помню этот свет. Я когда-то видел его». Знаете, на самом деле, Бог дал ему видеть свет и видеть тьму. И мужчина понял, что пришёл день предстать перед Ним. И потом он посмотрел в другую сторону, на стену, и сказал: « Как светло!». А потом он сказал: «Братья, вы куда-то исчезаете». Он продолжал говорить, смотря на эту стену, абсолютно невзрачную: «Я вижу Его».
Пастор Коллинз вытянул вперёд руку, и на его ладони заплясали разноцветные солнечные зайчики от витража окна.
- В сорок с небольшим этот умиравший человек выглядел восьмидесятилетним дряхлым стариком: болезнь практически уничтожила его тело. Но его дух и душа в последнюю минуту спаслись! Знаете, написано в Священном Писании: «будут спасаться, как головня из огня исторгаемы будут» – это очень важный момент, показывающий, что всегда есть надежда. Грешник в последний момент очистил свою бессмертную душу и получил исцеление разбитого сердца своего. И вот эта душа, которую дьявол взял в плен, она была освобождена через покаяние и исповедание. Перед смертью мужчина успел связаться с некоторыми людями, с которыми был в ссоре и жёсткой вражде и попросить у них прощения – Бог дал ему на это сил. А в последнее мгновение он увидел свет ярчайший, увидел Христа, который приглашал его войти в Вечность.
Пастор Коллинз умолк, и Джаред выдохнул с облегчением. Он чувствовал лёгкое головокружение и радость, разливавшуюся внутри тёплой волной.
- Интересно? – покосился на него Брэд.
Джаред закивал, жадно ловя каждое слово пастора, который заговорил вновь:
- Сегодня я буду проповедовать на тему исцеления, и звучит она очень просто – «Пей воду из родника своего». На самом деле, очень много родников в этом мире, и важно найти тот, который ведёт к Жизни Вечной. Из которого вы можете пить воду жизни, воду живую. Откройте, пожалуйста… - задумался он, - я даже не знаю, с чего начать, потому что это тема глобальна… Знаете, в Первом послании Петра говорится, глава первая, стих двадцать три: «как возрожденные не от тленного семени, но от нетленного, от слова Божия, живого и пребывающего вовек». Вот так написано о слове Божьем в Священном Писании и, пожалуй, с этого стиха я начну наш сегодняшний разговор…
Со всех сторон послышалось шуршание страниц, и Джаред, последовав общему примеру, взял в руки старую, потрёпанную Библию. Он с большим вниманием и наслаждением слушал проповедь пастора Коллинза, который говорил прекрасные вещи, и его слова текли по залу подобно воде из святого источника. Джаред открыл для них своё сердце и душу, стараясь принять так полно, как только мог.
Пастор Коллинз стоял на сцене, освещённый лучами утреннего солнца, проникавшими в зал через высокие окна, и от него будто исходило Божественное сияние. Джаред не мог отвести взгляд. Он повторял строки Священного Писания, чувствуя, как его переполняет радость – и это было самое прекрасное чувство на свете: искренняя любовь к Богу.
Когда проповедь закончилась, к Джареду подошла миссис Скотт и, взяв его под локоть, шепнула:
- Пастор Коллинз хочет поговорить с тобой. Он ждёт тебя в своём кабинете минут через пятнадцать.
- Хорошо, - кивнул Джаред и спохватился: - Миссис Скотт, мне нужно расписание занятий.
- Ах, да, конечно, - сообразила та. – Тогда после беседы с пастором зайди, пожалуйста, ко мне.
Джаред кивнул ещё раз, и миссис Скотт удалилась.
- Тебя проводить до кабинета пастора или сам найдёшь? – спросил Брэд, закидывая рюкзак на плечо. – Я собирался пойти порисовать с натуры.
- Сам дойду, - отказался Джаред.
- Кабинет пастора Коллинза – пятая по счёту дверь от директорской налево, - подсказал Брэд.
Они вышли в коридор и расстались у лестницы: Брэд спустился вниз, а Джаред зашагал дальше. Он отсчитал пятую дверь от кабинета директора Дэвиса и остановился в нерешительности: пятнадцать минут ещё не истекли. Оглядевшись по сторонам, Джаред подошёл к окну, облокотился на широкий подоконник и принялся терпеливо ждать.
Едва ему стоило остаться наедине с самим собой, как в голову тут же начали лезть разные мысли: о том, что сегодня на воскресной службе наверняка все прихожане косо смотрели в сторону его семьи, а мама очень переживала по этому поводу; не забыла ли Мэг выгулять и покормить Ледибёрд; о Стэне, с которым они обычно по выходным, сделав уроки, отправлялись в гараж перебирать мотор пикапа или забирались в подвал, где у них было секретное убежище, и читали. Нахмурившись, Джаред приказал себе не думать о Стэне, а сосредоточиться на воспоминаниях о семье.
Джаред любил воскресенья, особенно в детстве. В этот день они всей семьёй собирались дома: с утра шли в церковь на проповедь, потом - воскресная школа, затем обедали вместе. Мама пекла печенье и, желая всех побаловать, готовила что-нибудь особенно вкусное. Отец приносил новые интересные книги и читал вслух. Джареду и Джеффу – Мэг была ещё слишком мала – разрешалось дурачиться и носиться по дому. Правда, в последние два-три года Джаред всё больше времени по воскресеньям проводил со Стэном…
«Стоп!» - разозлившись, мысленно сказал себе Джаред, и в этот момент его окликнули. Джаред потряс головой, отгоняя ненужные мысли, и робко улыбнулся пастору Коллинзу, который стоял рядом со своим кабинетом.
- Ты ведь Джаред Падалеки? – спросил он.
- Да, - оттолкнувшись от подоконника, Джаред приблизился к пастору.
- Ну, а я, как ты наверняка уже знаешь, пастор Коллинз, - улыбнулся тот, распахивая дверь. – Проходи, пожалуйста.
Джаред шагнул внутрь небольшого, довольно скромно обставленного кабинета: письменный стол, огромный шкаф, заставленный книгами, тумбочка, на которой тоже лежали стопки книг, три стула – вот и вся мебель.
- Присаживайся, пожалуйста, - пастор Коллинз кивнул на один из стульев. – Тебе понравилась проповедь?
- Да, очень, - искренне заверил его Джаред.
- Хорошо, - улыбнулся пастор Коллинз, опускаясь на своё место. – Расскажи мне немного о себе, Джаред. Кстати, сколько тебе лет?
- Почти шестнадцать, - ответил Джаред. – Я родился и вырос в пригороде Сан-Антонио. У меня есть старший брат и младшая сестра. Мои родители очень набожны и они прививали нам любовь к Богу с детства. Мы молимся каждый день, а по воскресеньям посещаем церковь, мама с отцом участвуют во всех благотворительных вечерах, которые устраивает пастор, а ещё они мечтают, чтобы я поступил в семинарию.
- А ты сам этого хочешь? – внимательно посмотрел на Джареда пастор Коллинз.
- Не знаю, - пожал плечами Джаред, - я не задумывался об этом. Мне ещё три года учиться в школе. Иногда я думаю, что из меня мог бы выйти неплохой пастор: я с удовольствием читаю Библию - даже знаю наизусть многие главы, мне нравится атмосфера, царящая в церкви во время проповеди или молитвы, я бы хотел наставлять людей на путь истинный и указывать им их предназначение, ниспосланное Всевышним. Я знаю, что Бог живёт в моём сердце даже сейчас, несмотря на то, что произошло, - Джаред опустил глаза.
- Расскажи мне о том, что с тобой случилось, Джаред, - мягко попросил пастор Коллинз.
- У меня был лучший друг Стэн… - Джаред, скомкав в пальцах край свитера, с горечью посмотрел на пастора и отвёл взгляд.
- Ну же, Джаред, - подбодрил его пастор Коллинз.
- Знаете, - тихо проговорил Джаред, уставившись в окно, - вчера и директор Дэвис, и Брэд – мой подопечный партнёр – они сказали, что первая стадия лечения – это принятие моего билюбопытства. Я думал над этим всю ночь, и готов признать, что та любовь, которую я испытываю к Стэну, отличается от завещанной нам Богом любви к ближнему своему, - резко повернувшись, Джаред взглянул в глаза пастору Коллинзу. – Я грешен, пастор. Что мне делать?
- Молиться Господу Богу нашему о прощении и исцелении, - ответил тот. – Прилагать все усилия, чтобы вновь стать праведником. Спасение возможно, и я – прямое тому доказательство. Тебе наверняка уже сказали, что когда-то моя душа была смущена дьяволом, и в шестнадцать лет я познал грех содомии.
Джаред кивнул, жадно ловя каждое слово.
- Я ушёл от Бога, - продолжил пастор Коллинз с грустью: - Но Господь всемилостив. Он не дал мне окончательно пропасть во грехе, не оставил меня. Я понял, что грешен и обрекаю свою бессмертную душу на страшные мучения в геенне огненной. И я начал опять искать Его как мог, начал жить, как понимал значение выражения «жизнь во Христе». Я обратился за помощью в церковь, начал изучать Священное Писание, и снова, как в детстве, начал радоваться каждому дню, проведённому с Господом. Я исцелился через смирение и молитву. Выздоровление для меня, несмотря на всю мою веру в то, что это обязательно произойдёт, ощущалось, как истинное чудо. Мне хотелось сохранить в сердце это чувство навечно, хотелось нести свет таким же заблудшим во тьме подросткам, каким когда-то был я. Осознав, что мне не хватало Бога, что я хочу быть всегда рядом с ним, что хочу проповедовать его учение, я поступил в семинарию.
Пастор Коллинз тепло улыбнулся Джареду:
- Быть учеником Иисуса, значит, быть всегда и во всём с Ним и для Него. Сразу появляется чувство, что всё успеваешь, везде порядок, можно переделать множество дел и хочешь сделать еще больше. Столько нет времени в сутках, сколько есть желания и сил служить Богу. Ты всегда должен помнить, Джаред, что Бог с нами в каждом нашем вздохе.
- Я помню, - пробормотал Джаред.
- Помни так же, что ты тяжело болен, - наставительно сказал пастор Коллинз. – Современное общество погрязло во грехе, оно умирает, корчится в грязи своей и, чтобы оправдать пороки, лжёт. Возможно, Джаред, ты мог слышать мнение, что Бог сотворил и содомитов, поэтому христиане должны принимать их и любить такими, какие они есть.
Джаред медленно кивнул.
- Не верь, - нахмурился пастор Коллинз. - Бог есть абсолютная любовь, и он не творит зла. Все зло в мире - это следствие грехопадения, которое началось давно и длится до сих пор по свободной человеческой воле. Поэтому утверждение о том, что содомиты тоже творение Господа - это кощунство и совершенное непонимание смысла духовной жизни.
Пастор Коллинз в упор посмотрел на Джареда - тот быстро закивал головой, соглашаясь – и поправил коловратку.
- Через этот лагерь прошли сотни подростков, подверженных греху содомии. Те из них, кто по-настоящему хотел победить свой грех, с Божией помощью полностью исцелились. Вот это и есть проявление любви - помочь человеку избавиться от духовной болезни, которая уродует душу. Таинства Церкви могут излечить человека даже в самых запущенных случаях, он только должен согласиться начать это лечение.
- Я согласен! – воскликнул Джаред.
- Это хорошо, - склонил голову пастор Коллинз. – Но ты должен знать, что путь к исцелению будет тернист, и на пути этом тебя будут поджидать соблазны и искушения. Дьявол не сдастся так просто и не выпустит из своих цепких лап твою заблудшую душу. Он может сам явиться тебе в человеческом обличии, дабы смутить твои благочестивые мысли и начинания. Не поддавайся! Не слушай тех, кто будет лгать тебе, не страшась гнева Господнего. Многие содомиты заявляют, что в своем грехе они обрели подлинное человеческое счастье, но это клевета: человек испытывает временное телесное удовольствие, совершая содомский грех, а его душа начинает умирать.
Джаред поёжился.
- Грехи изнуряют, иссушают, парализуют наши души. Человек теряет нравственное видение и уже плохо понимает, где добро и зло: грех, как ржавчина, разъедает душу. Учёные говорят, будто доказали, что дети появляются на свет уже с определённой ориентацией. Но если человек наследовал содомский грех, родился с поврежденным генетическим кодом, то это не повод, чтобы оставлять его в таком состоянии. Во всём мире множество детей страдают врождённым пороком сердца, психическими заболеваниями. Но мы же пытаемся им помочь, создаем целые научные институты, детские больницы. Мы боремся с физическими и психическими болезнями, и также обязаны бороться с болезнями духовными. Ты понимаешь, о чём я говорю, Джаред?
- Да, - ответил Джаред.
- Ты хочешь, чтобы мы помогли тебе исцелиться? – положил перед собой сцепленные в замок руки пастор Коллинз.
- Очень хочу, - дрожащим голосом произнёс Джаред.
- Я вижу, что ты хороший молодой человек, - улыбнулся пастор Коллинз, - и твоё сердце открыто для веры. Я думаю, у тебя есть все шансы стать нормальным.
- Спасибо, - выдохнул Джаред.
- Благодари не меня, а Бога, - покачал головой пастор Коллинз. – Ты можешь идти, и помни, что сегодняшний день следует посвятить воздержанию и размышлению. Если у тебя появятся ко мне вопросы – двери моего кабинета всегда открыты. Мы будем видеться с тобой на проповедях и на Слове Божьем, а также каждый вечер, в пять, я читаю Библию для всех желающих. Присоединяйся, если хочешь.
- Обязательно, - Джаред поднялся. – Всего доброго, пастор. И ещё раз большое спасибо.
Пастор Коллинз привстал из-за стола в знак прощания, и Джаред вышел за дверь.
Едва оказавшись в коридоре, он увидел Бакли, который, болтая ногами, сидел на подоконнике.
- Привет, - расплылся в озорной улыбке Бакли. – Как тебе беседа с пастором?
- Нормально, - настороженно ответил Джаред.
Бакли, легко соскочив с подоконника, подошёл к нему:
- А я тебя ждал, - доложил он. – Пойдём, я тебе тут всё покажу.
- Э-э-э… - неуверенно протянул Джаред.
- Да брось, - закатил глаза Бакли. – Представляю, что тебе Брэд успел про меня рассказать. Не верь ему! Нет, я, конечно, немного легкомысленный и падкий на искушения, и уж точно не образец для подражания, но я не виноват – таким уродился.
- Каждый из нас должен ежедневно работать над собой, чтобы стать лучше, - наставительно произнёс Джаред.
- Конечно-конечно, - с готовностью закивал головой Бакли. – Я работаю, я очень стараюсь, только у меня ничего не получается.
- Ладно, - нахмурился Джаред, - знаешь, мне ещё надо зайти к миссис Скотт за расписанием уроков, так что ты, наверное, иди. Ещё увидимся, - улыбнулся он.
- Ничего страшного, я тебя подожду, - Бакли залез обратно на подоконник, поёрзав, устроился удобнее и закинул ногу на ногу, - мне сегодня всё равно нечем заняться.
- А как же воздержание и размышление? – приподнял брови Джаред.
- Ну-у-у, - протянул Бакли. – Я абсолютно уверен, что утро, проведённое в твоей компании, несомненно, обернётся воздержанием, а размышление… - он задумался, - мы вполне можем вместе поразмышлять над тем, как я докатился до жизни такой.
- А если я не хочу? – усмехнулся Джаред.
- Это ты пока не хочешь, - как маленькому, пояснил Бакли, - но тебе понравится, я классный парень, - уверил он. – И не переживай ты так, я не вынашиваю коварных планов, как бы наброситься на тебя и изнасиловать. Если уж на то пошло, я бы предпочёл наоборот.
Джаред в ответ только осуждающе покачал головой. Он понадеялся, что Бакли сейчас вспомнит о каком-нибудь неотложном деле и уйдёт, но неотложных дел у того явно не было, напротив, привалившись плечом к наличнику, Бакли принялся насвистывать какую-то незамысловатую мелодию, покачивая ногой в такт.
Джаред в раздражении отвернулся и тут сообразил, что понятия не имеет, где находится кабинет миссис Скотт. Он с удивлением огляделся: табличка с фамилией висела почему-то только на двери директора Дэвиса. Стучаться в каждый кабинет было глупо, так что…
- Бакли, - позвал Джаред, разворачиваясь к нему всем корпусом.
- Да? – с готовностью улыбнулся тот.
- Ты не подскажешь, как мне найти миссис Скотт? - спросил Джаред.
- Вон её кабинет, - ткнул пальцем Бакли.
- Спасибо, - пробормотал Джаред.
- Всегда пожалуйста, - подмигнул Бакли.
Постучав в указанную дверь, Джаред подумал, что было бы хорошо, если миссис Скотт пригласила его к себе и в ближайшие полчаса-час рассказывала о лагере и о методах лечения, тогда Бакли всё-таки наскучило бы его ждать и он ушёл, однако мечтам Джареда не дано было осуществиться. Увидев его на пороге своего кабинета, миссис Скотт отрывисто бросила:
- Подожди, пожалуйста, в коридоре, - и через минуту сама вышла к раздосадованному Джареду с листом бумаги в руке. – Держи.
- Спасибо, - Джаред, сложив листок вчетверо, убрал его в карман брюк.
- Пожалуйста, - миссис Скотт хотела было уже скрыться в своём кабинете, но в этот момент она заметила Бакли. – Бак, а ты что тут делаешь? – удивилась она, и, прищурившись, добавила: - И как ты сидишь!
Бакли быстро снял ногу с ноги, а потом и вовсе слез с подоконника под пристальным взглядом миссис Скотт.
- Я обещал устроить Джареду небольшую экскурсию.
- Думаю, сегодня Джаред может обойтись без экскурсий, - строго заметила миссис Скотт. – Я бы посоветовала вам уделить это время молитвам и размышлению. Особенно тебе, Бак. Кстати, почему ты одет не в форменные брюки?
- Я их постирал, и они почему-то не успели высохнуть, - Бакли стоял, раскачиваясь с пятки на мысок, и с покаянным видом смотрел в пол. – Миссис Скотт, а вы не находите, что в джинсах я выгляжу гораздо привлекательнее? – он озорно сверкнул глазами из-под чёлки. – Заметьте мой прогресс: я задал этот вопрос женщине, а не мужчине, как обычно.
- Что ты себе позволяешь! - рявкнула миссис Скотт. – А ну марш в свою комнату, и чтобы я тебя в джинсах больше не видела.
- Как скажете, - Бакли принялся расстёгивать ремень: – Сейчас я их сниму.
- Бак Сомерс! – у миссис Скотт от возмущения глаза на лоб полезли. – Прекрати этот балаган немедленно, - прошипела она. – Наказание. Пятьсот строк. Облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать. Итак, смиритесь под крепкую руку Божию, да вознесёт вас в своё время. Проверю лично.
- Хорошо, миссис Скотт, - кивнул Бакли.
- Кстати, где Тед? – уже спокойнее спросила миссис Скотт.
- Думаю, молится и размышляет, - усмехнулся Бакли. – С удовольствием передам ему ваше наказание.
Миссис Скотт, пождав губы, развернулась и ушла.
- Стерва, - бросил ей вслед Бакли и улыбнулся: - Тед получил наказание – день прошёл не зря, - он довольно потянулся. – Ну что, идём?
- Куда? – не понял Джаред.
- Прогуляемся по территории, - Бакли бесцеремонно ухватил его под локоть и потащил за собой – от неожиданности Джаред даже не попытался вырваться, только спросил:
- А как же наказание?
- Потом, - отмахнулся Бакли. – К тому же вначале нам надо разыскать Теда: не буду же я писать пятьсот строк в одиночестве. Кстати, ты их не запомнил?
- Первое послание Петра. Глава пятая: различные увещевания. – Джаред, наконец, вывернулся из цепких пальцев Бакли, и они зашагали рядом. - А Теда за что наказали?
- За то, что не уследил за мной, - подмигнул ему Бакли. – Наказание всегда выполняет и твой подопечный партнёр.
- Думаю, он не обрадуется, - наморщил лоб Джаред.
- Ничего, ему полезно, - легкомысленно сказал Бакли. – Я давно уже его не подставлял. Кажется, он немного расслабился.
Они вышли на улицу.
- Ну, тебе нравится в лагере? – поинтересовался Бакли.
- Ещё не понял, но, кажется, да, - пожал плечами Джаред. Подумал и не удержался: - А ты здесь давно?
- Полтора года, - Бакли зашагал по дорожке, огибавшей главный корпус. – Мне ещё пятнадцати не было, когда отчим меня сюда отправил – осталось потерпеть два с половиной года, и я свалю отсюда, - он грустно улыбнулся.
- Тебе здесь плохо? – приподнял брови Джаред.
- Здесь всем плохо, - передёрнул плечами Бакли, - не верь тем, кто будет уверять тебя в обратном.
- Почему? – удивился Джаред.
Бакли, повернувшись, внимательно посмотрел на него:
- Этого не объяснить. Потом сам поймёшь.
- А почему ты думаешь, что тебе придётся пробыть в лагере до совершеннолетия?
- Потому что мать меня отсюда навряд ли заберёт, а вылечиться у меня нет никаких шансов.
- Зачем ты так говоришь? – возмутился Джаред.- Надежда на исцеление есть всегда.
- Только не у меня, - отмахнулся Бакли. – К тому же я не уверен, что хочу.
- Как это? – удивился Джаред.
Бакли, проигнорировав его вопрос, указал рукой в сторону длинного одноэтажного здания с высокими прямоугольными окнами, делавшими стены почти стеклянными:
- Это бассейн. Внутри ещё есть тренажёрный зал и физкультурный, где можно поиграть в баскетбол или, натянув сетку, в волейбол, но большинство парней по вечерам предпочитает тягать штанги, а пропагандируемой командной игрой у нас является бейсбол. Видишь, там поле чуть дальше? Пойдём дальше.
- Ага, - кивнул Джаред.
- Я вырос в одном из самых бедных кварталов Вичита-Фолз, - вдруг сказал Бакли. – Своего настоящего отца я ни разу не видел, зато каждые два месяца мать приводила в дом нового ухажёра. Она работала официанткой в кафе на окраине города, и большинство её мужиков оказывались приезжими безработными бездельниками, которые колесили по всей Америке в поисках своего места в жизни. Целыми днями они валялись на диване перед телевизором, жрали нашу еду, некоторые даже пытались меня воспитывать – в основном пинками и подзатыльниками – а потом исчезали: кто-то сам, кого-то мать со скандалом выставляла за дверь. Потом она плакала, говорила, что так всю жизнь и проживёт одна – знаешь, думаю, у неё был пунктик насчёт этого – и снова отправлялась на работу очаровывать очередного неудачника. Её упорству в поисках мужа можно было позавидовать. Обычно, когда мать напивалась после особо тяжёлой смены, она любила учить меня жизни и говорила: «Запомни, Бакли, в этом мире, чтобы найти порядочного мужика, нужно разгрести большое количество членов». Думаю, это был её девиз, - усмехнулся Бакли.
Джаред не нашёл, что ответить, но, кажется, Бакли и не нужны были его комментарии.
- Мы снимали крохотную квартирку, больше похожую на птичью клетку, - продолжил тот. – У меня был свой угол: кровать, отгороженная шкафом от остальной комнаты. Мать спала на диване, на нём же она трахалась со своими дружками, хотя иногда ради разнообразия они занимались сексом в ванной или на кухонном столе, но в любом случае, это всегда было очень громко. А мне нравилось подглядывать за ними, - Бакли, уставившись себе под ноги, пнул носом кроссовка камушек.
- Зачем ты мне всё это рассказываешь? – спросил Джаред.
- Не знаю, - пожал плечами Бакли. - В лагере я никому об этом не говорил, даже пастору Коллинзу – не хочу смущать его подобными разговорами – но я уже устал держать это в себе. А ты, Джей, ты какой-то особенный, не такой, как большинство здешних парней. Я сразу это понял, - Бакли улыбнулся. – Они смотрят на меня, как на кусок свинины в мясной лавке, и многие не прочь попробовать. Вначале я пытался измениться: усердно молился, воздерживался, постился, не позволял себе думать ни о чём дурном – ничего не вышло.
- И ты смирился, - осуждающе покачал головой Джаред, - опустил руки.
- Типа того, - кивнул Бакли. – Но знаешь, когда я принял себя таким, какой есть, жить стало гораздо проще.
- Ты просто убегаешь от ответственности за свои поступки, - возразил Джаред. – Стать хоть чуточку лучше можно всегда, главное, очень постараться.
- Да ты не понимаешь, - резко остановившись, Бакли развернулся к нему. – Я всегда был таким, - он сжал кулаки, - с детства.
Джаред хотел было возразить, но Бакли, зажмурившись, помотал головой. Выдохнув, он, видимо, успокоился, открыл глаза и, поправив выбившиеся из причёски пряди волос, зашагал дальше.
- Когда я подглядывал за матерью и её ухажёрами, то всегда смотрел только на мужчин, - сказал Бакли. - Ну, вначале мне казалось постыдным смотреть на мать, а потом я понял, что меня попросту возбуждает грубая мужская сила. Кого только не перебывало на нашем диване: байкеры и дальнобойщики, бывшие заключённые и коммивояжёры, строители и отставные военные. Сказать по правде, моя мать была первостатейной шлюхой.
- Бакли, - возмутился Джаред, - как ты можешь так говорить?
- Это правда, - пожал плечами Бакли. – Другим говорить про неё так я, конечно, не позволю, но вообще будем называть вещи своими именами. В её постели перебывало больше мужиков, чем у нашего пастора на исповеди. Жаль только, что они ей за это не платили, даже наоборот, обычно мать кормила их за свой счёт. Пойдём, я покажу тебе конюшню, - Бакли свернул на дорожку, которая вела к небольшому загону с вытоптанной травой и видневшейся позади деревянной постройке.
Джаред последовал за ним.
- Лет с десяти вместо мультфильмов я смотрел на дикторов теленовостей, - продолжал болтать Бакли, - вместо картинок в книжках - разглядывал рекламу на страницах глянцевых журналов, где полуобнажённые брутальные юноши со страстью в глазах, небрежно обнимая своих хрупких спутниц, продавали наивным читательницам духи. Я видел все матчи Национальной футбольной лиги, но за четыре года так и не выучил правила, зато натёр на руках мозоли, любуясь на плакаты Хьюстон Тексанс, которыми у меня была обклеена вся стена. О, а вот и наши старые клячи.
Джаред увидел, как из распахнутых дверей конюшни пожилой мужчина вывел под уздцы двух лошадей и выпустил их в загон.
- Не люблю животных, - наморщил нос Бакли, но вопреки своим словам опёрся руками о верхнюю балку загона и принялся наблюдать за лошадьми, мирно пощипывавшими травку.
Джаред пристроился рядом и заметил:
- По-моему, они вполне милые.
- Ага, в колбасе, - усмехнулся Бакли. – Собственно говоря, животные меня тоже не любят.
- А у меня есть собака - Ледибёрд, - зачем-то сказал Джаред.
- Прикольно, - кивнул Бакли, а потом вдруг спросил: - Ты когда-нибудь целовался с парнями?
- Нет, - ошарашенно посмотрел на него Джаред.
- Я так и думал, - кивнул Бакли. – Может, оно и к лучшему – когда не знаешь, от чего отказываешься, отказаться проще.
- Чего? – не понял Джаред.
- Я говорю, хочешь научу? – Бакли игриво закусил нижнюю губу, и в его глазах заплясали черти.
- Нет! – возмутился Джаред.
- Я почему-то не сомневался, что ты откажешься, - вздохнул Бакли. – Просто проверял. Считай, что это была шутка.
- Ничего себе шуточки, - скрестил руки на груди Джаред.
- А ты точно уверен, что не хочешь? – с надеждой в голосе спросил Бакли.
- Бакли, это грех, - весомо сказал Джаред.
- Знаю, - Бакли принялся ковырять ногтем балку. – Хочешь, расскажу, как я попал сюда?
- А если я откажусь, разве ты сможешь удержаться от того, чтобы не рассказать, - улыбнулся Джаред.
- Я болтливый, ага, - рассмеялся Бакли, - как девчонка.
- Прекрати, - пихнул его локтем Джаред.
Бакли потеребил пальцами узел галстука и начал рассказывать:
- Дома в нашем районе стояли практически вплотную друг к другу – окна в окна – так что, при желании, можно было подсматривать за соседями, если они не держали шторы плотно задёрнутыми. Когда мне исполнилось четырнадцать, квартиру напротив нашей снял один парень, и это изменило мою жизнь.
Джаред хмыкнул.
- Он был красив, как ожившая картинка, - Бакли мечтательно прикрыл глаза, – а сложён, словно греческий бог из школьного кабинета рисования – в этом я очень скоро сумел убедиться: парень – позже я узнал, что его звали Грэг - предпочитал ходить по квартире в чём мать родила. Вначале я каждый вечер просто любовался на него, но однажды он привёл к себе подростка – практически моего ровесника – и трахнул, считай, у меня на глазах. Той ночью я дрочил, представляя, что Грэг проделывал все эти вещи со мной, и оргазм был таким ярким, что… - Бакли, запустив пальцы в волосы, взъерошил шевелюру, и заметил: - Ты покраснел, чувак.
- Я? Нет! – Джаред потёр щёки ладонями.
Бакли, ухмыльнувшись, вздёрнул бровь и продолжил:
- Каждый день я мечтал о повторении представления, и вскоре Грэг оправдал мои ожидания: на этот раз он привёл к себе мужика в два раза старше его самого, но тот подставился без разговоров, словно кроткий ягнёнок. Ты бы видел, как он подмахивал – я разве что слюной на пол не капал и, решив какого хрена, спустил штаны и, плюхнувшись на диван, принялся дрочить прямо так, не стесняясь, что Грэг может меня заметить. Собственно говоря, раз на пятый так и получилось, но Грэг не удивился и не рассердился. Глядя на меня и ухмыляясь, он дотрахал очередного партнёра и скрылся то ли в душе, то ли на кухне. Я тогда решил, что конец моим невинным развлечениям, однако, буквально на следующий же вечер, Грэг притащил в квартиру смазливого пацанёнка. Он помаячил с ним перед окном, пока не убедился, что я их заметил, а затем, быстро раздев его, поставил раком на кровати, развернув задницей ко мне.
Бакли перевёл дыхание и почесал шею под воротником рубашки.
- И что? – спросил Джаред.
- Ничего особенного, - закусив нижнюю губу, Бакли втянул её в рот, а затем выпустил с чмокающим звуком. – Грэг его вылизал.
- В смысле? - переспросил Джаред.
- Ну, трахнул языком, - пояснил Бакли.
- Ты хочешь сказать, этот твой Грэг засунул язык в чужую задницу? – скривился от отвращения Джаред.
- Так глубоко, как только мог, - восхищённо выдохнул Бакли. – Он лизал его мокро – у пацана вся промежность от слюны блестела – грязно, небрежно, раскрывал пальцами напоказ, зная, что я наблюдаю за ними. А потом трахнул. Он ебал его не спеша, на всю длину, и смотрел при этом на меня, не спуская глаз с моего кулака на члене. Мы кончили практически одновременно: вначале пацан, потом Грэг, затем я.
Бакли потёр пах ладонью и вздохнул:
- Как вспомню, так встаёт.
Джаред отвернулся.
- Хей, ну ладно тебе, - Бакли неуверенно тронул его за локоть. – Я больше не буду. Признайся, на самом деле тебе не терпится узнать, что случилось дальше.
- Не в том смысле, в котором ты думаешь, - снисходительно улыбнулся Джаред.
- Не важно, - махнул рукой Бакли. – Короче, мы с Грэгом, если можно так выразиться, нашли друг друга. Теперь он всех своих парней трахал чуть ли не на подоконнике, ещё больше заводясь от моих взглядов и действий. Да и мне это нравилось: словно порно в 3D смотрел. А однажды мы с Грэгом нос к носу столкнулись на улице, ну и сам понимаешь… - Бакли развёл руками.
Джаред поморщился.
- До сих пор не знаю, что было круче, - не обратил на него внимания Бакли, - когда Грэг трахал меня или когда трахал других при мне. Мы с ним не стали парочкой или что-то типа того, просто иногда в его койке оказывался я, а иногда - кто-то другой. Я не ревновал Грэга: это был хороший секс, ничего большего, к тому же очень скоро я понял, что помимо него есть и другие парни, которые не прочь провести со мной вечер.
- И что же случилось потом? – спросил Джаред.
- Ничего особенного, - покачал головой Бакли. – Просто упорство матери, наконец, было вознаграждено, и она нашла себе постоянного мужика. Такого приличного, - в отвращении скривился он, - в пиджачке и галстучке. Всё цветочки ей таскал, - Бакли сплюнул. – Когда он узнал, что я гей, то немедленно предложил отправить меня сюда. Матери, откровенно говоря, было плевать, с кем я трахаюсь, лишь бы ей не мешал, но, когда её ухажёр сказал, что полностью оплатит моё пребывание здесь, она тут же согласилась, чтобы под ногами не мешался, - Бакли замолчал.
- Мне жаль, - искренне сказал Джаред.
- Всё нормально, - шмыгнув носом, отмахнулся Бакли. – Всё равно в Вичита-Фолз я был никому не нужен. Хотя и здесь я тоже никому не нужен.
- Не говори так, - огорчился Джаред.
- А что? Я реалист, - пожал плечами Бакли. – Пастор Коллинз смотрит на меня с отвращением, миссис Скотт - поджимает губы и всячески демонстрирует своё презрение, наставники жалеют, как неизлечимо больного. А большинство из тех парней, кто со мной общается, просто не прочь иметь рядом того, кого можно трахнуть, подвернись удобный случай.
- Может быть, во всём виновато твоё поведение? – предположил Джаред.
- Нет, - покачал головой Бакли. – Просто мне нужен хороший друг, - он заискивающе взглянул на Джареда, - который бы не думал, как затащить меня в постель, и вообще наставлял на путь истинный, но здешние правильные мальчики со мной не общаются – боятся.
- А как же Тед? – удивился Джаред.
- Тед – придурок, - скривился Бакли. – Тупой, накачанный, ограниченный идиот.
- Э… - приоткрыл рот Джаред.
- Он только и делает, что орёт на меня, - с ненавистью продолжил Бакли. – Каждый вечер торчит сначала в гараже, а потом в спортивном зале – скоро будет шире нашего гардероба и в дверь не пролезет. Кстати, раз уж ты напомнил, пойдём, покажу тебе гараж и с Тедом познакомлю. Он, скорее всего, сейчас опять ковыряется в своей развалюхе, - Бакли развернулся и зашагал в обход загона, Джаред пошёл за ним.
- В воскресенье почти все предпочитают торчать у себя в комнатах, - Бакли кивнул в сторону лужайки, где стояли несколько пустовавших сейчас столов со скамьями – только за одним сидела компания из шести подростков, увлечённо читавших то ли Библию, то ли просто книги, - обычно здесь многолюднее. Хотя вообще-то территория лагеря большая, так что, в случае чего, всегда можно найти укромный уголок, - он подмигнул Джареду.
- Меня это не интересует, - строго сказал Джаред.
- Да я не в том смысле, - возмутился Бакли. – Просто имел в виду, что иногда хочется побыть наедине с самим собой.
Джаред недоверчиво посмотрел на него, но Бакли, сделав честные глаза, всем своим видом выражал кротость и невинность. Правда, в следующую минуту он кивнул, в сторону читавших парней и шепнул:
- Видишь шатена с короткой стрижкой? Это Роджер Грин. У него такая подтянутая задница! Чувак, хотел бы я иметь такую же.
Роджер, будто услышав, что говорят о нём, поднял глаза от книги и повернулся в сторону Бакли и Джареда.
- Привет, Роджер! – широко улыбаясь, Бакли помахал ему рукой.
Роджер нахмурился и отвернулся.
- Он один из тех, кто со мной не общается, - буркнул Бакли и добавил с презрением: – Святоша. Но задница у него, действительно, классная.
- Мне кажется, твоя ничуть не хуже, - утешил его Джаред.
- Ты, правда, так думаешь? – оживился Бакли, а потом хихикнул: - Полчаса в моей компании, Джей, и ты уже с видом знатока рассуждаешь о мужских задницах. Да ты, как я погляжу, не потерян для общества!
- Придурок, - в шутку пихнул его кулаком в бок Джаред.
Бакли в долгу не остался и подставил Джареду подножку, да так, что он чуть не растянулся на дорожке.
- Ну, ты у меня сейчас получишь! – разозлился Джаред и погнался за Бакли, который прямиком через лужайку неожиданно резво припустился к небольшому одноэтажному строению.
продолжение в комментариях